Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

У всех на руках был документ «Некоторые вопросы сделки»[546], содержащий наиболее сложные вопросы, которые придется учитывать. Будут ли обе части разделенного Lehman иметь достаточное финансирование после того, как сделка закроется? И может ли «плохой банк» Lehman быть юридически блокирован таким образом, чтобы кредиторы позже не пришли и за здоровой частью?

Именно тогда Даймон решил сыграть роль Джона Пирпонта Моргана, который помог спасти нацию во время экономического кризиса 1907 года.

«О’кей, давайте действовать проще, – заявил он. – Сколько из вас даст по миллиарду – мне все равно, в какой форме, – чтобы спасти Lehman от банкротства?»

Все об этом думали и молчали. Этот же вопрос Герберт Эллисон, тогда работавший в Merrill Lynch, задал десять лет назад[547] в этом же здании, когда на карту было поставлено сохранение Long-Term Capital Management. Даймон, в то время служивший в Citigroup, тогда тоже присутствовал. Единственная разница была в том, что Эллисон задал вопрос, сколько банков могли смириться с 250 млн, – даже с учетом инфляции миллиард с банка – это было слишком много.

В те времена Джимми Кейн, президент Bear, отказался принимать в этом участие. «Что, на хрен, вы творите?»[548] – кричал на него генеральный директор Merrill Дэвид Комански. «С каких пор мы стали партнерами?» – кричал в ответ Кейн. Все в зале были хорошо осведомлены об этом знаменитом диалоге воротил Уолл-стрит.

Бланкфейн объявил, что, хоть он и не уверен, что Lehman на самом деле представляет собой системный риск, необходимо учитывать проблему репутации банков и общественное мнение: «Bear Stearns сделал много хорошего за последние десять лет, но их помнят за то, что они не участвовали, когда отрасль нуждалась».

Бланкфейн умолчал о том, о чем наверняка думали банкиры, – о роли Дика Фулда в спасении LTCM. Когда пришло его время, чтобы внести свою долю в 250 млн, он сказал, что не может себе этого позволить. Учитывая давление на его фирму и слухи о том, что Lehman вот-вот выйдет из бизнеса, он дал только 100 млн.[549]

И вот теперь, собрав вокруг стола десяток банков, Даймон начал сбор средств.

– Я в деле, – сказал он. Один за другим банкиры стали говорить, что они тоже участвуют. Когда подвели итог, спасение Lehman было близко – во всяком случае, им так казалось.

* * *

Питер Краус и Питер Келли из Merrill Lynch прибыли в штаб-квартиру Goldman Sachs около восьми утра, поднялись на лифте до 30-го этажа, вошли в стеклянные двери и попали в практически пустой кабинет руководства. Проработавшему в Goldman 22 года Краусу проводники были не нужны.

Гэри Кон и Дэвид Винер из Goldman приветствовали их и проводили в конференц-зал. Перед началом встречи Кон сказал Винеру, что, если Goldman решит купить долю в Merrill, цена будет низкой. «Я собираюсь предлагать маленькие цифры», – заявил он, отдаляясь от 30 долларов за акцию, которые Флеминг надеялся получить от Bank of America. (Кон этого не сказал, но он был уверен, что вся компания может стоить несколько миллиардов долларов, рыночная капитализация Merrill[550] в пятницу составляла 26,1 млрд.)

Краус принес ту же «колоду», или презентацию, которую недавно демонстрировал Morgan Stanley. Он сказал банкирам Goldman, что Merrill надеется продать 9,9 % долю в фирме, а кроме того ищет 20 млрд долларов кредита.

Прежде чем переговоры начались, как обычно прямолинейный Кон сказал: «Я собираюсь списать ваш портфель ипотечных закладных по цене, которую он стоит». Другими словами, он собирался оценить проблемные активы Merrill ниже низкого.

– Я понимаю вас. Вы могли бы оценить их и положительным числом, – ответил Краус, надеясь, что Кон и Винер оценят портфель хоть чуть-чуть выше.

Как только Краус углубился в баланс Merrill, его прервал Келли – единственный не связанный с Goldman человек в комнате. Он был озабочен предоставлением Goldman слишком большого количества информации. Краус, возможно, доверял бывшим коллегам, но Келли был более осмотрительным. С его точки зрения, шансы заключить сделку с Goldman были низкими, и с учетом комментариев Кона, даже если сделка состоится, Merrill будет продан за бесценок.

