Тонкая структура (СИ) - Хьюз Сэм

— Но разве они не должны нас просто раздавить?

— Нет! Конечно, структура в целом сжимается до размеров точки — но поскольку пространство-время искривлено, а его кривизна выходит за пределы обычных трех измерений, точка сжатия находится не в реальном трехмерном пространстве. Она превращается в бутылочное горлышко. Перетяжку. Вроде капли дождя, свисающей с нижней части гигантской стальной сферы. Эта черная дыра перекроет наш единственный путь наружу. Нас посадят под карантин. Только нас и наше Солнце.

Джулс снова смотрит на небо в телескоп. К этому моменту диск закрывает уже больше половины неба. Если бы это был настоящий диск или круг, они бы с ним уже столкнулись. Похоже, что теория Гэри оказалась верна.

— Ты так без работы останешься, — говорит Джулс.

— В этом нет ничего смешного!

Его слова привлекают едва ли не всеобщее внимание.

— Это не просто мой источник заработка, это вся моя жизнь! Я разглядывал звезды с тех пор, как мне исполнилось, сколько, шесть лет? Я хотел туда попасть, ясно? Я хотел стать первым человеком, который совершит полет на сверхсветовом корабле к Проксиме Центавра и обратно. Все, что мы, люди, когда-либо совершали — это обращали взгляд к небу. И мечтали. Оно было нашим источником вдохновения. Нашей извечной целью. Галактика могла стать нашей. А теперь… теперь… мы застряли…

Дыра закрылась. Звезды исчезли. Гэри тщетно сжимает ограждение.

— Теперь мне нечего изучать, кроме данных. А у нас больше нет будущего. Мы так и будем сидеть на дне этой дыры с глупыми, мелочными земными проблемами, пока не выгорит Солнце.

— Думаю, ты принимаешь это слишком близко к сердцу, — замечает Джеймс. — Это не конец света, Гэри.

Гэри обводит глазами огорченные лица, все взгляды которых обращены на него. Обычно он так себя не ведет.

— Мне нехорошо, — произносит он и нетвердым шагом направляется в ванную.

Склонившись над раковиной и залпом глотая воду, он слышит, как люди неуклюже возобновляют свой разговор. Слышит, как они смеются. Его телефон снова звонит, и Гэри его отключает.

Это ничего не меняет, — думает он про себя. Да и вообще, что толку от этих звезд? В повседневной жизни? Эти люди их почти не видят. Всю свою жизнь они смотрят себе под ноги. Так делают почти все. Никто не собирался лететь к Проксиме Центавра. Не на самом деле. С тем же успехом мы могли бы лишиться и всех планет — все равно нам от них не было никакой пользы.

И тогда Гэри, наконец, понимает. Ничего не изменилось.

Совершенно ничего.

В изоляции

Этот эпизод изначально был второй частью заключительной главы, «Научно-фантастическое будущее». Его включение в книгу было спорным моментом. Здесь раскрываются некоторые довольно значимые факты. Во-первых, что у Ксио, также, как и Ула, было свое «яйцо». Оно находилось под археологическими раскопками в экваториальном Сомали — в то самом месте планеты, где впервые появились разумные представители человечества, создав тем самым достаточно высокую концентрацию интеллекта, чтобы Ксио смог «кристаллизоваться» из субстанции, которая вплоть до этого момента представляла собой нечто вроде разреженного пара сознания, распределенного в объеме целой вселенной. Подобно яйцу Ула, для побега яйцу Ксио требуется тело недавно скончавшегося человека — и этой лазейкой становится Митчелл Джеймс Калрус, незадачливый учитель математики, который, споткнувшись, падает и разбивается насмерть. Калрус едет в Сомали, чтобы поучаствовать в экспедиции вместе с другими учителями и группой учеников из его школы, пытающейся наладить образовательные связи с одной из сомалийских школ, где — не иначе как для того, чтобы лишний раз запутать всю эту ситуацию — учится Ану Нкубе из главы «Здесь должна быть притча о силе воображения». (Таким образом, именно Калрус был тем человеком, кто навестил Ану и предоставил компьютер, которым она пользуется для самообразования.)

