Цереус - Елена Акимова

Таинственный сумрак заполнил зал со знаменитостями, которые сидели за столиками в мягких небольших креслах. В зале было тихо, все прислушивались к медленной и спокойной композиции, разлетающейся по огромному помещению. Мелодия играла несколько минут, как вдруг раздались выхлопы и яркий фейерверк взлетел очень высоко под самый свод здания, потрясая всех зрителей. Некоторые от восторга завизжали. Разноцветные гроздья огней повисали на мгновение в воздухе, похожие на павлиньи хвосты и медленно исчезали. Откуда-то снизу раздалось голубое свечение и люди посмотрели себе под ноги. Их столики стояли на толстом стекле, а под ним плескалась вода, рыбки скользили и играли между зелеными бархатистыми водорослями. Заиграла более уверенная быстрая музыка и все подняли головы, увидев, что огромная площадь зала поделена на три подиума. И раскачивая бедрами, вышли три манекенщицы. И как только их ножки ступали на бархатно-голубую поверхность, подиум переливался мягкими оттенками тоннов, той модели, что были надеты на девушках. Прожекторы с потолка, тоже освещали роскошно представленный зал.

Раздался всплеск аплодисментов, и наконец-то проснулись ошеломленные фотографы.

Алина была полностью захвачена зрелищем.

Давид совсем не смотрел на сцену, он с жадностью высматривал глазами Софию Ларину. Он чувствовал, что она где-то рядом. Давид знал, что девушка вернулась только из-за него, и он должен её найти и поговорить. Давид не ошибся, она сама нашла его глазами. София Ларина и её пятилетний сын сидели через столик и были не одни, с удивлением Давид обнаружил там Александра Сафина и Дмитрия. Но эти двое не замечали кроме сцены никого, и Давид продолжал любоваться девушкой. Но, почему она с ними? И Дима так смотрит на нее, словно они старые, хорошие друзья. Это все взволновало парня. Возможно, Дима в отместку нашел Софию, и теперь они вместе, в недоумении размышлял Давид. Ее кресло стояло напротив кресла Давида, и он увидел, как Дима наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она запрокинула голову, встряхнув своей гривой рыжих волос, и рассмеялась. Она отвела от Дмитрия взгляд и устремилась на подиум. Давид залюбовался ее мягкой улыбкой, ее ровным профилем. Она повернулась и подняла глаза. Их взгляды встретились. И словно молния пронзила их тела. Давид обаятельно улыбнулся и кивнул головой. Она тоже улыбнулась и кивнула, и не смогла отвести взгляд. Для них всё исчезло, и звучала лишь лирическая композиция Давида, которую он играл для нее в том ресторане. София тонула в его глазах цвета изумрудных морских волн и бессильна была, что — либо сделать. Давид улыбался, а глаза излучали нежность и любовь к этой женщине. Они говорили, что страдают от разлуки, что ему нужна её любовь. Ему нужна её страсть, её душа.

София отвела взгляд, но глаза Давида манили, умоляли, проникали в самую глубину сердца, и она вновь посмотрела на любимого. Его улыбка была чарующая, обворожительная, его глаза любили. Она закрыла глаза, вспоминая все поцелуи, вкус его чувственных губ. София слышала прикосновение его взгляда всем сердцем на своих губах, глазах, руках, груди…Она смутилась и опустила глаза.

Алина повернулась к Давиду и проследила взглядом в сторону, куда было направлено его замирающее лицо. Его восхищенный взгляд следил за этой женщиной. Алина без труда узнала в ней ту женщину на фотографии. И теперь этот образ Джулии Робертс сидел напротив и лучезарно улыбался. Девушка, казалась такой неземной, возвышенной и театральной. Ее широкая улыбка напоминала, отличную актерскую работу, и они так зачарованно смотрели друг на друга. Алине на миг показалось, что они просто не замечают, что происходит вокруг, и кроме этих двоих больше никого нет. Алина посмотрела на Давида, а потом на его руку, сжимающею ее пальцы. Она высвободила пальцы, но казалось, юноша и не почувствовал этого. Алина закрыла глаза, открыла, но ничего не изменилось. Давид неотрывно смотрел на эту женщину, а она буквально наслаждалась его взглядом.

Алина отвела отрешенный взгляд на подиум, но из-за пелены слез не могла ничего разглядеть. Нет, нет, убеждала себя девушка, она всё слишком драматизирует. Давид с ней, он приехал с ней, он сидит рядом, но смотрит не на неё. Девушка дотронулась до его руки, он вздрогнул и с трудом перевел на неё взгляд. Алина улыбнулась и Давид тоже. Он поднес её пальцы к губам и поцеловал. Но его улыбка была другой, словно он смотрел на ребенка или младшую сестренку. Его глаза снова отыскали Софию, и он увидел, что она наклонилась к своему сыну, и что-то шепчет ему на ушко, мальчик засмеялся. Она тоже, и от её улыбки и смеха сердце Давида сжималось и учащенно билось. София взглянула на него еще раз и тут же отвернулась.

— Здесь очень красиво! — Произнесла Алина.

— Красиво, — повторил Давид и задумчиво отвел взгляд на подиум.

Алина тоже смотрела на подиум. И в этот момент на него уверенно ступила Виктория Сафина. Разразилась буря аплодисментов криков, заглушая музыку.

Вика дарила всем свою счастливую улыбку. Она вспоминала, как первый раз в 15 лет вступила на эту дорожку и медленно шла под взглядом тысячи людей. Сегодня ей тридцать пять лет, и она прошла по этой тропе жизни и добилась всего, о чем мечтала и желала. Папа и мама гордились бы мной, как же мне не хватает вас и тебя тоже милая Валерия. Вика боялась, что может расплакаться. Она смотрела на ближние столики и улыбалась. Она увидела Давида и Алину, чуть дальше от них сидел Дмитрий и её Алекс. Он никогда не приходил к ней, но сегодня был особенный случай, она понимала, что возможно зря привезла его сюда в инвалидном кресле, но его глаза сияли от восторга. Он гордился своей женой, и на его губах была улыбка. Сердце Виктории сжалось от радости и нежности к своему родному и терпеливому Алексу.

Дима присматривал за Алексом и восхищался грацией Виктории, при освещении зала, она выглядела как Богиня ночи, спустившаяся с другой планеты. Алина тоже неотрывно смотрела на свою маму, удивляясь её красоте. Дима искал глазами Алину, но она сидела спиной к его столику и не могла его увидеть.

Весь зал поднялся со своих мест. Лес поднятых, хлопающих рук, закрыли Вику. Никому не было дело до крайнего столика, где сидела женщина в черном дорогом костюме. На ней была шляпа, а лицо закрывала тонкая вуаль, закрывающая её злые синие глаза.

Елизавета Петровна Шелковская сжимала в руке бархатную темно-синюю сумочку, огляделась на поднятых вокруг людей. Она быстро открыла сумочку, достала револьвер. Торжественная улыбка ликовала на её лице, когда она гордо поднялась из-за столика. Перед её глазами стояла Виктория, улыбающаяся, счастливая, излучающая необыкновенный свет радости и добра. В ней было всё, чем так сильно пренебрегала Шелковская. Её губы сжались в ядовитой улыбке. Она видела только её, своего врага, цель была перед ней. Она подняла обе руки, крепко держа револьвер, палец был на курке. И именно блеск черного метала, привлек внимание Алекса.