Уйди из моей жизни - Маргарет Майо

В ту же секунду Даниэлла поняла, какую громадную ошибку она допустила. «ДБС» владеет проектом галереи, и Байрон может заметить связь. Мороз пробежал по ее коже, ей вдруг стало холодно.

Когда несколько лет назад она услышала о том, что Байрон разрабатывает проект новой галереи, а Джону передан контракт, Даниэлла испугалась: ведь двое мужчин могли познакомиться. Она постоянно молилась, чтобы этого не произошло. И ее молитвы (как ей казалось) были услышаны.

Хорошо, что она никогда не рассказывала Джону о Байроне. Она просто сказала, что ее первый брак был ошибкой и что она хочет о нем забыть. И Джон никогда ее не спрашивал ни о чем.

Сейчас Даниэлла буквально читала мысли Байрона. Ее страхи подтвердились, когда он, отодвинувшись от стола, вскочил на ноги и произнес:

— Пойдем отсюда к черту! Мы с тобой что-то слишком много говорим.

Встреча Байрона с представителем строительной компании «ДБС» срывалась. Брюс Саммерс, инспектор, обещал приехать, но до сих пор еще не появился, и телефон Рода Мэстона звонил постоянно. Встреча была намечена на один из ближайших дней.

Байрон побарабанил пальцами по столу и снова взглянул на часы. Было 8:35. Ровно шесть часов двадцать минут назад он доставил Даниэллу домой. Хотя он и не договаривался с ней о новой встрече, этим вечером собирался пойти к ней снова, прихватив с собой бутылку шампанского и корзиночку клубники.

Байрон погрузился в грезы. Вот они сидят в ее саду, и он одну за другой отправляет ей в рот ягоды. Он следит за ее бесконечно манящими губами, за ее дразнящим языком, принимающим сочную клубнику. Адреналин в крови Байрона от такого зрелища повысился. И хотя все это происходило лишь в его воображении, он вдруг отчаянно захотел ее поцеловать.

Нужно действовать очень осторожно — Даниэлла еще не готова впустить его в свою жизнь.

Покинув ресторан, они гуляли по берегу Сены. Сумеречный свет смягчил острые выступы красивых каменных зданий, а вечерние огни превратили весь город в место для влюбленных. Он взял ее за руку и почувствовал, как она сильно напряжена. Мягко и осторожно Байрон спросил:

— Почему ты мне не рассказала?

Открытие, что она была замужем именно за Джоном Смитом из «ДБС», повергло его в шок — ведь он очень хорошо знал, что Джон умер около двух лет назад. Так зачем же она притворилась, что ее муж до сих пор жив? Чтобы защититься? Но от кого? От тех, для кого вдова может стать легкой добычей, или все-таки от него?

Даниэлла резко вскинула голову, но ничего не ответила.

— Я понимаю, об этом очень тяжело говорить, — продолжал тем временем Байрон, ободряюще сжимая ей руку. — Тот несчастный случай с Джоном был ужасен и, должно быть, совсем выбил тебя из колеи.

Когда это случилось, его не было в Англии. Джон отправился на строительную площадку, не надев защитную каску на голову. А один из рабочих наверху строящегося здания внезапно оступился и выронил целый лоток кирпичей. И хотя все, кто заметил грозящую опасность, предупредили Джона криками, он не успел увернуться. Через несколько дней Джон Смит умер в больнице.

— И когда же ты собиралась мне об этом рассказать, если вообще собиралась?

Даниэлла слегка пожала своими узкими плечами:

— Когда пришло бы подходящее время.

— Тебе трудно говорить о нем?

Она кивнула, и он увидел, что в ее глазах блеснули слезы. Мысль о том, что смерть Джона все еще расстраивает ее, причинила ему адскую боль. Должно быть, она очень сильно любила Смита. Возможно, даже сильнее, чем когда-то любила его самого. Но сейчас у Байрона появилась надежда, которой совсем не было прежде, и…

— Ты слышал, что я сказал?

Байрон очнулся от своих грез.

— Что, прости?

— Брюс на проводе, — повторил Род. — Появилось что-то срочное, он не может решить это сам. — И Род, низенький крепыш с бьющей через край энергией, устремил на Байрона испытующий взгляд своих бледно-голубых глаз.

— Черт! — смачно выругался Байрон. — Он решительно прогнал мысли о Даниэлле из головы. — Я хочу знать, отчего появились эти трещины. Я хочу, чтобы вы вводили меня постепенно в курс дела. Сюда вошли мои оригинальные разработки, и я хочу знать, точно ли они выполнялись. Кроме того, были ли использованы другие материалы вместо тех, на которых настаивал я. Я хочу знать, на правильной ли глубине был заложен фундамент. По-моему, причина создавшегося положения — в осадке фундамента. Черт бы побрал прошлогоднее засушливое лето! — Он ударил кулаком по столу. — Я разрабатывал проект, учитывая подобные ситуации. Этого никогда не должно было случиться.

Совещание продолжалось все утро. В тот момент, когда Байрон покинул офис «ДБС», его мысли опять вернулись к Даниэлле. Интересно, что когда- то она здесь работала, думал Байрон, останавливаясь, чтобы еще раз оглянуться на здание из красного кирпича с красивой золотой вывеской. Самое смешное, что оно и сейчас принадлежит Даниэлле.

Он бывал здесь несколько раз — тогда проект находился на ранних стадиях разработки — и даже познакомился с ее мужем. Он показался Байрону скрытным и сдержанным: такой не будет держать у себя на рабочем столе фотографию жены или рассказывать о том, что делал накануне вечером.

Он не очень понравился Байрону, который прозвал его про себя «холодной рыбой». Такое прозвище у него получали все люди, которые жили только ради работы и для которых все окружающие являлись только винтиками в хорошо налаженном механизме. Очевидно, Даниэлла нашла в нем совершенно противоположные качества, иначе бы она никогда не стала его женой. Даниэлла чувственная и волнующая женщина и никогда бы не вышла замуж за человека, который не соответствовал ее требованиям.

У нее не было детей от Джона, что чрезвычайно обрадовало Байрона — ведь он хотел, чтобы она рожала его детей!

И еще он хотел, чтобы у них было много детей.

Он вспомнил ее нежное, прелестное тело и представил, как ласкает его. Эти мысли так сильно взволновали Байрона, что он уже не мог дождаться вечера. С тех пор как она ушла от него, он провел так много мучительных ночей, что теперь ночи для него стали бесконечной пыткой. И поэтому он хотел, чтобы она снова вернулась в его жизнь. Снова и навсегда.

Было только половина седьмого, когда Байрон позвонил в ее дверь. Еще совсем недавно он сидел в своем гостиничном номере и смотрел на часы, как вдруг его пронзила страшная мысль о том, что она может просто уйти из дома. Если он еще раз это допустит, то может потерять ее. Навсегда! И подгоняемый этой мыслью, он побежал к своей машине.

Господи, как она была прекрасна! Ее щеки раскраснелись, а влажные кудри, облепившие лицо и рассыпавшиеся по плечам, казались почти каштановыми. Одета она была в халат из голубого шелка, который по цвету точно сочетался с ее глазами. Его затрясло от волнения, когда он представил себе то, что скрывал этот халатик.