Неделя как неделя - Наталья Баранская

- Мама, скажи ей! Папа, скажи ей! - то и дело взывает к нам Котя.

Никакие слова на Гульку не действуют - она смотрит ясно и прямо говорит:

- Гуля хотит бить дом.

Тогда я делаю ей "дочку". "Дочка" - это набитый тряпьем маленький комбинезон. В капюшон я вкладываю подушечку, обернутую в белое, рисую лицо. С куклами Гуля не ладит, а "дочку" таскает по всему дому, разговаривает с ней.

Воскресный вечер проходит мирно и тихо. Дети играют, Дима читает, я стираю и делаю ужин. "Не забыть бы пришить крючок",- повторяю я несколько раз. Остальное, кажется, все! Да, еще заполнить анкету. Ну это когда дети лягут.

Поужинав, покапризничав - не хотят кончать свои воскресные дела,ребята собирают разбросанные кубики. Находим те, что попрятала Гуля,- под ванной, в передней в моих сапогах. Моем руки, мордашки, чистим зубы, осуждаем Гульку, которая вырывается и кричит:

- Гуля хотит гязная.

И наконец укладываемся.

Время еще есть. Почитать? А может, посмотреть телевизор? Ах да анкета! Сажусь с ней за стол. Дима заглядывает через мое плечо и делает критические замечания. Я прошу его не мешать, я хочу поскорей кончить. Готово. Теперь возьму книгу и сяду с ногами на диван. Выбираю у книжного шкафа. Может, приняться наконец за "Сагу о Форсайтах"? Дима подарил мне эти два тома в позапрошлый день рождения. Нет, не смогу прочесть - как я буду возить с собой такие толстые книги? Отложим еще раз до отпуска. Я выбираю что полегче - рассказы Сергея Антонова.

Тихий воскресный вечер. Сидим и читаем. Минут через двадцать Дима спрашивает:

- А что же мои брюки?

Сходимся на том, что брюки глажу я, а он читает мне вслух. Антонова. Дима не хочет, а берет последний номер "Науки". Мы его еще не смотрели. Он начинает читать статью Венцель "Исследование операций", но мне трудно воспринимать на слух формулы. Тогда Дима уходит из кухни, и я остаюсь одна с его брюками.

Я уже лежу в постели, Дима заводит будильник и выключает свет. Тут я вспоминаю про крючок. Ни за что не встану, провались он.

Среди ночи я просыпаюсь, не знаю отчего. Мне как-то тревожно. Поднимаюсь тихонько, чтобы не разбудить Диму, иду взглянуть на детей. Они разметались - Котя сбил одеяло, Гулька съехала с подушки, высунула ножку из кровати. Укладываю их, закрываю, трогаю и поглаживаю головки - не горячие ли. Ребята вздыхают, причмокивают и опять посапывают - спокойно, уютно.

Что же тревожит меня?

Не знаю. Я лежу на спине с открытыми глазами. Лежу и вслушиваюсь в тишину. Вздыхают трубы отопления. У верхних соседей тикают стенные часы. Мерно отстукивает время маятник наверху, и это же время сыплет дробью, мельтеша и захлебываясь, будильник.

Вот и кончилась еще одна неделя, предпоследняя неделя этого года.

1969