Действие эпизода разворачивается в 2005 году, за несколько лет до официального раскрытия Митча в главе «Коротко о главном». Что, по всей видимости, превращает его в реткон колоссальных масштабов. Он заставляет сильно усомнитьсявистинных обстоятельствах, окружающих первую встречу Митча с Зеф Берд — пытается ли он завести друзей или жевлезть ей в голову? Помимо прочего этот отрывок (в сочетании с предложением, которое я вырезал из речи Чэна в эпизоде «Призраки» из главы «Научно-фантастическое будущее»: «Говоря по правде, невидимый человек мог легко саботировать первый эксперимент…») создает пугающую вероятность того, что Митч — пробравшись ночью в лабораторию при помощи своих четырехмерных способностей — намеренно срежиссировал первоначальный телепортационный эксперимент в главе «Тафофобия», чтобы уничтожить разум Анны Пул, превратив ее в ресурс, которым можно было бы воспользоваться для собственных целей. Не исключено даже, что он контактировал с Анной Пул еще до самого эксперимента; возможно, он обнаружил, что ее разум неуязвим для ментальных атак и решил сломить ее другим путем, воспользовавшись экспериментом с телепортацией. Это бы объяснило, почему Анну Пул в итоге все-таки находят, и она не остается навечно погребенной в земле, пусть дажевсешансы кричат об обратном. Саботаж Митча не оставил бы после себя никаких следов, за исключением его отпечатков пальцев. Которые бы не дали никаких совпадений… кроме как с отпечатками, обнаруженными на деньгах, замешанных в другом известном преступлении Митча в главе «Четырехмерный человек», где он воспользовался своими способностями, чтобы выкрасть деньги из банка, но затем нехотя вернул их обратно. Новость об этом преступлении попала в СМИ. Томас Муока наверняка читал об этом в газетной статье. Он должен был догадаться, что совершить такое преступление мог лишь четырехмерный человек. Увидев, что рука Митча, как призрак, проходит прямо сквозь СПД в главе «Коротко о главном», он бы моментально понял, что этот четырехмерный человек и есть Митч. Митч, в свою очередь, должен был заметить догадку физика — и именно поэтому ему пришлось «утихомирить» Муоку.

Проблема вот в чем. Все это было задумано с самого начала. Мне хотелось наделить Митча тайной темной стороной, которая должна была раскрыться в кульминационный момент истории. Я не знал, действительно ли он окажется агрессором, упомянутым в главе «Зрелище на грани фантастики». На этот счет я решил перестраховаться и намеренно оставил ситуацию неопределенной. Я потратил немало сил, чтобы избежать каких-либо намеков на эти факты, так как знал, что в противном случае кто-нибудь обязательно раскроет мой замысел и выдаст всю тайну в комментариях к одной из глав. Проблема заключается в том, что я повел себя чересчур уклончиво. И в результате это разоблачение свалилось на читателя как снег на голову. Оно опровергло так много достоверных фактов — вроде «Божьей воли», которой объяснялись события «Тафофобии», — что по сути оказалось начисто лишенным смысла.

И, ЧТО БОЛЕЕ ВАЖНО: отрывок не привнес в историю ничего нового. Суть развязки отнюдь не в том, что «Ул на самом деле был хорошим, а Митч — плохим» — эта была моя первая и довольно наивная идея, которую также предложил один из читателей, когда проект только набирал обороты. Не сводится она и к тому, что «Митч и Ула оба одинаково плохи в своем невольном пренебрежении судьбой «примитивного» человечества». Смысл развязки таков: «Митч был всего лишь человеком, попавшим в немыслимую ситуацию и совершавшим одни плохие поступки в попытке предотвратить другие; он неоднократно менял свое мнение, и вообще Все Оказалось Довольно Запутанным». Раскрытие темных фактов его прошлого этой цели нисколько не помогает. Оно лишь еще больше усложняет ситуацию и чересчур явно навешивает на Митча ярлык однозначного злодея. А теперь от слов к делу: наслаждайтесь!