Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Александр Колпакиди

В апреле – мае 1944 года южнее озера Лубана была создана другая оперативная база – «Мстители», под командованием Баранкина[533].

Литва – подполье создано, но разгромлено

В связи с быстрым продвижением фронта и оккупацией Литвы немцами органам госбезопасности не удалось создать на территории республики партизанских формирований, как это происходило на Украине и Белоруссии. Поэтому подполье и партизанское движение пришлось организовывать путем засылки извне руководящих кадров. Для этого в июле – августе 1941 года было направлено около 80 организаторов (группами по 6–7 человек). По неполным данным, в 1941 году действовало около 14 партизанских отрядов и групп (около 600 бойцов). Однако вскоре большинство из них прекратило свое существование, а порядка 38 % подпольщиков погибло[534]. К июню 1942 года в республике были разгромлены почти все подпольные организации и многие партизанские отряды[535].

Несмотря на первые неудачи, подполье в республике возродилось. В конце 1942 года подпольные организации существовали во всех крупных городах республики[536].

В июне 1944 года «оперативными группами НКГБ Литовской ССР пущено под откос 4 эшелона, уничтожено 4 паровоза и 29 вагонов с живой силой и техникой противника»[537].

Эстония – когда предавало начальство

Формально бои с Вермахтом на территории Эстонии шли в течение пяти месяцев – с 7 июля по 3 декабря 1941 года. Хотя на самом деле большая часть территории была оккупирована еще летом и осенью 1941 года. В отличие от соседней Литвы и Латвии, у руководство этой республики были все возможности создать эффективно работающее подполье. Оно им воспользовалось. На территории республики начали действовать подпольная парторганизация и многочисленные партизанские отряды. С 23 июля 1941 года начал действовать Республиканский штаб партизанского движения. А в Таллине непродолжительное время функционировал центр подготовки партизанских отрядов[538]. Официальная советская история умалчивала роль Четвертого отдела республиканского НКВД в этом процессе. Можно предположить, основываясь на информации о происходившем в Орловской области РСФСР, что она была значительной. Поясним, что речь идет в первую очередь о предоставлении кадров для партизанских отрядов – бойцов истребительных батальонов, оружия и боеприпасов, а также об обучении будущих партизан.

Весь подготовительный процесс оказался бесполезным. Подполье было почти полностью ликвидировано противником благодаря всего лишь одному человеку – первому секретарю ЦК КП(б) Эстонии Карлу Сярэ, которому Москва поручила возглавить вооруженную борьбу против противника. А он в первый же день оккупации сам явился к немцам и сообщил все, что знал о подполье.

Имеет смысл более подробно рассказать об этом партийном функционере. Родился он в семье тартуского рабочего в 1903 году. Подростком (с 1917 года) участвовал в Тарту в создании молодежных организаций, считающихся предшественницами комсомола Эстонии. В 1921 уехал в Россию, учился на рабфаке, затем в Ленинградском университете, которого не окончил. С 1925 по 1927 год – на коммунистической работе в Китае, был там арестован и полгода провел в тюрьме. С 1927 года член компартии Эстонии; до июля 1928 года – секретарь Эстонской секции ЦК ВЛКСМ, потом на подпольной работе в Эстонии под вымышленной фамилией. В начале тридцатых годов прошлого века арестован и при обмене политзаключенными отправлен в СССР. Как представитель Исполкома Коминтерна с 1934 года по 1936 год находился в Дании, с 1936 года по 1937 год – в Великобритании, США и Канаде, с 1936 года по 1938 год – в Швеции.

В Эстонию прибыл весной 1940 года (в конце того же года для его избирателей была придумана легенда, будто в течение 1930-х Сярэ все время работал в эстонском подполье, а в 1938 году легализовал себя на основании закона об амнистии и после этого два года находился в ссылке). 12 сентября 1940 года вошел в бюро ЦК КПЭ (компартия Эстонии) и стал первым секретарем ЦК. Депутат Верховного Совета СССР (1941). В феврале 1941 года стал кандидатом в члены ЦК ВКП(б).

В июле – августе 1941 года председатель Республиканского комитета обороны. Последние сведения о нем получены в 1943 году из Копенгагена, где Карл Сярэ выступал свидетелем на одном судебном процессе (дело об убийстве одного из членов Оргбюро КПЭ по распоряжению Москвы; следствие по этому делу было начато датскими властями еще до оккупации Дании). А сам Карл Сярэ был убит датским коммунистом в 1943 году[539].

Фактически осенью – зимой 1941 года немцами была ликвидирована вся подпольная организация республики. Аналогичного по размаху (целая республика) «провала» в истории советского партизанского движения в годы Великой Отечественной войны не было. Добавим к этому, что в Эстонии было расстреляно или попало в концлагеря большинство партийных, комсомольских и советских активистов, даже тех, кто не входил в состав подпольной организации. Это тоже затруднило возможность организации партизанского движения на территории республики.

