Два Парижа - Владимир Рудинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопреки жалобам Славинского, я что-то не помню среди товарищей по несчастью дряхлых стариков. Возможно и были: общее-то число сосланных (как их окрестила французская пресса «туристов по неволе») было примерно 800; не всех мне случилось видеть.
И, во всяком случае, приставленные к нам полицейские всё время любезно справлялись о нашем здоровье, о том, не нужны ли кому лекарства и т. п. Так же и о том, довольны ли мы столом; а кормили превосходно.
Ну да это последнее Славинский признаёт (в несколько заниженной формуле), «еда была на Корсике приличная».
В остальном, нашу свободу там никто не стеснял, и нам выдавались небольшие карманные деньги; а по возвращении в Париж каждому было выплачено его месячное жалованье.
В общем, оставляя в стороне самый факт задержания, пожаловаться было нельзя: мы провели приятные каникулы, – и в приятном обществе!
В многонациональной антибольшевицкой среде, в атмосфере взаимного понимания.
Замечу еще, что местное население тоже к нам прекрасно относилось.
Так что правительство де Голля вело себя по отношению к нам в этом деле вполне корректно.
Нужно сказать отдельно несколько слов по поводу H. Н. Рутченко[217], одного из вождей Народно-Трудового союза, деятельность которого г-н Славинский настойчиво восхваляет и возвеличивает на протяжение всей своей брошюры.
Его французские власти первоначально выслали не на Корсику, а на остров Ре (а не на Бель Иль, как утверждает Славинский).
И только после шумных протестов со стороны солидаристов прислали-таки в Иль Рус.
Это особое его выделение объясняется, скорее всего, тем, что его политическая репутация являлась несколько подмоченной, и французы могли предполагать в нем советского провокатора, которого не хотели помещать в среду проверенных антикоммунистов.
Позднейшие разоблачения (в частности, Кудакаева в РФ) кое-что добавляют к его биографии, но здесь было бы не место входить в подробности.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 29 августа 2009, № 2874, с. 5
