Саймон говорит (СИ) - Грэй Саймон

Не отвлекаясь от баек, охотник даже умудрился двумя меткими выстрелами подбить зайца и какую-то упитанную птицу средних размеров. Зайца он тут же всучил мутанту со словами: «Отдашь Мирославе. Негоже с охоты без добычи возвращаться».

Из леса вышли уже после полудня. Петрович остановился, почесал затылок, а потом смущенно попросил:

— Сём, эта… Ты только никому не говори, что я эту тварюку в деревню принёс. А то неудобно как-то получается — на всю деревню хай поднял, а сам же и виноват оказался.

— Что случилось в малиннике — остаётся в малиннике! — многозначительно ответил Саймон. Затем увидев озадаченный взгляд, похлопал товарища по плечу и шёпотом добавил: — Не дрейфь, Петрович, я — могила!

Охотник облегченно выдохнул и направился через поля к частоколу. Грэй, ухмыльнувшись, поспешил следом. Где-то на полпути до них донесся пронзительный свист — часовые не спали. Сыщики ускорили шаг, на ходу обсуждая дальнейшие планы: Петрович предлагал тут же бежать в «ТРАКТИРЪ», и вызвать туда старосту для подробного доклада. Саймон возражал, что сначала неплохо бы поесть, помыться, а кое-кому — еще и жене доложиться, ибо не один день отсутствовал. Однако стоило им войти в ворота, как планы неожиданно поменялись. Встав рядком, посреди дороги стояли Варвара Любомировна, Мирослава и жена Святозара, имени которой мутант никак не мог вспомнить. Поймав на себе суровые взгляды женщин, парочка остановилась и смущенно потупила глаза.

— Явились, — тяжело произнесла Варвара Любомировна, глядя на мужа. — Ну что, поймали своего вора?

— Да какое там, Варварушка, — затараторил Петрович. — Мы как до леса дошли, смотрим — лежит кобелечек совсем мертвый. Мы посмотрели, а его, бедняжку, какая-то чуда-юда неведомая сожрала. Тут Сёма и говорит: «Ты как знаешь, Петрович, а я этого мерзавца выслежу и пристрелю, пока он чего похуже не выкинул»…

Три пары суровых женских глаз сфокусировались на Саймоне, заставив его виновато кивнуть.

— … Ну а как я Сёму брошу? Он же в лесу, как дитя малое. Ну мы и пошли, — сбивчиво закончил старик.

— И как, выследили?

— Выследили.

— Пристрелили?

— Ну не совсем… Так такая тварюка оказалась, что пришлось её огнем брать!

— Ладно, — вздохнула Варвара Любомировна. — Пошли домой. За обедом расскажешь, что вы там за чудище побеждали.

Старушка взяла охотника за руку и повела домой. Светозарова жена направилась в другую сторону, спеша донести до мужа дурные вести, а Мирослава, не говоря ни слова, зашагала в сторону корчмы. Мутант почесал затылок, ощущая себя нашкодившим ребенком, и пошел следом.

— Мужики! — С вышки свесился часовой, и с легкой насмешкой поинтересовался: — Чуда-юда здоровая была?

Петрович ловко вывернулся из рук жены и повернулся к караульным:

— Здоровущая! С кабана матерого размером! Сёма, подтверди!

Саймон остановился, на секунду задумался, а затем широко развел руки:

— Во-о-о-т такенная! — сказал он, широко улыбаясь, и поспешил вдогонку за хозяйкой «ТРАКТИРА».

Саймон говорит: Верни курочке яичко

Необычайно засушливый август плавно перетек в сентябрь, который подарил деревенским долгожданные дожди. Правда, практически весь урожай был уже собран, а потому тревожное ворчание в «ТРАКТИРЕ» только переключилось с темы «сколько соберём в этом году» на «стоит ли продавать торгашам урожай, когда придёт караван, или стоит приберечь на зиму». Первый этаж корчмы гудел, как потревоженный улей, когда в жарких спорах за кружечкой янтарного сходились партия консерваторов, ратующих за сохранение запасов, и партия торговцев, предлагающих часть урожая всё же продать. Мужики даже привлекли Саймона, как третейского судью: мол ты человек городской, незаинтересованный, рассуди деревенщину необразованную. Мутант отнекивался как мог, но в итоге высказал предположение, что с учетом засухи, урожай в закромах стоит пока попридержать, а излишки, если таковые останутся за зиму, продавать уже весной, когда цены поднимутся. В итоге, он только подтвердил свою репутацию человека, который и «Купца без порток оставит», а партия консерваторов стала пополняться…

