Два Парижа - Владимир Рудинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неразъясненное происшествие
Черный человек,Ты – недобрый гость!Эта весть не зряПро тебя разносится.С. ЕсенинЖан-Луи Сантер возвращался домой около полуночи, в приподнятом настроении.
Он провел вечер в гостях, и остался, как нельзя более, доволен и приемом, и угощением. Тонкое, отлично подобранное меню, хорошие вина, общество привлекательных женщин и культурных, благовоспитанных мужчин; веселый, остроумный разговор…
Мысленно он переносился назад к беседе за столом, вспоминал свои и чужие удачные фразы, соображал иногда, что еще следовало бы сказать.
Отпустив такси, Сантер набрал на двери нужную комбинацию и вошел в здание, где он жил, – одно из тех недавно сооруженных строений, в районе метро Лафайет, где всё сделано по последнему крику моды и с максимальным комфортом для обитателей.
Он пересек обширный, широкий и длинный, пустынный в этот час холл, и, приблизившись к подъемному аппарату, нажал потребную кнопку.
Лифт, видимо, стоял где-то в одном из верхних этажей, потому что его пришлось довольно долго ждать.
Наконец он с шумом остановился, двери отодвинулись в сторону, – и глазам Жана-Луи представилась несколько неожиданная картина.
Внутри стояли, тесно обнявшись, мужчина и женщина, словно бы забывшие обо всем на свете.
Сантер испытал смешанное чувство досады: «Не могли выбрать места получше!» – и того снисходительного добродушия, с каким французы относятся к подобным вещам.
Однако по его сознанию скользнуло, что поза мужчины какая-то странная: его губы прижимались не к устам, и даже не к лицу его партнерши, а прилегали к ее шее…
Прежде чем наш герой успел об этом подумать, женщина судорожно рванулась и, освободившись из объятий своего кавалера, вывалилась из лифта и упала к ногам Сантера.
Теперь он ясно увидел физиономию оставшегося внутри лифта человека… и на миг оледенел от ужаса.
Бледное, как смерть, лицо было искажено сатанинской гримасой, а рот залит алой кровью, струйка которой стекала вниз по подбородку…
Сантер проходил военную службу в Индокитае, где размышлять и колебаться не полагалось, а требовалось часто принимать молниеносные решения. Кроме того, он когда-то занимался фехтованием, а этот вид спорта развивает способность к быстрым рефлексам.
Под носом у чудовища, он нажал на сигнал к подъему на пятый этаж и успел отдернуть руку, прежде чем дверцы захлопнулись.
Выждав минуту или две, он повернул рукоятку, означавшую остановку на случай аварии.
Ящик лифта, он знал теперь, застрял между двумя этажами.
Зверь заключен в клетку!
Нагнувшись над женщиной, Жан-Луи убедился, что она жива, но без сознания.
Подойдя к установленному в холле телефону, он вызвал сначала скорую помощь, а затем полицию.
Первыми, с похвальной скоростью, появились медики, молодой доктор и сопровождающий его санитар. Сантер был наготове, и открыл им дверь.
Они уложили пострадавшую на носилки и подвергли беглому осмотру.
Врач с недоумением пожал плечами:
– На вид, большая потеря крови… рваная рана на горле близ сонной артерии… Но вот, что непонятно: а где же кровь? Ее должно бы было вытечь очень много…
Тут прибыла и полиция, инспектор в штатском и агент, облаченный в форму.
Оба сразу оценили ситуацию.
Работа лифта была восстановлена, и подан сигнал к спуску.
Полицейские стояли рядом с дверью, готовые схватить преступника. Лифт опустился, дверь распахнулась. Летучая мышь, хлопая крыльями, выпорхнула из клетки лифта, пронеслась над головами блюстителей порядка и служителей медицины, и исчезла за раскрытой дверью на улицу, через которую врач и санитар собирались как раз вынести больную.
Все присутствующие опешили, и с изумлением глядели друг на друга.
– Я слышал, – прервал молчание инспектор, – что есть летучие мыши, которые атакуют людей и животных, и сосут их кровь… Но, признаюсь, во Франции никогда ничего подобного не видал! И как она могла залезть в лифт?
– Однако говорю вам, я видел человека! Если его можно назвать человеком… И не представляю себе, как он мог выйти из закрытого лифта? – воскликнул Сантер.
Что оставалось делать? Все три пожали плечами; инспектор составил не без труда и колебаний протокол; и на момент инцидент был исчерпан.
* * *О происшедшем сообщили инспектору Ле Генну, специализировавшемуся на случаях такого рода.
Он распорядился, чтобы в госпитале, куда была доставлена жертва, непрестанно дежурил один из его подчиненных, помимо командированной им же сиделки.
Молодую женщину, лежавшую теперь в длительном обмороке на больничной койке, звали, как выяснилось из обнаруженных у нее в сумочке бумаг, Элеонора Невиль; она жила в том же доме, что и Сантер; как позже было установлено, на четвертом этаже.
Ей было 24 года, она была по профессии музыкантшей и, после развода несколько лет тому назад, жила в одиночестве. Когда на следующий день она пришла в себя, ее допросил сам Ле Генн.
– Я возвращалась после концерта… Несколько раз, за последнее время, я замечала, что за мною следует по улице какой-то мужчина…
Ну, это нередко случается… Он был элегантно одет, недурен собою, высокого роста, худощавый, крепкого сложения, – но в нем я чувствовала что-то отталкивающее… даже страшное… И вот, на третьем этаже лифт остановился, и в него вдруг вошел тот самый человек…
Хотя в этом не было ничего особенного, я внезапно почувствовала ужас, вплоть до дурноты… И тут он схватил меня в объятия… и я ничего больше не помню, кроме жгучей боли в шее…
– Но что же со мною? – прервала она свой рассказ, – насколько мое положение серьезно? Дело в том, что у меня ведь намечено турне в Аргентине, уже взят билет на аэроплан до Буэнос-Айреса! Если я не смогу вылететь послезавтра, получится нарушение контракта, и выйдут очень серьезные неприятности!
Дежурный врач высказался в том смысле, что состояние пациентки не препятствует ее выписке, хотя сильная потеря крови и потребовала переливаний.
– Ну, за Атлантическим Океаном, я думаю, опасность для вас исчезнет, по крайней мере, до возвращения в Париж, – несколько загадочно сказал Ле Генн. – Вот только я вас попрошу, если ваши убеждения тому не препятствуют, носите на груди этот крестик, – инспектор достал из бумажника небольшое изящное распятие из сердолика, – по мере возможности, не снимая. Когда вы вернетесь, очень прошу вас, позвоните мне сразу же по телефону: вот мой номер.
Элеонора поглядела растеряно и слегка испуганно.
– О, с моей стороны препятствий нет! Я искренне верую во всё, во что должно христианину… хотя, правда, не слишком строго соблюдая обряды и, конечно, не без греха…
– Кто из нас без греха! – флегматично заметил Ле Генн.
* * *– Да, она, вероятно, ускользнула от беды. Хотя навсегда ли. Но, во всяком случае, в Париже есть вампир, и он неизбежно будет искать других жертв! – закончил Ле Генн свой мне рассказ. – А вот как его найти и обезвредить? Сделаю всё, что могу; но удастся ли?
Трудный случай!
«Мосты» (Франкфурт-на-Майне), 2011, № 32, с. 174–177Аэроплан смерти
А Ник Картер утром приходил.Он смотрел сквозь лупу в очи мертвым.Б. Ю. ПоплавскийВечерний рейс прямого сообщения Франкфурт-на-Майне – Париж французской авиационной компании
