Калифорния (СИ) - Лея Сван

моих рук пальцы были вкрадчиво- нежными. Подчиняясь их мягкому, но настойчивому напору, я опустила руки и глубоко вздохнув, всё же открыла глаза. Едва сдерживая готовые вот — вот прорваться слёзы, крепко стиснула зубы и уставилась на Арнава.

— Тааак! — Протяжно выдохнул он, разглядев моё лицо. — Хреново, да?!

Я быстро кивнула и плотнее сжала губы. Не сорвусь, нет, нет! Он замолчал, внимательно рассматривая маску упрямого, едва сдерживаемого отчаяния, в которую превратилось моё лицо. Разглядев очевидное, Арнав задумчиво сделал несколько шагов по гостиной, искоса кинул быстрый взгляд на мою несчастную фигуру, несколько раз тяжело вздохнул и снова опустился передо мной на корточки. Так близко, что я могла разглядеть свои глаза в блеске его взгляда.

— Кхуши… Я понимаю, между нами сейчас нет… — Я заметила, как тяжело он сглотнул, — Нет того что было. Но ты можешь мне рассказать. Можешь сказать всё. Я помогу. Что — бы у тебя не случилось… В любом случае, ты можешь на меня рассчитывать. Понимаешь?

Он был таким добрым! Слишком добрым! Слишком хорошим! Пусть бы он кричал, ругался, обижал, я бы выдержала, смогла, но только не это! Не его доброту! Облизав неожиданную солёную влагу с верхней губы, быстро опустила взгляд и крепче сжала сцепленные руки. Тугой комок в груди мешал вдохнуть, тупой болью давя на сердце. Несколько коротких, рваных вдохов и я не выдержала.

— Я знаю!

Дрожащий всхлип размазал слова, но он расслышал. И понял. Я видела это в его вмиг окаменевшем лице.

— Что? — Так просто сдаваться он собирался.

— Зачем ты это сделал?! — слёзы уже вовсю щипали глаза, но я задушила очередной всхлип.

— Не понимаю, о чём ты! — он отшатнулся и неловко упал назад, в последний момент удачно подставив руку.

— Неправда! Ты знаешь! Почему ты пытался убить себя?! Как ты мог!

Арнав растерянно потёр лоб ладонью,

— Кто сказал тебе?

— Твоя сестра!

— Зря ты звонила ей. Не стоило. — Он легко поднялся и скрестил руки на груди, отгораживаясь от моих вопросов. Я поднялась следом.

— Ах, не стоило?! Не стоило услышать, как ты накачался слоновьей порцией виски со снотворным, и скорая два раза проводила реанимацию по дороге в больницу?! — Голос срывался в рыдания, но я уже не могла остановиться, — Не стоило знать, как уже в клинике ты вскрыл себе вены?! Не стоило упоминать о трёх месяцах в психушке, большую часть из которых ты провел привязанным к кровати?! А почему?! Да потому, что мистер Райзада использовал любую возможность уйти из жизни, включая собственные зубы! Сколько раз?! Сколько попыток?! Боже, Арнав, почему?!

Он тяжело дышал, разглядывая причудливый орнамент ковра. Я видела, как быстро вздымается грудная клетка, пытаясь поспеть за шумным дыханием. Наконец тёмный взгляд пытливо остановился на моей мокрой физиономии,

— Зачем спрашивать, если прекрасно знаешь ответ? — Он надеялся отделаться вот этим, но я по-прежнему настырно ждала ответа. Такого ответа мне было категорически недостаточно. Несколько секунд мы соревновались в упрямом молчании. А потом высокомерно вскинутый подбородок и лёгкое пожатие плечами сообщили о капитуляции.

— Да, я не хотел жить. — Он произнёс это ровно, словно сводку годового отчёта. — И привык доводить задуманное до конца.

— Это… Это… — задыхаясь, пыталась подобрать слова, но голове лишь било набатом «Я не хотел жить!». — Это ведь не потому…? Не из — за письма ведь, правда? Ты не мог… из — за меня?

— Не мог?! — горькая усмешка коснулась его губ, но глаза темнели болью. — Я не мог жить, Кхуши. Не мог работать, не мог спать, ночь за ночью закрывая глаза, снова, и снова представляя, как твоей кожи касаются чужие, горячие губы. Раз за разом представляя твою счастливую улыбку в ответ на чужой поцелуй, как наяву видя — вот ты звонко смеёшься, порывисто обнимая его… Не меня! Чёрт, это было бесконечно, невыносимо! О чём ты думала, когда писала то письмо?! Ты же не могла не понимать… Знаю, ты не стала бы делать это специально. Ты не умеешь намеренно причинять боль… ты не такая. Но, чёрт, Кхуши… — Тяжело сглотнув, он прижал к губам кулак, словно попытавшись удержать рвущуюся правду, но резко продолжил. — Я не мог так больше! Дни, недели, точно в бреду… Снотворное туманило мозги лишь на время, превращая в тупое животное, и даже тогда я помнил, не мог не думать… Я был противен сам себе! Пропитанные сочувствием взгляды, пустые сожаления… Я не хотел всего этого больше. Не знал, зачем всё продолжать? Ждать, пока ты пришлёшь мне фото с семейной идиллией и розовощёким малышом?! Знаешь, я бы просто не выдержал… Так какой смысл?! Легче было сразу всё закончить. И я пытался. Никто не скажет, что плохо пытался…

Прикусив губу, он рухнул на диван, пряча лицо в ладонях. Я растерянно пыталась справиться с вибрирующим в висках напряжением. Голову вот-вот разорвет! Она взорвется с оглушительныммерзким звуком, испачкав ковер, снеся ослепительно белые лепестки…

— Я не знала… Думала, так будет лучше. — оправдания звучали жалко и бессмысленно, но молчание было невыносимо убийственным. Поэтому я говорила. — Я ошиблась! Это была глупость! Ничего такого не было! Новой любви и мужчины… Просто я не хотела…

— А чего ты хотела, Кхуши? — он поднял на меня влажный взгляд, и я почувствовала, как в глазах опять защипало.

— Хотела дать тебе свободу! Чтобы ты был счастлив!

— Какого чёрта мне нужна была твоя свобода?! Почему, почему ты всегда всё решаешь за других, Кхуши?! Всё что я хотел — это тебя! Ты могла бы… Даже если разлюбила, могла просто сказать мне… Я бы… Я мог бы просто быть рядом!

— Но я не разлюбила! Нет же! Только хотела, чтобы ты был счастлив! Без меня!

— Ты дура, Кхуши! — устало выдохнул он. — Идиотка!

Опустившись перед ним на ковер, согласно кивнула,

— Знаю… — С бессмысленного разглядывания орнамента пушистого ворса, взгляд незаметно поднялся к сгорбленным плечам и растрёпанной чёрной шевелюре. Пальцы потянулись коснуться кудрей поникшей головы, но я оборвала робкое движение, быстро отдёрнув руку.

— Прости! — извинение вышло едва слышным, похожим на короткий вздох. Наши глаза встретились. Я не смогла прочесть, что таила чернота его взгляда, но повторила. —