Гостомысл - Александр Майборода

Когда он окончил, все некоторое время молчали.

В потемневших глазах сурового воина Медвежьей лапы слабо отражался желтый огонек от свечи, и он хмурил глаза, пытаясь скрыть нечаянно катившуюся из глаза слезу.

Слеза скатилась на ус и повисла на его кончике ясной речной жемчужиной.

Медвежья лапа снова налили в чарку вина выпил ее одним махом.

— Князем сейчас Гостомысл. Ему и передашь хорошие вести, — сказал Стоум.

— Это хорошо. Думаю, сын такого великого отца совершит немало подвигов, — сказал Медвежья лапа и замялся: — Только...

— Что — «только»? — спросил Стоум.

— Только он очень молод, — сказал Медвежья лапа. — Никто еще в таком младом возрасте не становился князем.

— Князь молод, неопытен. Но мы тогда на что? — сказал Стоум.

— Князь Гостомысл уже совершил подвиги, — вмешался в разговор Ратиша, — он ходил в поход на данов и разбил их отряд из трех стругов. Мы едва при этом не утонули. Наши струги были разбиты в щепки, и мы чудом спастись на захваченном струге данов.

Медвежья лапа с любопытством взглянул на Ратишу и спросил:

— Ты вместе с ним ходил в поход?

— Он теперь воевода молодой дружины, — сказал Стоум и предложил: — Идемте к князю. Я думаю, что ваши вести обрадуют его.

Глава 85

В небольшой комнате было тепло. Свеча горела на столе, как скромный летний цветок. На столе стояли: блюдо с ярко-красными яблоками, корзинка с медовыми пряниками, жбан с молоком, — вдруг князю захочется есть.

За окном жалобно стонала буря, снег в ночной черноте лепился на стекло.

Хотя в комнате было тепло, Гостомысл удобно устроился в креслице боком к печи. У его ног на низкой лавочке присел белый волхв.

Гостомысл любил читать по вечерам старинные книги.

Но бесценные словенские летописи, которые велись с древних времен, остались в городе, захваченном данами. Поэтому, с тех пор, как словенский князь обосновался в Кореле, волхв приходил в комнату к Гостомыслу по вечерам и рассказывал ему о старинных временах.

Память волхва была полна удивительных историй о таких временах, что упоминание о них заставляет замирать сердце.

Но в этот вечер Гостомыслу не удалось послушать сказания волхва. Не успел тот начать очередную историю, как в дверь стукнули, и в комнату вошел сначала Стоум, а затем еще люди.

Волхв запнулся на полуслове.

В комнате вдруг стало тесно. Тут был Стоум, Ратиша... еще двое с заросшими волосами лицами.

— Что случилось? — екнуло сердце князя, но он тут узнал в одном из людей Медвежью лапу.

Князь Гостомысл легко встал и обнял старого воина.

Медвежья лапа крепко, — чуть не треснули кости у молодого человека, — обнял князя, затем отстранился и сказал:

— Погоди, князь, я заиндевевший, как бы тебе не простыть.

Волхв, поняв, что ему не удастся досказать свое сказание, а в комнате и без него тесно, поклонился и сказал:

— Князь, так я пойду?

— Иди, иди! — сказал Гостомысл и хлопнул по плечу старшину. — Ну, здравствуй, Лисий хвост.

Тут в голову ему пришла мысль, что необузданные разбойники даны, ничего не ценившие, кроме золота, могут повредить хранившиеся в городе летописи, и он задержал волхва.

— Погоди, волхв.

Волхв остановился и, обернувшись к князю лицом, поклонился.

— Знаешь, волхв... — проговорил Гостомысл, — поручаю тебе собрать и занести на бумагу сказания и легенды сказителей о старинных временах. Конечно, это будут не те точные записи, что хранятся в городе, но важно сохранить историю нашего племени, хотя бы в сказаниях.

Волхв поклонился, сказал: будет сделано, — и вышел.

Гостомысл показал на лавки, предложил, — рассаживайтесь, друзья, — хлопнул в ладоши и позвал:

— Эй, кто там за дверью?! Зайди!

Дверь приоткрылась, и показался молодой воин, из тех, что дежурили у двери князя.

— Скажи ключнице, что у меня гости! Пусть принесет нам ужин и вино, — отдал приказ Гостомысл.

Воин исчез, и за дверью послушался топот бегущего человека.

Гостомысл сказал:

— А пока будут накрывать стол, рассказывай, Медвежья лапа, откуда ты и как попал к нам?

Бояре сели на лавки у стола, а Ратиша подошел к небольшому шкафу, достал бутыль с вином и серебряные стаканы. Поставил посуду на стол и начал разливать вино.

Медвежья лапа кашлянул, прочищая горло, затем поднял стакан и сказал:

— За твое здоровье, князь!