У самого Саймона были совсем другие проблемы. Прошла всего половина сентября, а температура на улице уже стремительно снизилась. Ходить в футболке и разгрузке стало весьма некомфортно, да и легкая куртка совсем не спасала. Вот и сейчас, пока беглец валялся на кровати в своей комнате, читая с планшета очередную книгу, в приоткрытое окно влетел весьма свежий осенний ветерок, заставив его поежиться. Проветривать помещение приходилось из-за дурацкой привычки курить, на что постоянно ругалась Мирослава: и на саму привычку, и на то, что комната выстуживается — никаких дров не хватит.

— Да ну нафиг! — буркнул себе под нос Грэй, когда холодный ветерок в очередной раз пробежал по обнаженным рукам. Выключил планшет, отложив его в сторону, и решительно поднялся с кровати с намерением отправиться в «Универсам». Обулся, накинул куртку, на секунду заколебался, глядя на пистолет. Идти недалеко, но после недавних приключений с плотоядным колобком, мутант зарекся выходить куда-то без оружия. А потому пристегнув кобуру на бедро, он распахнул входную дверь и… с недоумением уставился на смутно знакомого мальчишку лет двенадцати, застывшего на пороге с поднятым кулаком. Увидев на пороге фигуру постояльца, тот опустил руку и, широко улыбнувшись, брякнул:

— Здрасьте!

— И тебе не хворать, — ответил мут, настороженно оглядывая коридор. — Чего хотел?

— Вас батя просит зайти к нему. По делу, — произнес отрок, приняв важный вид.

— Это хорошо. — Саймон ненадолго задумался, а потом осторожно спросил: — А батя у нас кто?

Паренек сначала опешил от такой вопиющей безграмотности, но вспомнив, что перед ним приезжий, с гордостью объяснил:

— Владимир Игоревич Купец, единоличный владелец магазина «Универсам» — лучшего магазина с самым большим ассортиментом на сто километров вокруг!

Услышав знакомое имя, мутант вспомнил, где именно видел этого хлопца.

— Точно! Ты же Стоян. — услышав свое имя, паренек было расцвёл, но моментально насупился, когда Грэй продолжил. — У тебя еще с математикой проблемы и ты меня обсчитать хотел на двадцать копеек.

— Нет у меня никаких проблем. Просто пока плохо большие числа считаю!

— А вот нечего на уроках в школе филонить, — назидательно произнес Саймон, закрывая за собой дверь. — Только Ивана Фёдоровича расстраиваешь. Ладно, веди давай. Заодно расскажешь, что там твой отец от меня хотел.

— Не знаю. К нему с утра дядька Ярослав зашел, так они полдня просидели в кабинете, никого не впуская. А потом батя вышел и велел за вами срочно сбегать, — бурчал мальчишка, топая по лестнице.

— Все страньше и страньше… — хмыкнул Грэй и махнул рукой Любославе, старшей из близняшек, протиравшей столы в общем зале. Та приветливо махнула в ответ, провожая парочку взглядом.

— Дядь Семён, — не выдержал на улице Стоян. — А у вас пистолет настоящий?

— Конечно настоящий. Нафига мне игрушечный таскать?

— А модель какая? А калибр? Лазерный прицел есть? А медведя из него убить можно?

— Вот ты любопытный. — Мутант взглянул на мальчонку, глаза которого светились от возбуждения. — Модель «Аспид», калибр 8.2 миллиметра, лазерный прицел есть, медведя… теоретически можно. Вообще он пробивает с десяти метров бронежилет второго класса защиты, а бронебойной пулей — даже третьего. Так что череп урсы тоже должен. Но если ты подпустил урсу на десять метров, то пистолетом вряд ли успеешь воспользоваться.

— А зачем вы его с собой носите?

— Потому что… привычка, выработанная годами.

— А батя говорит, что вы параног!

— Кто-кто? — искренне удивился Саймон, удивившись столь странному, но точному определению себя.

— Параног! — повторил паренёк. — Ну такой человек, который всего боится.

— Кхм… Во-первых, не параног, а параноик. А во-вторых, даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят.