Война и люди - Василий Песков

Послевоенные фотографии архива Жукова — это в первую очередь встречи со множеством разных людей. Встречи с генералом Эйзенхауэром и фельдмаршалом Монтгомери, с Покрышкиным и Кожедубом, с земляками из калужской деревни, с генералом Свободой. Мы видим Жукова в объятиях Калинина, вручившего маршалу третью Звезду Героя. Видим Парад Победы. И тут же снимки каких-то военных учений, наблюдательный пункт испытания новых видов оружия. И потом маленький, но любопытный снимок, сделанный на Урале. Два человека на фотографии: Жуков и бородатый старец, писатель Павел Бажов. Была ли это случайная мимолетная встреча, а может быть, двух знаменитых людей что-то соединяло: Жуков долгое время после войны работал и жил на Урале…

В особом конверте снимки с пометкой «охота, рыбалка». Жуков любил природу, говорил: «Это во мне с детства». Даты на снимках, где мы его видим в лодке или идущим по снегу с ружьем, означают трудные для него времена. Слушая подаренную ему пластинку с голосами птиц Подмосковья, он, помню, сказал: — «Вода и лес меня успокаивают. Заставляют думать: все в жизни неизбежно войдет в справедливое русло».

Дневников Георгий Константинович не вел. Но сохранились разрозненные записи — заготовки в книгу воспоминаний либо итог размышлений. В этих записях я прочел строчки, в которых он сам для себя подводил итог жизни. «Мои дети и внуки могут смело смотреть людям в глаза, сознавая, что я всегда и во всем старался быть достойным коммунистом».

И последние снимки последних лет. В преклонном возрасте не любят сниматься. Но я знаю, как много людей хотели встретиться с Жуковым «хотя бы на пять минут». Иногда он уступал просьбам и, одолевая болезнь, выходил из угловой комнаты лесного дома в гостиную. Как правило, среди гостей всегда находился кто-нибудь с фотокамерой. Жуков вздыхал, но покорялся… На этих последних снимках он очень спокоен, по-стариковски мягок. Но все же и тут мы чувствуем прежний характер, характер человека неукротимой воли, редкого мужества, огромной душевной силы, характер человека-победителя.

Если не ошибаюсь, последним Георгия Константиновича снимал корреспондент «Правды» Евгений Халдей. Он принес с собой снимки 45-го года: горящий Берлин, подписание акта Победы в Карлсхорсте. Жуков разглядывал снимки очень взволнованно. Таким он и остался на последней из своих фотографий. Он смотрит задумчиво, чуть мимо большого листа бумаги, на котором солдаты, стоящие у рейхстага, стреляют в воздух из автоматов…

Лучший из множества снимков я выбрал без колебаний. Жукову пятьдесят лет. Прекрасное лицо человека в расцвете сил и в момент высшей славы. Есть портреты маршала в мундире со всеми наградами. Хорошие портреты. Но мы выбрали этот. В нем нет парадности. В нем больше, чем на любой другой фотографии, виден характер человека, прошедшего славный путь от крестьянской избы до Народного Маршала.

Снимок этот сделан в апреле 1946 года, возможно, как раз в те дни, когда Жуков вернулся в Москву из Германии на пост главнокомандующего сухопутных войск армии. Фотографировал маршала Михаил Алексеевич Голдобин. Мы с ним связались, и он сказал: «Георгию Константиновичу этот снимок очень понравился. И я горжусь этим».

1976 г.

Легендарное имя — Жуков

Беседа с писателем В. В. Карповым

1 декабря — день рождения Георгия Константиновича Жукова. В 1986 году четырежды Герою Советского Союза, прославленному маршалу исполнилось бы 90 лет. Жизненный подвиг этого человека никогда не будет забыт нашим народом. Интерес к личности Жукова громаден. Его роль в Великой Отечественной войне, всеми осознаваемая, по-настоящему еще не изучена и полностью не осмыслена. Интересны поэтому все свидетельства его современников, архивные документы, записанные беседы с ним, исследования историков. И конечно, все мы ждем развернутое повествование о жизни великого полководца, чье имя история справедливо поставит рядом с именами Суворова и Кутузова. Кто скажет это слово о Жукове? Начинали писать, но не завершили свой труд Константин Симонов и Сергей Смирнов. В наши дни работает над книгой о маршале Жукове писатель, бывший фронтовой разведчик, Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов. Ступенью к этому большому и ответственному делу является книга В. В. Карпова «Полководец», посвященная жизни и славному воинскому пути генерала Ивана Ефимовича Петрова. Необычное по форме повествование-исследование во всей полноте представило нам образ одного из героев войны. Одновременно книга ярко выявила «лирического героя» этого повествования — автора, сказавшего новое слово в исследовании войны и человека в ней. Повествование «Полководец», с благодарностью встреченное читателями, недавно отмечено Государственной премией СССР. Поздравляя Владимира Васильевича Карпова с наградой, мы попросили его ответить на ряд вопросов, связанных с новой работой.

