Универ - Татьяна Константиновна Фадеева

В науке совсем все не просто. Вот ведь интересная история с происхождением человека, о которой так много в последнее время говорят. В основе научной концепции лежит эволюционный путь развития всего живого на Земле, в том числе человека. Основатель этой теории Чарльз Дарвин дал схему происхождения видов живых организмов в ходе естественного отбора и их изменений в результате эволюции. Вот только что-то в этой теории не сходится. Если честно, то Диана никогда в нее не верила. Интуитивно чувствовала, что-то тут не так. Никто открыто нигде и никогда ничего о происхождении человека конкретно не высказал. Во всех учебниках всего лишь теоретически возможное, но не фактически существующее. Генетика подтвердила – человек произошел не от обезьян. Но сколько уже учебников и всего прочего написано, диссертаций защищено, скольким людям теория намертво втемяшена в головы? За короткое время от этого ведь не откажешься. Не отменять же теперь диссертации и звания. Видимо, поэтому и было принято решение рассеивать твердую уверенность в теории постепенно, на тормозах, десятилетиями? Ну, это так, лирическое отступление.

Шок – это по-нашему

Время шло, ничего не менялось. Подготовив двадцать одну версию буклетов, Демидова в отчаянии колотилась в конвульсиях, пытаясь довести до общественного научного сознания истины не требующие доказательств: «Господа, доверьтесь профессионалам, можно быть десять раз профессором и не знать, что буклеты бывают разные по форме, объему, назначению. Не знать, зачем нужен буклет и как его сделать не стыдно. У каждого – своя работа. Кто на что учился», – твердила она. Демидова готова была работать с кем угодно и сколько угодно, чтобы понять, да что не так-то? А если не так, то скажите, как вам надо?

Однажды Новоселов отозвал Демидову и Бекетова в сторонку и сообщил, что скоро уходит из Университета на другое место работы, чувствует, что Ректор на него «зуб имеет» и все равно найдет повод уволить. А также передал им пожелание Ректора: “Пусть подают заявления об уходе по собственному желанию. Бекетов, потому что о нем сложилось мнение, что он дурак, а Демидова, потому, что чужая, пришлая, не университетская».

Короче, «шок – это по-нашему!».

«Строили мы строили и наконец построили», – как говаривал широко известный мультипликационный созидатель Чебурашка.

Демидова и Бекетов приняли совместное решение никуда не уходить, заявления об уходе по собственному желанию не подавать, пусть сокращают в соответствии с Трудовым законодательством. «Нам за свой самоотверженный труд не стыдно. Не халявили, работали честно, на совесть», – возмущенно говорили они.

Вскоре и правда Новоселов подал заявление об уходе и вовремя. Ушел в тихое местечко – небольшое издательство с крошечными тиражами. Он был человек тишайший, ему это место подходило как нельзя лучше.

В Универе прошел слух, что на место Новоселова назначен новый начальник Управления по информационно-издательской деятельности. Из местных, чуть ли не в коридоре альма-матер рожденный. Из университетской семьи. С революционной фамилией Саблин. Аспирант физико-технического факультета. Почему-то Диане вспомнилась знаменитая фраза из «Неуловимых мстителей»: «А казачок-то засланный». Со студенческих времен Саблин – бессменный организатор мероприятий, пробегов-марафонов, праздников, флэш-мобов, любимец и порученец Ректора и иже с ним. Молодой креативный управленец, который научит всех родину любить. Он всем покажет! Уж он-то мятеж подавит!

Ждем, пождем. Заходит как-то новый начальник в кабинет. Косо, бочком протискивается в дверь. Действительно молодой, симпатичный, очень маленького роста, с непомерно большой головой. «Сам худ, а голова с пуд». Умный наверное очень. Айфон ни на минуту не выпускает из рук, типа всегда с кем-то на связи. Ну очень занят. В потертом костюмчике, рубашечка застиранная, на ногах ботиночки дешевенькие тридцать шестого размера. Глаза честные, голубые, широко распахнутые, лицо открытое, волосы светлые. Не страшный совсем.

Представился: “Меня зовут Алексей, можно без отчества».

Ну, как это без отчества, начальник все-таки?

Сразу получил кличку Альхен. И, как покажет время, не случайно. Как известный персонаж «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.

И понеслось. Сначала на планерках вел себя прилично, вежливо и врал, что менять ничего не будет.

Потом проговорился Демидовой: «Ну не могу я больше, сверху давят, требуют, чтобы я вас с Бекетовым уволил». А на лице отражались боровшиеся в его душе сложные противоречивые чувства. Видимо остатки порядочности из последних сил сопротивлялись страстному желанию угодить начальству. Не каждый день, видимо, совестью поступаться приходилось. Не привык еще. Потом предложил Демидовой двадцать тысяч отступного и новую работу на госпредприятии. Та отказалась – понимала, что врет. Потом хамить начал. Тоже не помогло, кишка тонка – не убедительно. Навыков-то еще нужных не приобрел.

Демидова и Бекетов твердо на своем стоят: сокращайте по закону и точка.

А тут как раз слух прошел, что вместе с Педакадемией в Универ пришло новшество – Комиссия по трудовым спорам. Председателем комиссии назначен начальник Управления по экономике Маевский, тот самый, у которого в кабинете Диану чуть Кондратий не хватил от масштаба увиденной коллекции винно-водочной продукции.

Демидова написала коллективное заявление о произволе, который творится в Управлении по информационно-издательской деятельности, его подписали Иващенко и Толмачева, остальные струсили. Для подстраховки еще одно заявление отправили заказным письмом по почте в Инспекцию труда по республике.

На заседание комиссии пригласили председателя профкома Университета кандидата биологических наук Татьяну Ивановну Тучко. Понятно, что «рука руку моет, и ворон ворону глаз не выклюет», но скандал приобретал все более широкую огласку уже и за пределами Университета, поэтому наверху было принято решение сотрудников рекламно-информационного отдела сократить в соответствии с Трудовым законодательством. А только что созданное Управление по информационно-издательской деятельности Ректор приказал расформировать.

Что интересно, после этих событий с Демидовой в Универе начали уважительно здороваться, заговаривать и делать комплименты совершенно незнакомые ей люди. Личный рейтинг стремительно взлетел. По-видимому в стенах вуза подспудно зрел мятеж. Большинство ученых, как правило, люди интеллигентные, не практичные, робкие и ничего другого делать не умеющие. Их легче заставить терпеть фальшь, лицемерить, молчать, когда молчать нельзя, и одобрять то, что одобрять не следовало бы. Хамская манера руководства, когда просто вручается уведомление об увольнении без всяких объяснений здесь давно стала «притчей во языцех». За многие годы люди не привыкли здесь сопротивляться беззаконию. Раз Ректор, брызнув слюной, приказал: пошел вон, значит утерся и пошел. И без выходного пособия. Как в известном анекдоте. «И нечего спрашивать, за что? Было бы за что – убил бы».

Любофь

На очередную планерку Саблин привел подружку. Девчонка симпатичная, но дерзкая, насквозь прокуренная. С первого взгляда понятно, что не из тургеневских барышень. Такая современная «эмансипэ» со смазливым личиком. В глазах озорные бесенята скачут. По фамилии Ливанова. На голову выше Саблина. Такие пары, когда он ей темечком только