В Москве начали действовать традиционно – 30 августа 1942 года создали Эстонский штаб партизанского движения. Среди его руководителей был начальник эстонского отделения Четвертого управления НКВД СССР Борис Кумм[540].

Потребовался еще год, чтобы в Эстонии началось партизанское движение. Официальная советская история приписывает это исключительно деятельности Эстонского штаба партизанского движения[541]. Мы бы не стали утверждать столь категорично. Да, Лубянка и Кремль (партийное руководство) сыграли свою роль, но нельзя забывать и о местных факторах. Например, недовольство местных жителей действиями оккупантов (в частности, насильственной мобилизацией в армию и отправкой в Германию), а также стремительное наступление Красной армии. Можно назвать и другие факторы.

С момента создания Эстонского штаба партизанского движения до конца 1943 года в тыл противника было выведено 4 отряда (13 групп) и 15 отдельных групп – всего 28 групп (339 человек). Из них 19 групп должны были заниматься организацией партизанского движения, а оставшиеся 9 – разведывательно-диверсионной деятельностью[542].

Этот факт зафиксировал противник. Например, командир Абвергруппы-326 капитан Дамерау в своем донесении, составленном им в Тарту в декабре 1943 года, писал:

«Случаи заброски агентов-парашютистов в Эстонию значительно участились по сравнению с 1941–1942 годами. В их задачу входит разведка, саботаж на железных дорогах… политическое разложение населения и приобретение среди него агентуры. Известны случаи, когда группам выдавались полевые типографии для изготовления листовок. Донесения, как правило, передаются по радио. Выброска происходила группами по 4–6 человек»[543].

В 1943–1944 годах УНКВД-УНКГБ по Ленинградской области было подготовлено несколько оперативных групп для заброски в районы Печор, Тарту и Абрене (Пыталово). Правда, попытка с их помощью организовать зафронтовую работу на территории Эстонии закончилась трагически.

18 марта 1943 года были заброшены две группы. Первая, «Лесники», состояла из трех человек, десантировалась в уезде Виру-Маа, у деревни Тусно. Находившийся в ее составе эстонец Сай перешел на сторону немцев. Другой участник группы, Морозов, попал в плен, его дальнейшая судьба неизвестна. Только третьему участнику, В. Е. Соловьеву, удалось вернуться в наш тыл. Через месяц он был заброшен уже в Латвию, где пропал без вести. Вторая группа, «Валга», состояла из пяти человек и была выброшена вблизи города Ваша. После приземления на связь она не вышла, и судьба ее осталась неизвестной. В сентябре 1943 года было заброшено еще две группы. Бойцы первой были десантированы 6 сентября в окрестности деревни Мустая. Второй – 12 сентября вблизи деревня Патика. Обе группы после приземления на связь не вышли[544].

26 октября 1943 года в окрестностях города Тарту была десантировано разведываельно-диверсионная группа «Балтийцы» в составе командира П. А. Русакова, его заместителя А. А. Смогоржевского, радиста А. Г. Каттеля, бойцов – Н. Д. Семина и А. А. Саара. Последний сразу же после приземления отделился от группы и ушел на ближайший хутор, где попросил местных жителей сообщить немцам о приземлении советских парашютистов. На следующий день к врагу явился Каттель. Прибывший немецкий отряд, где в роли проводника выступал Саар, вышел к лагерю советских парашютистов и захватил всех троих. После чего доставили в тюрьму в Тарту.

Каттель был привлечен к радиоигре, которую начал противник. 4 ноября 1943 года он вышел на связь с Центром якобы от имени группы «Балтийцы» и сообщил, что командир погиб при приземлении, а остальные бойцы группы «с 1 ноября находятся на базе, обозначенной на карте». А дальше начинается самое интересное. Во-первых, в Центре не придали значения тому факту, что радист вышел на связь через неделю после приземления, а не на следующий день. Во-вторых, в радиограмме он сообщил, что командир: «умер сегодня, 27 октября, в 12 часов», хотя она была отправлена 4 ноября. В Центре все же через два дня во время очередного сеанса связи условной фразой спросили у него, а не работает ли он под контролем противника. На что он ответил положительно. В Центре этот сигнал проигнорировали, как и тот факт, что все радиограммы шли за подписью радиста, а не нового командира группы – Смогоржевского, который должен был ее возглавить после гибели Русакова. Не насторожило и то, что в одной из следующих радиограмм было сообщение о перестрелке с карателями, в ходе которой Семин якобы был ранен. Также не удивляло отсутствие результатов деятельности группы. Но при этом она регулярно просила прислать новых людей, боеприпасы и продовольствие.