Грешник - Гауф Юлия

– Не обижайся, какая муха тебя укусила? – Рита привстала, и обеспокоенно посмотрела мне в глаза. – Совсем мы тебя достали шутками, да? Прости, Саш.

– Да я не обижаюсь, просто разозлилась. Нервы ни к черту. Мама названивает, и каждый наш разговор крутится вокруг того, что мне уже пора на кладбище из-за преклонных лет, а я так и не сподобилась родить, – поморщилась, и отодвинула стул, мешающий мне пройти. – Вы тоже извините за то, что нагрубила. Видите, мне точно пора домой, иначе разругаемся. На созвоне, девчонки, в следующие выходные можем повторить!

Быстро чмокнула Алю и Риту в щеки, и почти бегом выбралась из кафе, в которое мы зашли после СПА. Массаж в этот раз не помог мне расслабиться, а безобидная стереотипная шутка Риты взбесила.

Я как с цепи сорвалась, но как же, оказывается, задевают свои мысли, облеченные в чужие слова! Скажи я сама себе эту фразу перед зеркалом по старой привычке, просто пожала бы плечами. Но слышать, как мне говорят, что я для Дениса старовата – неприятно до одури.

Я планировала сразу по приходу домой прилечь, но весь сон слетел с меня, едва я приблизилась к нашему дому. Подошла, и немало испугалась – собралась целая толпа. Сразу мысли: утечка газа, террористы, захват заложников… чертовы новости, которые привык смотреть Илья до ухода на работу, это все они.

– Что здесь происходит? – спросила у бабы Ани.

– Шакалы. Вот что, – ответила она, и кивнула на моих соседей: – Денис вернулся, так все всполошились. Договорились до того, что парень каждый день по человеку убивать будет, а через день – баб насиловать. Вот и думают, что с таким иродом делать. Говорю же, шакалы, настоящее зверье.

– А что с ним можно сделать? Квартира-то в собственности Дэна, – удивилась я, но баба Аня пожала плечами.

… – и я предлагаю для начала поговорить с ним, и попросить переехать. Квартиру можно продать, – Нинель Аристарховна, наша бессменная глава жильцов, вещала громко и зычно. – Бумагу подписало большинство жильцов. Нужно показать ее этому мужчине, не думаю, что он будет рад жить с теми, кто желает, чтобы он съехал.

– Что за бумага? – подала я голос.

– Петиция, Саша. Мы подписались под петицией, чтобы Денис Соболев больше не был нашим соседом, – пояснила Нинель Аристарховна. – Я не желаю оглядываться, жить в страхе, что этот монстр нападет на меня, и надругается.

Бросила на нее скептический взгляд, и не я одна. От некоторых даже послышались смешки – Нинель Аристарховна в начале этого года встретила свой семьдесят четвертый день рождения. Вряд ли Денису захочется насиловать почтенную даму. Да и, помнится, он грозился ей окна побить.

– Трофимова, ты одета как проститутка с трассы, – сказала мне Нинель Аристарховна семь лет назад, встретив у подъезда. – Неприлично показывать пупок, знаешь ли! Иди переоденься.

– Мне так нравится, – ответила ей, сдерживая раздражение.

– Мне тоже, – хмыкнул Денис, вставая рядом. – Это вам, Нинель Как-вас-там, не стоит показывать пупок. Неприлично, знаете ли.

– Хамло, – ахнула Нинель Аристарховна, и перевела взгляд на меня. – Александра, я разочарована. Ты не только выглядишь, ты и ведешь себя как шлюха! Все, мне не о чем с вами разговаривать, добрых советов вы не слушаете.

Она гордо вошла в подъезд, а Денис, улыбаясь мне, предложил:

– Хочешь, я ей окна побью? Никто не смеет называть тебя шлюхой, – сказал он, и не шутил.

На губах – улыбка, а глаза серьезные.

– … тогда решено. Сейчас Александра поднимется к этому мужчине, – Нинель Аристарховна принципиально отказывалась называть Дениса по имени, – покажет ему бумагу, и по-дружески попросит съехать как можно скорее.

– Почему я? Вы ведь глава сообщества жильцов, а не я! – возмутилась на это предложение.

– Меня он спустит с лестницы, – резонно возразила Нинель Аристарховна. – А за тобой он таскался, как верный рыцарь… ох, Ийсусе, хорошо, что он не тебя изнасиловал, Сашенька.

– Денис вообще никого не насиловал, – зачем-то заспорила я, и некоторые из соседей кинули на меня недобрые взгляды.

