Перерождение (СИ) - Артур Прост

- Она что-нибудь рассказала? – Таш не выдавал живого интереса.

- Нет. По словам ее соседки, она была очень слаба и быстро уснула. Что-то бормотала про Каро, но ничего понятного.

- И зачем ты тогда пришла? – Таш недовольно вздохнул. Сата растерялась, не зная, что ответить. – Мне недостаточно знать о том, что она мирно сопит у себя в кровати. Как только она проснется и сможет говорить пусть дадут мне знать.

Сата наклонила голову в сторону и увидела через открытую дверь Мари. Она все также мирно спала в его кровати. Испугавшись увиденного, Сата осекла себя и посмотрела на старосту. Он сверлил ее недовольным взглядом.

- Любопытство – грех, - спокойно утвердил Таш.

- Я не хотела, извини, - Сата отбивалась от неловкости.

- Свободна, - приказным тоном произнес Таш,  продолжая смотреть Сате прямо в глаза.

Она попятилась назад, ругая себя за любопытство. Развернувшись, Сата спрыгнула с крыльца. Таш закрыл дверь. Он посмотрел на кровать Кира: пустая и не застеленная со вчерашнего дня. Часы на стене показывали начало седьмого часа. В мыслях Таш выругался на неугомонную Сату, разбудившую его из-за пустяка. Сон был прерван, и запрыгнуть в последний его вагон уже было нельзя. Таш прошел на кухню. Сев за стол, он начал перебирать рисунки. Но в голове его были мысли об обгоревшем соседе. «Почему его не возвращают?», - староста смотрел на дальнюю кровать. Вопросы без ответов его нервировали. От напряжения он тряс ногой и бессмысленно перебирал рисунки. Их тусклые в утреннем мраке краски лишь распаляли недовольство старосты. Он смотрел на них и ругал Каро за его скрытность. За то, что он даже ему ничего толком не рассказал про план побега. Знания Таша находились в пределах изгороди, но до настоящей свободы было очень далеко. Им предстояло пройти еще две буферные зоны, значившимися красными – усиленно охраняемыми. Каро знал, как справиться с камерами слежения на деревьях и обойти патрули в лесу, но не поделился этой информацией с Ташем. Блуждающий по комнате взгляд вновь упал на пустую кровать Кира. Таш поморщился от еще одной непонятной тайны. Только в ней он не хотел разбираться. Она была той занозой, которую долго не рассматривают, а просто удаляют. Сейчас Таш даже радовался тому, что погорельца не было. Кира увезли, и его обгорелая физиономия не мелькает перед ним. Можно было расслабиться и спокойно думать о том, как там Каро. Но тревожные мысли привели размышления старосты к Тане. Ее ведь тоже забрали вместе с Киром. И это не совпадение. Санитары были крайне небрежны. Обычно с детьми они ведут себя более или менее учтиво. Что же произошло сейчас? Таш подошел к окну и нырнул взглядом в сине-молочную дымку, перекатывающуюся мимо дома.

Староста вспоминал историю болезни Тани. Чем она могла так сильно заинтересовать лабораторных крыс? Таш стукнул кулаком по подоконнику. Он вспомнил, что Таня была одной из тех, кто обладал редким составом крови. АТ-циты в ее составе обладили редким для них свойством адаптивности к условиям, что предполагало возможность переливания любому из живущих в Деревне. Таш вспомнил, сколько раз у нее брали плазму. Таких как она называют красными детьми: их организм крепок и молод и выработка АТ-плазмы крайне быстрая, а по составу считается самой сбалансированной по микроэлементам. Для красных детей это одновременно и спасение и проклятие. С одной стороны, их пичкали гораздо меньшими дозами лекарств и меньше проводили опытов, чтобы как можно дольше сохранить баланс АТ-плазмы. С другой стороны, это делало их частыми гостями в лаборатории, где не редко у них отбирали до половины всей крови, а потом отвозили в дома, где они восстанавливались. Живые кровоносящие плоды. Как и любое культивируемое растение, им полагался особый уход. И этот уход был их проклятием. В домах, где жили красные дети, было особенно холодно. В них устанавливали дополнительную систему охлаждения. Так как АТ-плазма быстрее вырабатывается в холоде. Питались они исключительно клетчаткой и ничего более. Два раза в месяц всем красным детям делались уколы феромона норадренола – гормон агрессии, выведенный в лаборатории из норадреналина. Невероятно болевой укол, приводил к тому, что организм начинал выделять клетки т-грессоры, которые начинали поедать все вокруг. Это делалось из того расчета, чтобы АТ-плазма обновлялась с удвоенными темпами, чтобы справится с возникшим иммунным дисбалансом. После процедур детей возвращали по домам, где последствия иммунной атаки они переживали вместе с опекунами. Не всем детям повезло быть в Деревне с родителями, но Каро приложил большие усилия для того, чтобы Кроберг позволила желающим взять под крыло обездоленных детей.

