Медосбор - Денис Трусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К чести Селевизара, следует заметить, что за его советами не скрывалось желание неявно властвовать, он не осознавал себя эдаким серым кардиналом, поэтому для него оказалось совсем неожиданным изгнание из королевства Хассина, которое стало возможным после того, как заговорщики сфальсифицировали якобы не отправленные ещё Селевизаром письма неизвестному адресату, в которых он поносил Хассина Чернорукого, на чём свет стоит. Когда королю был представлен сей фальсификат, гордость монарха взяла верх над рассудком, и он распорядился изгнать каллиграфа, не разрешив брать с собой даже одежды и оружия. Будь король порасторопнее, он наверняка заподозрил бы неладное, потому что такой мудрый человек, как Селевизар не стал бы называть короля "засраным гуанским байструком" или "гнойной седалищной язвой", он придумал бы эпитеты посильнее и пообиднее. Но Хассин не был силён ни в психологии, ни в стилистке, а гордость возобладала и Селевизар был выброшен из города, в одних кальсонах, босой, после того, как стража устроила ему порядочную взбучку…
День 3.
Неизвестно, что происходило с каллиграфом в последующие несколько лет, но однажды он появился невдалеке от северного архипелага, где его заметили сектанты. Выглядел он ужасно, длинные грязные волосы торчали во все стороны, как пакля, а в огромной спутанной бороде серели два осиных гнезда. Он был обнажён, тело его было густо покрыто шерстью и грязью, а возле зада неустанно роились мухи. Когда сектанты увидели его, он стоял на лесной опушке, не шевелясь. Они попытались заговорить с ним, но он не обращал на их слова внимания, лишь, когда ему подожгли бороду, он как-то растерянно улыбнулся, не предпринимая никаких попыток, чтобы погасить её. Заметившие оставили его, но на следующий день, собирая хворост, снова набрели на нашего каллиграфа в том же самом месте — с дотлевающей бородой, изжаленного осами, а на устах его была всё та же растерянная улыбка. Тогда решено было взять его на острова. После того, как Селевизар был вымыт и побрит, кто-то из Заметивших узнал в нём королевского каллиграфа, и когда его назвали по имени, он будто проснулся. Его взгляд прояснился, улыбка исчезла с лица, он с испугом оглянулся вокруг, будто бы только что очутился здесь. Стыдливо прикрывшись, он попросил одежду, и это были его первые за несколько лет слова…
Селевизар поселился с Заметившими и проводил много времени, слушая проповеди и молясь. Убеждения сектантов интересовали его, но всё больше он думал о чём-то своём. Он много помогал по хозяйству, работал как вол, а работы было достаточно, потому что это были первые месяцы обустройства Заметивших на островах — строились лачуги, загоны для скота, в лесах собирались грибы и семена злаков на зиму, нужно было плести сети для рыболовства и выдалбливать из твёрдого креса лодки.
Однажды Селевизар отправился искать ягоды вглубь материка и, набрав полную корзину, решил сократить свой путь назад, пойдя через ущелье, прорывающееся к морю по ту сторону растянувшихся вдоль всего побережья гор. Когда он подходил к подножию холма, за которым виднелся провал ущелья, уже смеркалось. На горизонте остывало небо, постепенно сливаясь с зубчатыми вершинами гор. Лес затих, только изредка вскрикивала вдалеке чами-чами, ночная горная птица с лицом человеческого новорожденного, о которой рассказывали, что она кричит только в том месте, где кто-нибудь погиб. Шум моря, доносящийся из-за холмов, почти неслышный днём, теперь усилился, в нём терялись те редкие тихие звуки, которыми живёт ночная природа. На небе появлялись звёзды, ещё неясные и мерцающие. Каллиграф осторожно ступал по камням, медленно переставляя ноги, чтобы не подвернуть лодыжку в какой-нибудь расселине. Он уже жалел, что выбрал эту дорогу, куда безопаснее было бы идти по равнине, пусть это и лишние несколько часов ходьбы. Перед входом в ущелье на его пути оказалось довольно высокое гранитное возвышение, которое никак нельзя было обойти, потому что с обеих сторон оно было окружено скалами. Он уже преодолел это возвышение и начал спускаться к ущелью, как вдруг земля ушла из-под ног и он полетел куда-то вниз, в кромешную тьму. Затем, ударившись обо что-то твёрдое, и прежде, чем потерять сознание, он услышал хруст собственных костей…
Он очнулся утром. Первое, что он почувствовал, это холод, ужасный холод. Второе — резкая боль в ногах, пронзившая его, когда он попытался пошевелиться. Сжав зубы, Селевизар стал озираться. Вокруг было темно, только высоко-высоко вверху светился пролом, в который он и провалился вечером накануне. Постепенно его глаза привыкли к темноте и он отметил, что лежит на куче костей и мусора, состоящего из земли и мелких веток, смытых с поверхности дождями. Именно благодаря этому мусору он и не погиб, упав с такой большой высоты. Кости принадлежали в основном мелким животным, но у края кучи он разглядел и скалящийся человеческий череп. Превозмогая боль, каллиграф осмотрел ноги. Левая была сломана, и не нужно было много времени, чтобы это заметить — голень была наискось распорота белой острой костью. К счастью, кровотечение приутихло, пока он был без сознания. Правая нога изрядно распухла и посинела, но, ощупав её, Селевизар не нашёл переломов, что ж, уже это было неплохо. Он огляделся по сторонам, в полумраке ему удалось разглядеть, что пещера, в которую он попал, представляет собой огромный сводчатый зал, то тут то там громоздились валуны, а в стенах и на дне пещеры чернели глубокие расселины, ведущие, по-видимому, куда-то вниз…
Знания, почерпнутые Селевизаром из книг, несказанно помогли ему. Во-первых, он отлично знал медицину и потому для него не было секретом, как наставить