– Защищаешь? Вот и защищай его дальше. Я провожу тебя до двери этого мужчины. Поговори с ним по-дружески, покажи петицию, – Нинель Аристарховна цепко ухватила меня за плечи, ведя в подъезд, а прочие соседи остались сплетничать и курить на улице. – А если откажется, то разрисованная дверь – меньшее, что его ждет. Все же, хорошо, что мне позвонила твоя матушка, и поделилась этой новостью. Фиона хорошо придумала с дверью. Пусть он испугается, и съедет уже.

– Так это вы, – округлила я глаза.

Тяжело представить женщину такого возраста, стоящую с баллончиком в руках, пишущую на двери гадости. Интересно, Нинель Аристарховна нервно озиралась по сторонам, как заправский хулиган?

Боже, о чем я думаю!

– Это мама вас надоумила! – ахнула я, когда лифт уже открылся на восемнадцатом этаже.

– Разумеется. Фиона не хочет, чтобы ее дочь жила в одном доме с таким монстром. Мы всего лишь дали ему понять, что здесь таким людям не рады, – Нинель Аристарховна нажала на звонок, и дверь открылась буквально спустя секунду.

Денис будто под дверью стоял, ожидая нас. Или хотел выйти на улицу.

Перевела взгляд на его ноги, он босиком. Значит, ждал.

– Держи, потом набери меня, я не сплю. Если что, звони в полицию, – Нинель Аристарховна силком впихнула мне идиотскую петицию, и обратилась к Денису: – Сейчас Саша передаст требование жильцов нашего дома.

Она почти бегом унеслась по лестнице вниз, не став вызывать лифт.

А я снова почувствовала себя круглой дурой, стоя напротив Дениса, и сжимая в руках тупую бумажку.

***

ДЕНИС

Пришла, надо же.

В сопровождении Верховной Грымзы нашего дома явилась. Но Нинель Как-там-ее сбежала, едва меня увидела. Надо было для усиления эффекта зарычать. Они ведь все именно этого от меня и ждут – что я буду вести себя, как бешеный пес.

– Ну, Сашенька, чего явилась? Все же хочешь узнать, сколько у меня татуировок? – спросил, невольно любуясь ею.

Чертовски хороша. Иссиня-черные, блестящие волосы собраны в низкий хвост. Стоит, бледно-розовые губки кусает. И так смотрит, что невольно мысль закрадывается: а может, она и правда хочет зайти ко мне, раздеться, и…

Нет. Прогнал эту мысль, хотя она ох*енно сладкая. Вчера чуть не двинулся, когда Саша меня поцеловала. Вот только я ей нахер был не нужен – ни раньше, ни сейчас. Все из-за ее мразотного муженька, натягивающего другую бабу.

– Что молчишь, Трофимова?

– Кравченко, – поправила она, и едва заметно скривилась. – Не по своей воле явилась. Денис, соседи дурью маются, ты бы успокоил их. Попробуй поладить с ними, а то они петиции строчат, – она прошелестела зажатым в ладони листом, – их смущает твое, эммм, тюремное прошлое.

Тюремное прошлое. Как элегантно прозвучало.

– Хотят, чтобы я свалил?

– Ну да, – кивнула чуть смущенно.

Интересно, Сашина подпись тоже есть в этой, хмм, петиции? Пожалуй, этот вопрос меня волнует больше всего. На остальных мне всегда было плевать.

Жаль, что на Сашу Трофимову – нет.

– Заходи, – пригласил ее, но девушка помотала головой, отказываясь. – Ты ведь поняла за эти дни, что я не собираюсь тебя насиловать или убивать. Должна была понять. Входи, раз пришла, и объясни мне требования этих дебилов.

Саша поджала свои чудесные, ядовитые губки, и вошла внутрь.

– Ты прости за вчерашнее, Дэн, я выпила, вот и получилось то, что получилось. Спасибо, что остановил. Правда, не понимаю, что на меня нашло, – произнесла она смущенно, сев на стул на кухне.

Положила петицию от придурочных соседей на стол, и руки сложила, как школьница.

– Не знаешь, что на тебя нашло? Да ладно, – вытянул лист бумаги у Саши из-под рук, и пробежал глазами. – Мужу захотела отомстить, я же не идиот. После меня ни к кому другому не пошла в поисках большой и чистой любви?

– Перестань!

– А Илья как отреагировал?

– В командировке он. В Китае. А на видео его секретарша, – пожала Саша плечиками. – Зря ты забрал у меня телефон. Давай не будем это обсуждать, Илья вернется, и мы с ним все решим.