– Парни, ничего личного, но давайте остановимся, – сказал Келли. – Если вы хотите провести юридическую экспертизу, давайте поговорим с Джоном и разберемся в наших желаниях.

Это было приемлемо для Кона и Винера, которым в любом случае надо было вернуться в Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Они согласились возобновить переговоры после того, как Краус и Келли разберут имеющуюся информацию.

В конце встречи Келли позвонил Флемингу, чтобы рассказать, как идут дела. Он сказал, что он и Краус сделали свои ходы, но признал, что просто получить кредитную линию в обмен на 9,9 %, скорее всего, недостаточно для спасения фирмы.

– Если Lehman обанкротится, это не поможет, – сказал он Флемингу.

* * *

– Похоже, у нас есть очертания финансирования сделки![551] – сказал Стив Шафран, старший советник казначейства, Барту МакДейду и команде Lehman в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. Шафран, улыбаясь, заявил банкирам Lehman, что гендиректора были близки к соглашению о финансировании раздела недвижимых активов Lehman.

С их плеч словно сняли тяжелый груз. МакДейд сразу отправил сообщение Майклу Гельбанду, который был в офисе Simpson Thacher.

Стоя в конференц-зале, Гельбанд прочитал сообщение МакДейда и воскликнул: «У нас получилось!» Он вздохнул с облегчением, и его лицо озарила улыбка.

* * *

Воскресным днем Гектор Сантс, заместитель начальника Управления по финансовым услугам (FSA) Великобритании, ехал по шоссе A30 из Корнуолла на юго-западной оконечности Англии в Лондон, прижимая сотовый плечом к уху.

На выходных Сантс не прерывал телефонную связь с боссом, сэром Каллумом МакКарти, главой FSA и бывшим банкиром Barclays. 64-летний МакКарти в пятницу уходил в отставку, ему оставалось быть на посту всего шесть дней.

Сантс и МакКарти часами пытались оценить фактическое положение дел Barclays и Lehman. В тот день Сантс несколько раз говорил с Варли, но попытки МакКарти связаться с Гайтнером, его американским коллегой, были почти безуспешны. Последний раз они недолго говорили в субботу.

– Он не перезвонил, – ворчал МакКарти. – С ними со всеми невозможно связаться.

Они понятия не имели, рассказал Даймонд из Barclays или не рассказал правительству США о том, какие условия должны были быть выполненными, чтобы получить благословение в Великобритании. МакКарти волновался, что Даймонд – американец, который никогда не станет частью клуба джентльменов Великобритании, – мог быть несколько безрассудным в переговорах, как любой агрессивной парень с Уолл-стрит. Обоих особенно беспокоило то, что Даймонд в своем рвении подписать сделку, возможно, не полностью разъяснил требования, которые будут предъявлять британские регуляторы перед одобрением. Для них покупка Lehman могла угрожать и банку, и британской финансовой системе в целом. Варли, который поддерживал покупку Lehman, но проявлял меньше энтузиазма, чем Даймонд, в пятницу по телефону заверил Сантса, что правление Barclays заключит сделку, если получит адекватную помощь от правительства США или другого источника. «Я не стану рекомендовать сделку совету, если не буду удовлетворен как с точки зрения качества активов, которые мы покупаем, так и в отношении финансирования», – сказал Варли.

МакКарти и Сантс столкнулись и с другой надвигающейся проблемой, которая по большому счету могла показаться незначительной, но тем не менее была крайне важной: Лондонская клиринговая палата, в которой происходят расчеты многих контрагентов по всей Европе по сделкам с производными, должна была обновить программное обеспечение в эти выходные. В субботу они поручили Лондонской клиринговой палате не торопиться с обновлениями, пока не станут известны судьбы Lehman и Barclays. Но теперь от них требовали окончательного ответа, так как были наняты десятки техников.

– Мы не можем допустить затягивания процесса, – сказал Сантс МакКарти в надежде, что они смогут получить ответ для Лондонской клиринговой палаты. – Мы должны попытаться связаться с Гайтнером и прояснить нашу позицию.

Они придумали сценарий для МакКарти: «Естественно, мы надеемся, что Barclays уже прояснил это, но если вдруг нет, то мы как регулятор уверены, что в интересах глобальной финансовой системы важно понимать: если мы хотим, чтобы все продолжалось, мы должны получить соответствующие заверения в финансировании и по поводу сделки, и в отношении активов».