Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - Эндрю Соркин

Но после двух часов дня Даймонд понял, что его предложения могут быть приняты всерьез, когда кто-то из Федрезерва наклеил на дверь конференц-зала Barclays листок бумаги: «Участник торгов». Сотрудники кухни Федрезерва принесли еду. Эти мелочи служили обнадеживающими сигналами.

Тем не менее Даймонд знал, что прежде, чем сделка по Lehman сможет быть совершена, ему предстоит решить серьезную проблему, о которой еще не знали ни Полсон, ни кто-либо в правительстве США. Тем утром его главный юрисконсульт в Лондоне Марк Хардинг сообщил ему по внутренней телефонной связи, что, если Barclays намерен объявить о планах приобретения Lehman, сделка потребует голосования акционеров, которое может длиться от 30 до 60 дней. То есть критически важно, чтобы Barclays нашел способ гарантировать покупку Lehman с момента подписания и до одобрения акционерами, или приобретение будет бесполезным. Без гарантий торговые партнеры Lehman прекратят сотрудничество, быстро отозвав ресурсы. Проблема в доверии: контрагенты должны знать, что есть кто-то, кто стоит за Lehman, так же как JP Morgan встал рядом с Bear Stearns, гарантируя все его транзакции еще до того, как сделка была закрыта. Проблема состояла в том, что юридически без предварительного одобрения акционеров Barclays не мог гарантировать сделки Lehman более чем на 3,5 млрд, а процесс голосования мог затянуться до закрытия сделки.

Полсон и Гайтнер неоднократно намекали Даймонду, что правительство США не собирается помогать, но он не понимал, что это – реальность или игра переговорщиков. Зато все было ясно с британским правительством – оно вмешиваться не будет.

Barclays был нужен большой серьезный партнер, и Даймонд знал, что ему нужно обсудить это с его мозговым трестом, которым руководили председатель Barclays Capital (и сын прокурора Уотергейт) Арчибальд Кокс-мл., главный операционный директор фирмы Рич Риччи и сопрезидент Barclays Capital Джерри дель Миссье. Даймонд также нанял собственного независимого советника Майкла Кляйна, умного бывшего старшего банкира Citigroup. Кляйн ушел в отставку из Citigroup несколько месяцев назад, предпочтя ее изоляции внутри новой команды Пандита, но все еще был в цене. Чтобы не дать ему работать на конкурента, Citigroup согласилась выплатить 28 млн долларов в отложенной компенсации, компенсируя то, что тот потерял бы при увольнении. В обмен он должен был сохранять лояльность в течение всего года. Даймонд, убежденный, что нуждается в Кляйне, позвонил Пандиту в начале недели, чтобы получить временное разрешение на работу на Barclays в условиях крайней необходимости.

– Кто бы мог это сделать?[536] – начал Кляйн мозговой штурм по проблеме гарантий.

– Год назад вы пошли бы в AIG, и они бы решили эту проблему за вас, не так ли? – спросил дель Миссье.

– Что насчет Баффета? – снова задал вопрос Кляйн, понимая невозможность обращения к AIG.

– Баффет заключает только сверхвыгодные для него сделки, – напомнил дель Миссье.

Кляйн проводил некоторые сделки с оракулом из Омахи (так называли Баффета), когда работал в Citigroup, так что у него были все телефонные номера. Он нашел Баффета в Fairmont Hotel Macdonald в Эдмонтоне, провинция Альберта, когда они со второй женой Астрид Менкс собирались уходить.

Клейн включил громкую связь с Даймондом и его командой. Дель Миссье начал объяснять, почему гарантия Баффета была так важна. «Если Lehman торгует с кем-то долларами за иены, этот банк должен знать, что Lehman собирается поставить доллары прежде, чем они поставят иены, – сказал он Баффету. – Если есть опасения, что они могут не рассчитаться по этой сделке, сделки не будет».

Баффет понимал, что поставлено на карту, но не мог представить, что гарантирует бухгалтерские книги Lehman на срок до двух месяцев. Желая быть вежливым, он предложил: «Если вы вышлете мне информацию факсом, я буду рад это прочитать после возвращения».

По пути к машине Баффет вспомнил, когда последний раз ему звонили со схожим предложением. И каким ужасом это оказалось. В 1998 году, за неделю до спасения Long-Term Capital, Джон Корзин из Goldman Sachs позвонил с просьбой рассмотреть возможность присоединения к группе заинтересованных в покупке гигантского проблемного хедж-фонда. Баффет уже собрался уезжать на Аляску с Биллом и Мелиндой Гейтс, поэтому он попросил Корзина послать ему информацию по этой сделке. И, наблюдая за медведями гризли в Пак-Крик, потратил день, тщетно пытаясь заставить работать свой спутниковый телефон. Он хотел организовать свою сделку с Goldman и AIG, но безуспешно. Он потратил много времени и сил. Возможно, пора перестать быть таким вежливым с этими парнями с Уолл-стрит.

* * *

Вокруг шведских столов на первом этаже в Федерального резервного банка Нью-Йорка собралась толпа. Несмотря на серьезное задание, которое все получили, они мало что могли сделать. У них не было компьютеров, а люди с каким-либо реальным опытом в анализе балансов и активов либо были наверху с командой Lehman, либо сидели в своих офисах, углубившись в электронные таблицы.

В одном углу группа руководителей убивала время, пародируя Полсона, Гайтнера и Кокса. «A-а-а, эм-м-м, а-а-а, эм-м-м», – пробормотал один из банкиров, имитируя заикание Полсона. «Работай усерднее, становись умнее!» – смеялся другой над бойскаутскими лозунгами Гайтнера. Третий изображал Кристофера Кокса, который, как все были уверены, плохо разбирался в крупных финансовых операциях: «Два плюс два? Э-э-э-э… Я возьму калькулятор?» В другом углу Колм Келлехер, финансовый директор Morgan, на своем BlackBerry играл в BrickBreaker, и вскоре неофициальный турнир уже шел полным ходом.

После обеда всех вызвали в главный конференц-зал, и отсутствие Джона Тейна не осталась незамеченным.

Кроме судьбы Lehman лишь одна общая тема занимала умы генеральных директоров – судьба их собственных фирм. Что для них значит банкротство Lehman? Правда ли, что Merrill станет следующим? Как насчет Morgan Stanley или Goldman Sachs? А JP Morgan и Citigroup? Хотя коммерческие банки, такие как JP Morgan, располагали большой стабильной базой депозитов, они финансировали часть своего бизнеса как брокеры-дилеры: регулярно пролонгировали краткосрочные коммерческие контракты по бумагам, на которые стала распространяться та же эрозия доверия, которая свалила Bear Stearns, а теперь и Lehman Brothers. Для них ослабевающее доверие говорило лишь о подлой работе шортистов.

Джон Мак просто поставил под сомнение саму идею спасения, не стесняясь сидящего тут же Питера Крауса, который замещал Джона Тейна, и размышляя вслух о том, что они должны позволить обанкротиться и Merrill. Все вдруг успокоились. Некоторые подумали, что это игра и что он, возможно, хочет купить Merrill по дешевке. Они не знали, что пару часов назад он говорил с Тейном и назначил встречу на вечер.

Даймон ошеломленно посмотрел на Мака. «Если мы поступим так, – едко заметил он, – через сколько часов, как вы думаете, Fidelity позвонит и скажет, что больше не желает торговать через вас?»

* * *

Когда Тейн наконец позвонил Кену Льюису, разговор был коротким – просто обсуждение логистики встречи. Тейн беспокоился, правильно ли он понял детали, и перезвонил Льюису, чтобы уточнить, каким именно входом в Time Warner Center он должен воспользоваться.

Но сначала Тейн встретился с Флемингом в офисе фирмы, чтобы выработать стратегию. Он ясно дал понять Флемингу, что разговор был предварительным и что он хотел продать лишь небольшую долю в фирме, не более 20 %.

– Он не пойдет на это, – предупредил Флеминг. – Льюис скажет, что хочет купить компанию целиком.

Тейн открыл дверцу машины. Нырнув под навес из стали и стекла по адресу Центральный Парк, 1, он направился к Южной башне, в квартиру Льюиса.

Льюис приветствовал Тейна в комнате с поразительными видами, и лишь почти полное отсутствие мебели и произведений искусства выдавало статус корпоративной квартиры.

– Учитывая то, что происходит, – начал Тейн, – меня беспокоит влияние возможного банкротства Lehman на рынок и на Merrill, – он сделал паузу. – Я хочу понять, заинтересованы ли вы в покупке 9,9 % доли компании и предоставлении большого объема ликвидности.

– Я не очень заинтересован в покупке 9,9 % акций компании, – быстро ответил Льюис. – Но я заинтересован в покупке всей компании.

– Я пришел сюда не для того, чтобы продать компанию, – улыбнувшись, сказал Тейн, не ожидавший, что Льюис окажется настолько агрессивным.