Неделя как неделя - Наталья Баранская

- Вот она, икра с молоком,- ворчала я.

- Ничего,- успокаивал Дима,- это так, разовое.

Потом я сидела возле Гульки, придерживая грелку, мурлыкала сонно: "Баю-баю-баиньки, под кустом спят заиньки..." - голова моя лежала на свободной руке, рука на бортике кроватки.

Легла я около четырех, и, кажется, только закрыла глаза - будильник!

Пятница.

С утра меня песочат в нашей комнате за то, что не подготовила вопроса, затянула занятия. Покорно выслушиваю всех недовольных, прошу извинения. А мысли мои вьются вокруг ребят. Мы отвели Гульку в ясли, хотя следовало бы оставить ее дома. Оставить на один день можно и без справки, но без справки не можем обойтись ни я, ни Дима. А вызвать врача - значит сказать, что было. Врач, конечно, пошлет на анализ, раз это желудочное. Анализ - значит, несколько дней... И мы отвели Гульку.

Меня быстро прощают, даже Лидия смягчилась. Марья Матвеевна сообщает "строго между нами",- что с нового года у нас будет новый руководитель занятий - кандидат философских наук.

Переходим к своим делам. Пятница - конец недели: забот у всех куча. Что-то надо закончить по работе, выписать в библиотеке книги и журналы, назначить деловые встречи на понедельник, личные свидания на выходные, в перерыв сделать маникюр или набойки... Нам, "мамашенькам", предстоят большие закупки на два дня.

И еще - надо заполнить анкету. Все как будто ждали до последнего дня, у всех возникли вопросы, и все потянулись в кадры за сведениями о больничных. Это решили провести организованно - командировали Люсю беленькую помочь в подсчетах.

Я знаю: ни у кого не будет столько дней по болезни, как у меня.

Но думать об этом некогда - и у меня, как у всех, полно дел. Надо разобраться в том, что я сделала в механической. Всё мое имущество, которое я вчера бросила на стол, так и лежит. Обидно, что я не использовала предложенное Валей время... Только бы не оправдалась Люськина информация насчет внеочередного заказа, которому дадут "зеленую улицу" по всем лаборатори-ям. Или, по крайней мерс, пусть это случится попозже. По расписанию на той неделе у нас в механической целый день. Будем работать втроем: я, их лаборантка, Люська. Может, и сделаем все, может, успеем?

Я переписываю в дневник результаты вчерашнего опыта, укладываю в коробку брошенные вчера образцы, рву и выкидываю черновики с расчетами. Распаковываем с Люськой свертки с готовыми изделиями. Выставляю на стенд для обозрения несколько кусков листового стеклопла-стика, короткие трубы разного сечения. Пишу к ним этикетки. Сейчас сяду за сводный график, надо сделать так, чтобы осталось внести в него только новые испытания.

Но где же он? Вчера я над ним не работала. Позавчера положила его в свой ящик - под дневник. Там его нет. Вытаскиваю все из ящика на стол: графика нет. Перебираю все по листку - нет. Говорю себе: "Спокойно!" перекладываю все с правой стороны стола на левую. Нет! Может, затащила его вчера с дневником в механическую? Бегу к Вале. Нет, она не видела. Неужели пропала работа нескольких дней?

На меня находит какое-то отупение - сижу, уставившись в стену. Ничего не вижу, ни о чем не думаю. Потом замечаю табель-календарь, смотрю на него, и вдруг до меня доходит, что пятни-ца 13 декабря - это сегодня. Еще вчера у меня было ощущение: вот начался декабрь,- а тут пожалуйста - середина месяца и через две недели сдавать отчет. Успею ли я за эти четырнадцать дней... нет, за двенадцать, нет, даже за одиннадцать, закончить испытания в механической и электролаборатории, обобщить результаты, составить новый сводный график, написать отчет...

Я сижу, опустив руки, вместо того чтобы искать график, и думаю, что не могу успеть...

Вдруг мне на плечо ложится рука, и Люся черная, наклонившись ко мне, спрашивает:

- Где ты, Буратинка? Потерялась? Или что потеряла?

Люся? Как хорошо! Я чуть прикасаюсь к ее руке щекой. Все она понимает. Я действительно потерялась. Потерялась в туче дел и забот - институтских, домашних.

- Я потеряла сводный график результатов всех испытаний, такую таблицу.- Я показываю руками, какая она большая.- Все перетрясла, не понимаю...

- А это не она? - спрашивает Люся, прикоснувшись к белому листу, который лежит посредине стола.

Я беру лист, он раскрывается и превращается в мой график. Меня разбирает смех, я просто трясусь от смеха, закрываю рот руками, чтобы не было слышно, и смеюсь до слез. Смеюсь и не могу перестать. Люся хватает меня за руку, тащит в коридор, встряхивает и говорит:

- Перестань, сейчас же перестань!

Я стою, прижавшись спиной к стене, слезы текут у меня по щекам, и тихо постанываю от смеха.

- Оля, ты псих,- говорит Люся,- поздравляю, у тебя истерика!

