Повести, рассказы - Самуил Вульфович Гордон

— Вы уже давно с поезда? — спросила Шифра. — Наверно, проголодались. Идемте, перекусите пока.

— Премного благодарен, дорогая, я уже перекусил.

— Представляю, сколькими историями о Гершеле Острополере напичкала гостя гид наш Йохевед, — вмешался в разговор Шая. — Одного этого достаточно, чтобы человек был сыт целый год. Что же она вам тут показала? У могилы Балшема вы уже были?

Ципа все же не могла себе места найти, беспрестанно спрашивала Давидку, не видно ли Йону, и при этом так вздыхала, что все оглядывались.

— Ципа, мы ведь с вами договорились, — безуспешно пытался Борух успокоить ее.

— А ну, мальчик, подойди-ка сюда, — поманил Манус рукой Давидку.

Проворнее кошки спустился Давидка со стены и подскочил к Манусу.

— Вот этого парнишку, реб Гилел, я также думаю взять в капеллу, — сказал Манус. — Я его сегодня прослушал — из него может выйти неплохой музыкант.

Стараясь отвлечь внимание Гилела и Шифры от Ципы, выбежавшей неожиданно из крепости, Шая с притворной веселостью сказал Манусу:

— Смотрите, чтоб ваш будущий музыкант не угостил меня своей песенкой «Спешите на базар».

— Гилел, как, по-твоему, лучше, — спросила Шифра мужа, — музыкантам приехать сразу сюда или Эммануилу Даниловичу отправиться на эти несколько дней до свадьбы к ним в Летичев? Понимаете, — повернулась она к Манусу, — летичевские музыканты еще и портняжничают, работают в местном ателье...

— А что им остается делать? — заступилась за них Ита. — Театров и ресторанов в местечках пока еще нет, да и свадьбы здесь тоже редко справляют. Так что, если где еще завалялся какой-нибудь музыкант, ему приходится подрабатывать — кто портняжит, кто скорняжит, как, например, наш реб Рефоэл, то есть Рафаил Натанович, а кто идет в парикмахеры.

— А раз человек на службе, — добавил Гилел, — он, конечно, не может надолго отлучиться из дому. Вам, собственно, сейчас ведь все равно, где быть — тут или там. Летичев недалеко отсюда. На автобусе не успеете оглянуться, как будете там.

Пока говорил Гилел, Шая еще молчал. Но Йохевед он тут же перебил:

— Скажите мне лучше, Хевед, что вы показали нашему гостю.

— Рынок вы хотя бы ему показали? — подхватил Борух. — А болотинские поместья вы видели? — ухмыльнулся Шая.

— Что вы так смеетесь над болотинскими поместьями? — заступилась за своего мужа Ита. — Кабы не мой Борух, Болотинка давно заросла бы крапивой и бурьяном.

— Не надо ссориться, — попросил Гилел. — Пусть будет мир.

Ита отозвала Боруха в сторону и тихо шепнула ему:

— Может, подойдешь туда и посмотришь, что там происходит? Йоны что-то долго нет... Это ведь не шутка. Только один не ходи, возьми с собой кого-нибудь. А может, сразу заявить в милицию?

— Пока еще не надо. Ты только присмотри за аппаратом. Хочу сегодня запечатлеть на фото наших новых пожарников. Я скоро вернусь.

Выслушав всех, Манус согласился съездить в Летичев.

— Ах, Летичев, Летичев! Какое это было еврейское местечко когда-то! Настоящий город, можно сказать, — вздохнул Шая. — А теперь там евреев даже меньше, чем здесь. Ох уж это еврейское упование на промысел божий! — Шая замолчал.

— Что вы хотите сказать этим? — спросил его Манус.

— Ничего. Хочу только сказать, что если б не уповали на провидение, то не было бы столько жертв.

— Кто мог знать, что они окажутся такими извергами? — отозвался Гилел. — И кто мог подумать, что у такого порядочного, почтенного человека, как Петр Денисович, вырастет сын-полицай Алешка, чтоб его земля поглотила, если он еще жив!

— Значит, в Летичеве, который, по вашим словам, был когда-то чуть ли не городом, теперь живет еще меньше евреев, чем тут? — опять спросил Манус Шаю. — Что же, по-вашему, получается, конец еврейскому местечку — было и нет его?

— Почему же конец ему? Кто знает, что время еще покажет. Запомните мои слова: в местечках еще будут справлять свадьбы, и много свадеб.

— Откуда, например, Шая, посыплются свадьбы? — спросил кто-то.

— От пятилеток. Да-да, от пятилеток! Надо чаще заглядывать в газеты. Там точно указано, сколько заводов и фабрик будет построено в ближайшие пятилетки. А раз будут заводы и фабрики, то непременно будут и женихи и невесты. А раз будут женихи и невесты, то будут и свадьбы. Да и само местечко станет совсем другим. Это ведь ясная «диалема».

В эту минуту Ита увидала возвращающуюся Ципу и бросилась к ней:

— Ципа, я послала туда моего Боруха.

— Ой, дорогая, боюсь, как бы не было уже поздно.

— Чтоб вы были здоровы! Вы же слыхали, что мой Борух говорит: связанного волка нечего бояться. Давидка, пойди сюда! Полезай на стену и, как только увидишь дядю Йону или дедушку Боруха, немедленно дай нам знать, но так, чтобы никто не заметил. Понял?

Давидка мигом взобрался на стену и зашагал по ней, старательно вглядываясь в окрестность.

Наконец двери гаража распахнулись и показалось несколько пожарников в брезентовых робах, медных касках и при полной амуниции. Они толкали перед собой красную пожарную машину. Впереди, трубя в горн, выступал «алхимик» Кива.

— Хватит тебе дуть в рог, Кива, пора взяться за работу! — крикнул Шая.

— Сто-ро-нись!

— Ша, не шуми! — отозвалась Ита. — Люди уже посторонились без твоей команды. Ой, он мне еще опрокинет мою «зенитку»! — вскрикнула она. — Помогите кто-нибудь перенести фотоаппарат!

— Что это у вас случилось? — подозвал Гилел Киву. — Что было бы, если б, не дай бог, на самом деле случился пожар? Вы же опоздали на целый час.

— На то они пожарники, чтобы опаздывать. К себе в алхимическую лабораторию он не опоздает, — съязвил Шая.

— Еще неизвестно, кто из нас алхимик, — отпарировал Кива.

— Только не ссорьтесь, прошу вас. Пусть будет мир, — попросил Гилел.

— Ну, слава богу, Кива вытащил наконец секундомер. Шая, вы не помните, сколько времени это у него