По велению сердца - Киран Крамер

— У кого-нибудь есть известия о леди Марше? — громко, на всю комнату, спросил он.

— Да. — Уэстдейл кашлянул. — Разве вы не помните, что она отправила матери и отцу письмецо, где сообщала, что благополучно добралась в Бэллибрук? Я мог бы поклясться, что говорил вам, Чедвик. По меньшей мере раз десять. Не то чтобы я возражал, — он сильно ударил его в плечо, — но надоело повторяться.

— Чертова преисподняя! — рявкнул Дункан, потирая ушибленное место. — Теперь вспоминаю.

— Где этот чертов кофе? — спросил кузен Ричард у официанта.

— Уже несут, — ответил слуга.

— Вы должны дать ей время, — напомнил Дункану Уэстдейл.

— К черту время, — заявил тот, оттолкнув стул. — Завтра я поеду в Ирландию.

— Черта с два вы поедете. — Уэстдейл тоже вскочил.

— Убирайтесь с дороги, — сказал ему Дункан. Никто его не остановит! И он ударил Уэстдейла в челюсть, на случай если тот вздумает его задержать.

Уэстдейл с воплем повалился на стул.

— Вы ненормальный, — сказал он, ощупывая челюсть. Потом медленно поднялся.

Все остальные тоже вскочили из-за стола.

Дункан встал в стойку.

— Ну же, Уэстдейл! Если вздумаете помешать мне силой, я силой и отвечу.

Уэстдейл тоже сжал кулаки.

— Если придется отправить вас в нокдаун, чтобы вы не бросились в Ирландию, как щенок, я это сделаю.

Они кружили возле друг друга. В коридоре закричали: «Драка! Драка!» И Дункан нанес отменный апперкот в челюсть противника.

Уэстдейл сплюнул на пол — к сожалению Дункана, все зубы противника пока остались целы — и ударил Дункана в живот.

— Чертова преисподняя, — пробормотал Дункан, когда к нему вернулась способность дышать. Странно, однако, в голове немного прояснилось. А еще он мог слышать все, что говорилось вокруг.

— Где лорд Чедвик? — спросил какой-то человек в дверях. — Он мне нужен немедленно. Прошу, впустите меня.

— Уоррен? — Дункан обернулся на голос. Последнее, что он помнил, это чмокающий звук разбитой губы, когда костяшки Уэстдейла пришли с ней в соприкосновение.

— Мама?

Время шло к вечеру, когда Марша, с маленькой сумкой в руке, снова очутилась в передней семейного особняка на Гросвенор-сквер. Она почти ничего не брала с собой в Ирландию, так что и в Лондон возвращалась налегке.

По длинному коридору ей навстречу спешил Бербанк.

— Леди Марша, — заговорил он так, словно в доме бушевал пожар. — Вы снова дома! — Он взял у нее сумку.

— Да, я дома, Бербанк. — Она благодарно улыбнулась дворецкому. — Опять семья в сборе! Мне это начинает нравиться.

Бербанк не осмелился сказать, что и он в восторге, но было видно и так. Он суетился вокруг Марши, бережно снял с нее накидку.

— Мы увидели Кэрри на кухне, — сообщил он. — Кухарка так удивилась, что уронила в суп свой половник.

— Да, — весело сказала Марша. — Кэрри хотела удивить всех, поэтому пошла с черного хода прямо на кухню. Где мама и все домашние?

— У лорда Уэстдейла встреча с друзьями. А все остальные поехали к герцогу Бошану, сыграть в кегли на лужайке и отобедать.

— Правда? — Марша была озадачена. — Я и не знала, что мама и папа дружны с герцогом.

— Они не были друзьями, миледи, пока вы не уехали. В тот самый день герцог Бошан нанес нам визит, чтобы принести вам свои поздравления, и узнал, что… — он поперхнулся, — что вы уехали в Ирландию, чтобы подготовиться к свадьбе.

— Ах да, — откликнулась она тихо, — к свадьбе. — Она поправила воротничок. — И эти приготовления… они все еще в разгаре?

— Разумеется, миледи, — ответил Бербанк недрогнувшим голосом.

— А как лорд Чедвик? Он приезжает сюда?

— О нет, миледи, мы его не видим. Ваши отец и матушка ездили к нему три раза, но его вечно не бывает дома. — В голосе Бербанка она слышала легкую досаду. — Хорошо, что лорд Уэстдейл видится с графом в клубе «Уайтс», а то бы мы и не знали, жив он или умер.

Это была самая цветистая фраза, которую Бербанк когда-либо произносил в ее присутствии.

— Чаю в гостиную, миледи?

— Нет, благодарю вас, — сказала она. — Я скоро ухожу. Сейчас пойду в свою спальню, чтобы привести себя в порядок. Отправьте чай туда, пожалуйста.

Бербанк не успел ответить. В дверь постучали.

Марша застыла на лестнице. Наверное, она забыла что-то в карете. Или это Дункан. По пути домой она высадила Эйслин возле его дома.

Марше ужасно хотелось ворваться к ним, увидеть Дункана и Джо. Однако Эйслин необходимо было увидеться с графом без свидетелей, поэтому Марша с неохотой оставила бывшую горничную возле дома, попросив передать лорду Чедвику, что она снова в Лондоне.

Но в дверях была Эйслин, и она дрожала с головы до пят.

— Что случилось? — Марша бегом бросилась вниз.

Эйслин схватила ее за руку.

— Джо! Только вы уехали, в дом ворвались двое мужчин с пистолетами и мистер Латтимор. Он оттолкнул Дженкинса. В руках у мистера Латтимора были какие-то бумаги — и он забрал Джо.

— Забрал Джо? — Марша пыталась сохранить спокойствие, но ее голос дрогнул.

Бербанк подозвал лакея:

— Пошлите за каретой. Немедленно.

По щекам Эйслин текли слезы.

— Он сказал, что у него все необходимые бумаги, чтобы его забрать. Что он его настоящий отец и никому его не остановить.

— Но кто-то попытался? Где был граф?

— Уехал, — едва сумела выговорить Эйслин. — Пил в «Уайтсе». Я была наверху с Уорреном, когда он услышал шум в передней. Дженкинс пытался их прогнать, но он стар. Только и мог, что стоять там и приговаривать: «Вас за это повесят»! Думал их напугать, бедняга! Они рассмеялись ему в лицо.

— Бедный Дженкинс. Что еще, Эйслин?

Эйслин торопливо заговорила:

— Я закрыла Джо вместе с Маргарет в его комнате. Со мной был Уоррен. Он велел мне держаться у него за спиной. Схватил свой мушкетон, встал на лестнице и нацелил его на негодяев, приказав им убираться. Но они приставили дуло пистолета к голове Дженкинса и сказали, что застрелят его, если Уоррен им помешает.

— О Боже! — воскликнула Марша.

— Поэтому Уоррену пришлось убрать мушкетон, и мистер Латтимор побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, мимо него. Но Уоррен пытался его остановить.

— Где был Руперт?

— Очевидно, на конюшне, — всхлипнула Эйслин. — Мистер Латтимор столкнул Уоррена с лестницы, — тихо добавила она.

Марша схватилась за сердце.

— Он цел?

— Да, слава Богу. — Лицо Эйслин исказилось. — Потом мистер Латтимор заставил меня открыть дверь спальни Джо. Сказал, что мне лучше вести себя тихо и помогать ему, чтобы не испугать Джо.