Таш вышел из мрачного тумана. Скоро рассвет. И рассеется туман или нет, но староста навестит малышку Таню. Она должна будет очнуться к обеду. Это значит, что Таш сможет с ней побеседовать. И он всячески отгонял мысли об обратном. Ему очень не хотелось разговаривать с Киром и раскрывать перед ним свое особое беспокойство о Каро.

Занималось утро. Холод ночи медленно мутировал в утреннюю прохладу. Но туман не давал слабины. Он лениво противостоял свету и крепче цеплялся за дома. Жители начинали просыпаться. Время поджимало, и вскоре послышался скрип дверей и первые жаворонки, лениво вываливались на крыльцо вдохнуть утренней прохлады.

Таш отправился на традиционную прогулку. Он был рад густой пелене тумана. Она позволяла ему идти медленно и не заглядывать в дома. Так было проще думать. Туман продержался плотной завесой до самого обеда. Надежды на то, что Таня проснется к этому времени, не оправдались. Самая ценная из красных детей пролежала в кровати вплоть до самого вечера.

Чтобы скоротать мучительные часы ожидания ответов на свои вопросы, Таш направился к Шаку. Вместе с ним они приступили к первому этапу реализации их плана. Им предстояло найти те датчики, что были отмечены на расшифрованных рисунках Каро. Все они находились в зеленой зоне. В этой части Деревни жили наименее опасные и перспективные язвенники с точки зрения Кроберг. Их перерождение остановилось на пятой стадии. Для таких жителей это сулило спокойную жизнь, и минимальный интерес со стороны лаборатории. Они проходили плановые осмотры два раза в полугодие для подтверждения их состояния и, как правило, на этом мучения заканчивались. Зачем Каро понадобилось зашифровывать в рисунках именно эти датчики, было понятно. Однако если он так задумал, то необходимо было выяснить что к чему.

Шак обследовал датчики третьего круга на домах с 340 по 375. Таш ходил на четвертом круге возле домов с 415 по 426. По рисункам выходило, что где-то среди этих домов должен был находиться некий артефакт в виде монограммы с семью углами. Было понятно, что это условный знак, которым помечен один из домов. Согласно расшифровке: артефакт, который искал Шак, указывал на способ отключить датчики. Монограмма Таша скрывала способ, как усилить действие датчиков и спровоцировать их на сигнал тревоги. Пока на улице стоял густой туман, Шак и Таш внимательно осматривали каждый дом. Дети рассказали, что большинство тайных знаков находилось под домами. Туман для таких поисков был как нельзя кстати.

Спустя несколько часов розысков Таш и Шак нашли нужные дома: 353 и 424. Под 353 домом, Шак увидел монограмму с семью углами. Она чем-то напоминала ломаную линию с изгибами в семи точках. Одна из этих точек была крупнее, чем другие. Линия указывала на один из углов дома, в сторону подпорки. В него был вмонтирован кожух, покрывающий провода, идущие в дом. Они соединяли его с единой системой резервации. Приглядевшись к кожуху, Шак увидел, что он не герметичен. Его что-то или кто-то повредил. Отогнув неровный край, Шакирд увидел семь проводов разного цвета. На монограмме самой большой точкой была пятая, если считать со стороны подпорной сваи. Шак вытащил из кармана рисунок: изображение артефакта было желтого цвета. Среди, идущих в ряд, проводов был один желтый. Он был пятым справа. Шак вылез из-под дома. Грязный и выпачканный – ему нужно было быстро сменить одежду. Согласно условленности с Ташем, он должен был встретиться с ним у него дома. Ташу повезло больше. Он нашел свой артефакт быстрее и уже ждал возвращения Шакирда.

Туман рассеялся. Тусклый свет нерешительно сочился через облака. Деревня бодрствовала. Дети бегали между домами. Около тридцати человек занимались на площади упражнениями. Они были также разбиты на группы и делали все по памяти. Долгие месяцы тренировок только благоприятствовали этому. Хотя без молодого учителя сегодня было куда меньше смеха и улыбок. Никто не подбадривал их и не поддерживал. В полном молчании деревенские выполняли движения, заученные до автоматизма. Но, несмотря на хорошую память, упражнения получались далеко не у всех. Ведь гораздо удобнее, когда перед тобой знающий мастер, который подскажет как лучше и на что обратить внимание. К тому же, никто никогда не знал, какой стиль тренировки приготовил Каро на этот раз. У него было несколько схем занятий, и каждую он чередовал согласно лишь своим умозаключениям. Через полчаса число ярых физкультурников стало уменьшаться.