Псих - Игорь Сотников

Илья же, встроившись в движущийся в конференц-зал поток людей, к своему удивлению, там невдалеке у колонны, замечает о чём-то ведущего разговор Кота и непонятно откуда здесь взявшегося Модеста. Что для Ильи, подталкиваемого напирающими сзади торопыгами, не представлялось возможности сейчас узнать. Когда же Илья очутился внутри, то перед ним стала другая, не менее сложная задача – куда же собственно ему сесть.

– А всё этот Кот. Ничего толком не объяснил и трётся там с кем ни попади. – Принялся возмущаться, стоя в растерянности Илья.

– Чего замежевался? – Вдруг до Ильи доносится голос того, кого только стоит вспомнить. – Вон там, с той стороны зала, у стенки и сядем. – Приободрил Илью Кот, который как только они заняли свои места, не дал Илье опомниться и спросить по поводу Модеста, занявшего место, так же как и они вдоль стены, но уже с другой стороны, чуть ближе к выходу из зала.

– Вон, видишь того рыжего чёрта, что-то там нашептывающего Кальяну на ухо. – В свою очередь, сказал на ухо Илье Кот.

– А чего это ты так к нему неравнодушен? – удивился Илья.

– А как иначе. Каждый из собравшихся здесь, неравнодушен к судьбе своей страны и в особенности к каждому из собравшихся, ко всему неравнодушным людям. – Ухмыльнулся в ответ Кот.

– Логично. – Только и ответил Илья.

– Так вот, понаблюдай за ним. – Сказал Кот.

– А чем он таким, будет интересен мне? – спросил Илья, который ничего особенного не увидел в этой очкастой, серой внешности, под которой, впрочем, возможно скрывалась даже личность. Ведь при этом, в президиуме, куда было больше всяких колоритных личностей, которые своими почтенными годами, уже пережили колорит молодости, и в отличие от неё, представляли на ваше обозрение портрет проявлений работы ума, который своими мозолями весьма красноречиво морщинил не только лоб, но и другие участки тела этих фанатов замышлений и подведений итогов.

– Кого-нибудь узнаешь? – пространно спросил Кот. Но Илья не успел ответить, так как со стороны президиума до собравшихся донеслись слова открытий.

– Прошу, внимания. – После всех согласительных действий, нарушил плавное течение шума, кто-то там, имеющий право держать микрофон. Ну и как часто в таких случаях бывает, говорящему в микрофон, дабы добиться нужной тишины, приходится не единожды повторяться. Что, наверное, вызвано тем, что человеку более свойственна беспорядочная жизнь, а обладателям командного микрофона, в свою очередь, всегда желательно покомандовать. Вот он и пользуется случаем и взывает к порядку, которого на этот долго добиваться не пришлось, и все очень быстро утихомирились. Что, наверное, очень сильно огорчило обладателя микрофона, рассчитывавшего программно выступить, со всей своей тембровой суровостью.

– Да, я хотел бы сразу же выразить свою огромную поддержку нашему лидеру Кальяну, который, не смотря на все хитроумные происки наших общих врагов, нашёл в себе мужество и смелость – появиться здесь, на нашем объединительном форуме (Аплодисменты, с выкриками, так держать Мишич). – Открыл выступление какой-то мелкий Шкет. Кальяна пробивает слеза и он, достав платок, вытирает её со щеки, с капельками пробившего его пота, вызванного не только волнением, но и тем, что он, опасаясь за сохранность себя и вещей на себе, не снял с себя куртку.

– После первых же кадров этого мерзкого видео, всем внимательно следившим за перипетиями сюжета, а таких я скажу, было не мало, стало ясно, что это был удар ниже пояса, главной целью которого, в конце концов, являлась наша объединенная партия. Но нас не проймёшь подобной постельной сценой и мы старые борцы с режимом, ещё не такое видали. Так что, знайте, любители подглядывать, вуайеристы художественного видео, нам скрывать нечего и если что, мы всегда готовы раскрыть все покровы гостайн. – Запыхавшись, под звук аплодисментов, садится на своё место, как подсказал Кот Илье, Яшка-сорвишапку.

– Вы меня все давно знаете. – Поднявшись со своего места, решительно заявил Кальян. (Шум и крики в зале, – Конечно Кальян.) – Я, для того чтобы оказаться здесь среди вас, впрочем, это также относится и к каждому из вас, пошёл на многие жертвы. Я ушёл из мягких кресел правительства, отказался от более удобных, находящихся в шаговой доступности, банковских счетов, переведя их в офшоры, набрал жирка, чтобы придать весомость себе и колоритности звучания моего голоса и вот когда я, можно сказать, что уже дошёл до ручки, я и решил положить на алтарь свободы, самое последнее – свою незапятнанную репутацию. Теперь же, когда я потерял практически всё, то я, наконец-то, обрел полную свободу. И теперь в моём независимом лице, эта несменяемая власть, наконец-то, увидит своего смертельного врага, который и обрушит этот колос на глиняных ногах. – Запыхавшись от возбуждения, Кальян под звук аплодисментов, опять достал платок и вытер свой лоб, вспотевший от волнения и от этого шума, со сквозившими в нём не дружественными пожеланиями ему, в которых явственно читалась амбициозность некоторых соратников, которые были готовы, как и он, положить на буфера, ой, на тот алтарь, всё своё я.

Правда, многим демократично настроенным соратникам, была не по нутру такая не избирательность Кальяна, в чём некоторые, уже обелённые сединой, видели его жертвенность во благо общего дела, ради которого, надо честно признать, не все были готовы пойти на такую взаимосвязь и считали, что только выборность может определять партнера.

– Так что скажите, друзья. – Вопросил Кальян, на что зал на этот раз разразился гробовой тишиной. – Окажите ли вы мне свою дальнейшую поддержку. – Не понимая, что происходит, взмок Кальян. – А? – повисает в тишине последняя попытка Кальяна добиться ответа, как вдруг, эту тишину прорывает мелодия телефонного звонка, которая своей знаковой знакомостью, заставляет Кальяна и его самых близких соратников онеметь на месте.

Между тем, звучащая песенная мелодия из динамика телефона нарастает, но никто не спешит ответить на этот вызов, а лишь все внимательно смотрят в ту сторону, откуда звучит эта мелодия. Илья вдруг для себя понимает, что этот звуковой аппарат лежит на том самом месте, где до этого момента сидел Модест и который, всего вероятней, имеет прямое отношение ко всему этому.

–Чего рот раскрыл, как ужаленный. – Илью вдруг ошарашил звук голоса, неожиданно появившегося и присевшего рядом с ним, определенно находившегося на подъеме Модеста. Но Илья, несмотря на всю свою озадаченность, в виду развивающихся событий в зале, не стал лезть в карман за вопросами, а вернулся к своему занятию – наблюдению за этой чьей-то самодеятельностью.

– Наступить ни куда-нибудь, а именно