– Владимир Васильевич, все, кто прочел «Полководца», понимают закономерность вашего обращения к жизненному подвигу Георгия Константиновича Жукова. У вас есть все для этой работы: опыт войны, высшее военное образование, литературный опыт. Книга «Полководец» очень своеобразна, и, мне кажется, это именно тот жанр, который позволяет рассказать о маршале Жукове полно и убедительно. И, наконец, глубокое уважение вызывают ваши нравственные позиции. Мы их увидели в «Полководце». И они очень важны для повествования о Жукове. Скажите, определилось ли название вашей новой работы? В каком состоянии она сегодня?

— Да, название есть. Но я не хотел бы сейчас его произносить. Работы еще лет на пять. Есть вещи, которые от времени тускнеют. Это раз. Второе, название может перемениться. Пока оно мне нравится, оно отражает концепцию книги и служит рабочей, руководящей идеей. Но я допускаю, название может перемениться. И потому пока помолчим.

На каком этапе работа… Начало книги – первый день войны, 22 июня. Предыдущих лет жизни Жукова я буду касаться ретроспективно. Деревенское происхождение этого человека, выход в жизнь из самой гущи народа… предвоенные годы… Халхин-Гол, где ярко обозначился полководческий гений, – все это не будет упущено. Но главное – Великая Отечественная война. Это труднейшее испытание нашего народа и звездный час, а точнее, звездные годы Жукова. На этом сосредоточено исследование. Сегодня на рабочем столе у меня листы с описанием событий горького лета 1941 года. Жуков в Генеральном штабе и на передовой. Это только начало и войны, и книги.

– Форма книги? Будет ли это беллетризованная биография в духе серии ЖЗЛ, или вы будете следовать хорошо найденной в «Полководце» интонации заинтересованного рассказчика-исследователя, привлекающего к повествованию документы, свидетельства очевидцев, выдержки из публикаций? — Именно так — использование всего известного и привлечение новых фактов и документов. И все должно проходить через размышление, осмысление автора, его понимание характера и поступков главного героя и событий, в которых участвует. Опыт работы над «Полководцем», конечно, мне пригодится.

– В чем вы видите сверхзадачу работы?

— Сказать о минувшей войне возможно правдивей, без упрощений.

И воздать должное Жукову. У меня, да и у многих есть ощущение некой вины, или, точнее сказать, некоего долга перед этим человеком. Чувство справедливости, жажда исторической правды руководят сегодня нашими делами, помыслами и надеждами. Если бы этого не было, я бы не взялся за книгу о Жукове. Я глубоко уверен: новый курс нашей жизни будет служить для меня вдохновением.

– Какая предварительная работа вами проделана, на что опираетесь?

— Ну первое — собственный опыт войны. Врага я видел лицом к лицу, а это много значит для понимания и частностей, и общей стратегии той великой исторической схватки.

Второе: и после войны я остался человеком военным. Окончил академию имени Фрунзе, ВАК Генерального штаба. Шесть лет работал в Генеральном штабе. В те годы как раз обобщался, изучался опыт войны, писались новые уставы. Комиссии возглавляли маршалы Конев, Рокоссовский, другие видные полководцы, членами комиссий были офицеры разных управлений. Одним из таких представителей был и я. Проводились опытные учения. Я бывал на них и там встречался с замечательными творцами нашей Победы. И, что немаловажно, смотрел на них уже глазами писателя. Характер этих людей мне не надо угадывать, вглядываясь в фотографии.

Третье… Видите эти полки и эти горы книг с закладками? Все — о войне. Исследования и мемуары на русском, английском, немецком. Уже многие годы это основное мое чтение.

Четвертое — архивные документы. Наши, немецкие. Будучи в Соединенных Штатах, я пользовался книгами библиотеки конгресса. Во время неоднократных поездок в Англию посетил архив военного музея, военную академию, беседовал с участниками сражений на Западном фронте — генералами, адмиралами, рядовыми. Таким образом, я имею представление о том, какого мнения были наши союзники о маршале Жукове, что писалось о нас во время войны и после нее.