Алмазный меч, деревянный меч (Том 1) - Ник Перумов

— Никакая не чушь. Дослушай до конца, прежде чем орать. И у эльфов, и у Дану, и у гномов, и у нас, Вольных, все на обрядах, традициях, установлениях. Кланы у Дану, рода и колена у гномов, дома у эльфов, дружины у Вольных. Все держится железно — теми самыми обрядами и обычаями. Дану никогда не придет в голову похитить невесту из враждебного клана, это немыслимо, запрещено всем строем жизни, преступники не укроются нигде, они перестанут быть Дану! Гному никогда не придет в голову переселиться на поверхность, махнуть рукой на Каменный Престол и сделаться землепашцем. Вольный никогда не сменит меч на заступ или на молот. Как мы говорим, как мы обращаемся друг к другу, как ведем дела — все согласно Обычаю. Мы негибки, Сидри, понимаешь? Вы бились с Дану из-за чести и славы, потому что кто-то когда-то на кого-то косо посмотрел. Верно?.. А хумансам это — пустой звук. Они гибки, они приспосабливаются, они меняются, их обычаи мягки и подвижны, они закрепляют только то, что им на пользу, они поступают сообразно «обстановке» и… выигрывают!

— Но они попрали честь! — вскинулся Сидри.

— Но они победили всех, — возразила Тави.

— Ненадолго, уверяю тебя, красавица, ненадолго, — яростно пропыхтел гном.

— Я слышала такие речи много лет, — холодно отозвалась девушка. — Еще когда училась… И все, кто пришли к Наставнику вместе со мной, только и говорили, что о скорой войне, о конце хумансового владычества и о долгожданной свободе. Их было много, моих товарищей, по большей части — куда талантливее и способнее меня… и где они все сейчас? Их кости тлеют в отвалах башен Радуги!

— Тогда тем более ты должна отомстить! — крикнул Сидри. — Не заставляй меня думать, что на опасное дело я иду с трусихой!

— Чтобы отомстить, — голос Тави стал мягким и вкрадчивым, — неплохо по крайней мере дожить до такого дня, когда сможешь отомстить по-настоящему. А не пустить наудачу стрелу в сторону проезжающего по дороге мага, от каковой стрелы ему ни жарко ни холодно, а тебя вздернут вверх ногами на перекрестке. Не согласен, гноме?

Сидри ничего не ответил, только пыхтел разъяренно.

— И вообще странно тут у вас все, — внезапно заметил молчавший до того Кан-Торог. — Одни только победы. Это неразумно. Дану ведь в конце концов прорвались даже в Царь-Гору, смешно умалчивать об этом.

Гном недовольно скривился.

— Ну, прорвались, и что? Все равно ж мы их оттуда выбили!

— А они вас в конце концов — из Аэллы, — парировал Вольный. — Сидри, друг мой, эту войну Вольные разбирают по дням… Каждый из нас знает, чем она закончилась — взаимным истреблением. А когда заключали мир — «на старых границах и древних грамотах» — ты вспомни: Аэллу сожгли, Царь-Гора покинута, почти весь Каменный Престол погиб…

— Дану тоже мало не показалось, — упрямо буркнул Сидри.

— Верно, — согласился Кан. — У них к концу тоже осталось едва ли несколько тысяч, способных носить оружие. С севера надвигались орки и гоблины, с востока — эльфы. А что в конце концов? Все под хумансами оказались. И те, и другие…

— И вы, гордецы, тоже! — прошипел гном, став багровым от гнева.

— И мы тоже, — неожиданно легко и незлобиво кивнул Кан-Торог. — Правда, мы оказались умнее. Мы не дрались с необоримой силой. Мы не приняли удар грудью, мы заставили его соскользнуть по косо подставленному щиту…

— Чтобы вся его тяжесть пала на других, — бросил Сидри — точно в лицо плюнул.

— Кто мешал этим другим поступить точно так же? — пожал плечами Кан. — Тогда хумансовы бы ярость и мощь обратились против нас.

— Есть такое словечко — совесть. А еще — гордость. А еще — стыд! — выкрикнул гном; похоже, он готов был завязать драку.

— Сидри! Кан! Угомонитесь вы, оба! — резко вмешалась Тави. — Тоже мне, петухи бойцовые, нашли место и время! Нам отдохнуть надо, а не пререкаться тут! Давайте, раскрывайте баулы. Я лично есть хочу. И спать тоже.

Глава 15

Агата провела в каменном мешке совсем немного времени. В общем-то, не успела даже как следует промерзнуть.

— Выходи, — в коридоре за дверью ее ждали трое в одноцветных алых плащах; ого! Третья ступень! — Шевелись, данка!

«Что-то случилось у них. Не должны они были вытаскивать меня отсюда так быстро. Ни в коем случае не должны. Они знают, когда узник сломается. И никогда не вытащат его раньше срока».

Алые маги спешили — воспользовались заклятьем прохода. Это оказалось не слишком приятно — вновь погружаешься в ледяную тьму, колючий ветер рвет лицо; а потом сразу, в одно мгновение, оказываешься словно в самом жерле громадной топки. Испепеляющий жар, режущий глаза свет — все сразу. А потом все обрывается, и ты стоишь однюдь не в пасти дракона, а в просторном круглом зале с тщательно занавешенными окнами — тяжелые темно-малиновые портьеры с вышитым мелкими самоцветными блестками гербом Арка.

Ни ламп, ни свечей, ни тем более факелов Агата не заметила, однако в зале было светло, словно в яркий летний полдень; и не подумаешь, что за прочными каменными стенами свирепствует Смертный Ливень, и горе тем, в чьей крыше он найдет лазейку…

Посреди зала стоял коричневый круглый стол — из драгоценного смилитового дерева, шедевра Мастеров Леса из соплеменников Агаты. За столом, в жестких креслах с высокими спинками, застыли, точно каменные, мастера Арка. Командоры, как их называли в Алом Ордене.

Прямо напротив Агаты, хмурый и недовольный, брезгливо играл какой-то малахитовой безделушкой ее недавний собеседник, Верховный маг Арка. По правую руку от него сидела Сильвия — правда, сказать «сидела» было б не правильно, скорее она пыталась сидеть, то и дело ерзая в кресле. Оно и понятно — после порки спокойно не посидишь.

Всего Совет Арка составляли, как и положено, тринадцать Мастеров, включая Верховного мага. Сильвия была четырнадцатой.

А в самой середине громадного стола, окруженный рядным кругом мелкого песка, лежал Иммельсторн.

Агата пошатнулась. И тотчас же ощутила, как в Мече шевельнулось беспокойство. Он чувствовал возле себя дочь породившей его расы, он знал, что именно в ее руки передало его Древо, на котором он вырос; он мучительно тянулся к ней, не понимая, отчего он до сих пор не в ее ладони, отчего еще не крушит врагов?..

— Очень хорошо, — Верховный маг отложил безделушку. — Сильвия, не вертись. Надрали задницу, так иди к себе. Я тебя предупреждал. Всем мешаешь.

— Не буду больше, — пробурчала девчонка.

— То-то же… Все видели, достопочтенные мэтры?

Непонятно, почему Верховный пользовался словами. Маги такого уровня не нуждаются в грубых колебаниях воздуха, чтобы передать свои мысли. Очевидно, хотел зачем-то, чтобы слышала Агата. Собрание дружно закивало.