- Сама ты псих,- отвечаю я ей ласково и прерывисто вздыхаю.- Истерика - это теперь не модно, теперь короче - стресс. И бьет наотмашь. А я просто смеюсь. У меня очень смешная жизнь. Одно за другим: не успеваешь ни на чем задержаться. Какой-то коктейль из мыслей и чувств. Нет, я не псих... А у тебя вон какие ямы под глазами. Ты что, опять не спишь? Вот ты и есть настоящий псих.

- Я-то давно псих. Но я старше тебя на шесть лет, и у меня дома, ты знаешь, всегда нервы... А ты держись: ты молодая, ты здоровая, у тебя чудесный муж.- Она стискивает мои руки своими худыми пальцами, мне больно от ее длинных ногтей, но я терплю. Она глядит остро прямо мне в зрачки, как будто гипнотизирует.- Ты умница, ты способная, ты полна сил... Ладно,- Люся отпускает мои руки,- давай закурим. Ах да, ты не...- Она сжимает зубами сигарету, щелкает зажигалкой и затягивается.- А зря - помогает. Впрочем, не стоит связываться. Ну так: в перерыв мы с тобой идем в магазин, по дороге ты мне все расскажешь.

Мы идем по улице, я рассказываю про трудности с механической и Валей, про разговор с шефом, про Гулькин живот, про срок окончания испытаний боюсь не успеть.

Люся слушает, кивает головой, то суживает глаза, то раскрывает их широко и говорит: "да-да-да..." или бросает певучее "да-а-а?". Мне от этого уже становится легче. Несколько минут мы молчим.

- Буратинка, ты помнишь, тебя интересовало, кто придумал наш стеклопластик? Я обещала сказать тебе.

- Да, рассказать "преглупую историю".

- Точно. Это даже не история, а просто анекдот. Коротенький. Идея была моя, я сама подарила ее Якову. Не потому, что я такая богатая. А потому, что была беременна. И уже совсем решила родить второго... Не подумай, что Сурен меня допек. Сама решила. Маркуше так лучше. Работать потом я долго бы не могла. Я знала. Пусть, думаю, без меня делают. И подарила.

- Ну и?..

- Что?

- А ребенок? Что же случилось?

- Ничего. Испугалась в последнюю минуту. Сделала аборт. Как всегда, втайне от Сурена.

- Как - "втайне"?

- Так, "еду в командировку" на пять-шесть дней...

Я нахожу Люсину руку и не выпускаю ее. Так мы шагаем рядом. Шагаем и молчим.

В магазинах, где толчея и спешка сегодня больше обычного, мы нагружаем дополна четыре сумки и в три часа отправляемся в обратный путь. Я тащу довольно бодро, а Люся просто переламывается под своей ношей. Вдруг навстречу Шурочка:

- А я решила на подмогу.

Прошу ее взять сумку у Люси, Люся - у меня. Наконец ставим Шуру посредине и несем четыре сумки втроем. Приходится спуститься с тротуара, каждую минуту мы останавливаемся - пропустить машину.

- Девочки, примите нас в долю! - кричат нам двое встречных парней.

- У нас свои мальчики,- отвечаю я. Мне весело оттого, что день солнечный, что мы перегородили всем дорогу, оттого, что нас трое...

Оттого, что я не одна.

Приходим, и тут же появляется Люся беленькая с подсчетами "больных дней". Я, конечно, на первом месте, как и думала. По больничным и справкам у меня пропущено семьдесят восемь дней, почти треть рабочего времени. И все из-за ребят. Все списывают свои цифры, значит, все видят, что у кого. Не пойму, почему мне так неловко. Даже стыдно. Я как-то сжимаюсь, избегаю смотреть на всех. Почему это так? Я ведь ни в чем не виновата.

- Вы заполнили анкеты? - спрашивает Люська.- Дайте посмотреть, как вы считали время...

Но мы так же не знаем, как подсчитать время - на что сколько его идет. "Мамашеньки" совещаются. Решаем, что надо обязательно указать время на дорогу,- все мы живем по новост-ройкам, на дорогу тратим в день около трех часов. "Занятия с детьми" никому не удается выделить - мы "занимаемся" с ними меж другими делами. Как говорит Шура: "Мы с Сережкой весь вечер на кухне, он за день наскучается, так и не отходит от меня".

- Так как же писать про детей? - недоумевает Люся беленькая.

- Какую же неделю подсчитать - вообще или конкретно эту? - спрашивает Шура.

- Любую,- отвечает Люся черная,- разве не все они одинаковы?

- А я не каждую неделю хожу в кино.- У Люськи новые затруднения.

- Что голову ломать,- говорю я,- я беру эту неделю. Неделя как неделя.

Глупый вопрос, заключаем мы. Разве можно подсчитать время на домашние дела, даже если ходить всю неделю с секундомером в руках?.. Люся Маркорян предлагает указать общее время, что остается от рабочего дня и дороги, а потом перечислить, что на это время приходится. Мы удивлены - оказывается, для дома у нас есть от сорока восьми до пятидесяти трех часов в неделю. Почему же их не хватает? Почему столько несделанного тянется за нами из недели в неделю? Кто знает?