Все подняли стаканы и выпили вино.

Гостомысл тоже поднял стакан, но только пригубил — он на ночь глядя не любил пить вино.

Ратиша по примеру князя также воздержался пить вино.

А чтобы Медвежья лапа не обиделся, Гостомысл сообщил:

— Завтра по случаю твоего прибытия устроим пир.

— Погоди, князь, — проговорил Медвежья лапа, вытер ладонью усы и продолжил: — Вот что я тебе расскажу, а там уж видно будет — до пиров ли нам.

Медвежья лапа начал подробный рассказ о своих приключениях. По ходу рассказа лицо Гостомысл а то светлело, то темнело.

Рассказ прервало появление слуг с блюдами и кувшинами во главе с ключницей. Они молча накрыли стол и вышли в коридор.

Выпроводив слуг, ключница ласково сказала:

— Князюшка, не угодно ли приставить слуг, чтобы они ухаживали за вами?

Гостомысл бросил взгляд на Стоума. Тот отрицательно покачал головой и заметил:

— Дело секретное.

Медвежья лапа пробурчал:

— Тут и без них тесно.

— Не надо, — распорядился Гостомысл.

Ключница поклонилась и предупредила:

— Если что понадобится — я за дверью.

Закончил рассказ Лисий хвост словами:

— В общем, просят, князь, горожане помощи у тебя, — уже не в силах терпеть нам разбойников.

Медвежья лапа покачал головой и сказал:

— Однако скоро Нево-озеро покроется льдом, и на судах ходить будет невозможно. А по льду идти еще опаснее, — нево-озеро коварное, зимой много полыней, скрытых снегом, все войско легко утопить. Так что, пока весной не сойдет лед с озера, воевать данов невозможно.

Гостомысл, соглашаясь, кивнул головой, но высказал сомнение:

— Но, когда лед сойдет, данам придет помощь. Не опоздаем ли?

Ратиша, загорячившись, вмешался в разговор:

— Тогда надо послать отряд, чтобы загородили Неву.

Боярин Стоум скривил губы и снисходительно проговорил:

— Ратиша, нам нельзя разделять свои силы, у нас и так мало людей. С оставшимися мы город не возьмем.

— Нам князь Вяйне обещал помочь, — напомнил Гостомысл.

— И все равно будет мало. Да и воины у карельского князя не умеют брать осадой города. Нет, помощь от них, конечно, пригодится, особенно в сражении в поле. Хорошие они воины, чего лукавить. Но для взятия города они непригодны, — сказал Стоум.

— Зачем мне тогда жениться на Кюллюкки? — спросил Гостомысл.

— Затем, что весной нам придется, скорее всего, также биться с разбойниками в море, а в море карельские корабли и воины будут в самый раз. И надо смотреть в будущее: получив известие о гибели твоего отца, многие племена захотят себе другого покровителя, потому, когда выгоним разбойников из города, без карельского войска нам с ними не договориться.

— Но мы соберем войско и других князей, — сказал Госто-мысл.

Боярин Стоум вздохнул и проговорил:

— Северные князья слабы. В их племенах многие люди ушли на охоту и вернутся не раньше весны.

— А — южные?

— А до южных — далеко. К тому же на их границах ходят хазары. Пока за спиной южных племен стоял князь Буревой, хазары боялись нападать на их, а теперь, как только пригреет и появится корм для коней, обязательно нападут. Так что не будет от них помощи.

Обескураженный Гостомысл, опустил голову и, минуту помолчав, пробормотал:

— Так, значит, помощи нам не от кого ждать?

— Как не от кого? — возмутился Медвежья лапа. — А горожане?

— Да, — сказал Лисий хвост, — горожане, князь, на твоей стороне.

Стоум, что-то надумав хитрое, снова взял разговор на себя.

— План можно устроить такой: как только сходит лед, мы всеми силами идем на город и нападаем на него. А чтобы легче было — горожане нападают на данов со спины. Сейчас данов мало, думаю, что таким образом мы справимся с ними, — сказал он.

— Горожане готовы помочь князю с оружием в руках. А за зиму сторонников князя в городе станет еще больше, уж больно даны зверствуют, — напомнил Лисий хвост и высказал сожаление: — Жаль только, что даны отбирают оружие у горожан, скоро курицу нечем будет зарезать. А кузнечных дел мастера оружие перестали ковать, — не хотят вооружать данов

Медвежья лапа сказал:

— Оружие можно будет передать по подземному ходу.

— Какому — «подземному ходу»? — спросил Гостомысл.

— С берега реки в мой терем ведет подземный ход, — сказал Лисий хвост.

— Да, я тоже ходил в город по этому ходу. Там довольно просторно, — сказал Медвежья лапа.