След в прошлом - Серж Бэст

С пятёркой курсантов, входящих в его личный резерв, он бросился на помощь к ним. Помощь была своевременной. Над раненым курсантом, опустившимся на колено, озверевший бандит, крепкого телосложения, замахнулся в очередной раз ломом…

Удар сапёрной лопаткой, в который Максим вложил изрядное количество злости, превратил бандитскую руку в безжизненную плеть. Огромный детина завопил от боли белугою, лом выпал из его рук и он опустился рядом с раненым курсантом на колени…

Максима окружили несколько студентов с палками. Для их вразумления ему не потребовалась сапёрная лопатка. Двигаться он умел очень быстро. В считаные секунды двое молодых казахов были сбиты с ног мощными ударами его кулаков.

Получив отпор, нападавшие обратились в бегство, цепочка на фланге была восстановлена. У других дела обстояли намного лучше…

Вскоре толпа под жёстким натиском пограничников начала быстро покидать площадь. В работу включился спецназ МВД, его люди группами врывались в толпу, выхватывали наиболее агрессивных демонстрантов и грузили их в «автозаки». Через час площадь была полностью расчищена.

Максим перевёл дух и огляделся. Площадь производила тяжкое впечатление: разбитые машины, следы пожаров, камни, разбросанные палки, колья, сожжённая, ещё дымящаяся пожарная машина.

С докладом подошёл замкомвзвода старший сержант Остапенко.

– Товарищ капитан, у нас шесть человек легкораненых, у одного курсанта пробита голова, всем им уже оказана медицинская помощь. – Во втором взводе дела обстоят хуже – двое тяжелораненых.

– Спасибо, Василий, – поблагодарил своего подчинённого Максим. – Будем ждать команды комдива…

На площади неожиданно появилась миловидная казахская девчушка, лет восьми. Она ехала на скейтборде, разогнавшись она неожиданно наскочила на одного из курсантов.

Девочка распахнула глаза и смущённо произнесла: «Ой, простите, пожалуйста», а потом улыбнулась, да так, что всё её лицо просияло. Пострадавший поневоле улыбнулся ей в ответ, потирая ушибленную голень.

– Вы знаете моего старшего брата, курсанта-пограничника Аббаса Кусаинова? – спросила она его. – Моя мама говорит, что его могут здесь поколотить.

– Кто знает Аббаса Кусаинова? – прокричал громко курсант.

Выяснилось, что её брата на площади не было, так как он учится на первом курсе, в одном дивизионе с Климом. Девочка поблагодарила всех, присела в глубоком книксене и покатилась дальше. Вслед ей раздались восторженные хлопки курсантов.

Девчушка обернулась и помахала им в ответ рукой.

Глава четвёртая

Пожар

Максим облегчённо вздохнул – наконец-то пришёл долгожданный перевод к новому месту его службы. Этим местом, как он и хотел, явился Дальний Восток, а конкретнее, остров Сахалин. Уже после новогодних праздников он должен убыть в Тихоокеанский пограничный округ, в город Владивосток. Эта новость приятно тешила и согревала его душу.

После развода с женой он только и мечтал, чтобы уехать служить подальше от Алма-Аты. Остров Сахалин, по его мнению, был именно таким местом.

С сыном проблем у него было, Клим был пристроен, учился хорошо, занимался спортом, сохранил нормальные отношения с матерью. Ну, и наконец, имел подружку, что для молодого человека, находящимся на казарменном положении было делом весьма важным.

Максиму оставалось заказать билет, собрать вещички, отправить багаж и накрыть стол для прощального ужина со своими друзьями и коллегами…

День чекиста, о котором так много говорили в пограничном училище, в связи с ожидаемым приездом «Штирлица», ушёл в небытие. Причиной тому явились новые волнения среди молодёжи на национальной почве, но уже в Караганде. Как и в столице, бузить там стали студенты нескольких вузов. Пограничное училище вновь перевели в режим «Постоянная боевая готовность»…

Клим к переводу отца отнёсся спокойно, ибо это событие было ожидаемым. А также спокойно он отнёсся и к тому, что столь желанная встреча с известным актёром кино не состоялась. Единственное, огорчало его и его друзей, это то, что их курсу не удалось поучаствовать в подавлении экстремистского мятежа.

Их вовсе не смущал тот факт, что госпиталь и медсанчасть были забиты курсантами старших курсов, получившими ранения и увечья во время стычек с экстремистами. Все они, в их глазах, были героями.

Понятное дело, молодёжь, им только предоставь возможность ободрать свои кулаки в потасовке с противником, а во имя чего, этот вопрос у них не возникает. Главное, для них это – НАДО! Как тут не вспомнить западных психологов Лоренца и Мюррея, а также их сподвижников, утверждавших, что человек драчлив по своей природе.

Иное дело с оценками произошедших событий обстояло в офицерской среде. Если вначале у курсовых офицеров, так же, как и у их подопечных, преобладали воинствующие настроения, то позже оно круто поменялось.

Стало известно, что большое количество задержанных молодых людей было вывезено специальными машинами и автобусами за несколько десятков километров от города, где они были оставлены полураздетыми в поле на снегу, а с некоторых были сняты брюки. В адрес сотрудников правоохранительных органов посыпались нелицеприятные оценки.

Они что совсем одурели? – витал в воздухе единый у всех вопрос.

– Может быть, это всё-таки наговор? Неужели наши славные правоохранители дошли до такой дикости, – усомнился Максим в разговоре с Николаем.

На что Николай знающе хмыкнул.

– Какой там наговор. Мой дядя всё это подтвердил, он даже по этому поводу написал письмо своему руководству и в ЦК партии. Солдаты внутренних войск по несколько часов заставляли задержанных лежать на земле. При этом они добивались, чтобы те обязательно грудью задевали землю, а тот, кто хоть на секунду посмел поднять голову или оторвать грудь от земли, сразу же получал от них очередной удар дубинкой.

– Ужас! На дворе не май-месяц, а декабрь, – возмутился Максим. – Представляю, какая ненависть переполняла их души…

– Любви к нам – русским такое скотское поведение по отношению к местным точно не добавило…

– Ты прав, не добавило.

– Кстати, а что руководство, ответило твоему дяде?

Николай усмехнулся.

– Его вызвали в ЦК партии, и один из секретарей злобно сказал ему: «Ты что ж им своё одеяло не принёс из дома?».

– Ну, и рыло этот секретарь. А ведь всё начиналось с мирных лозунгов, казахи лишь хотели отмены назначения чужака – Колбина и избрать вместо него казаха или хотя бы казахстанца, за что их и «отметелили» по полной программе.

– Дядя сказал, что правоохранительными органами было задержано около десяти тысяч человек, около двух тысяч казахов получили черепно-мозговые травмы. А сколько человек вывезли в поля, над сколькими поиздевались – это одному господу богу известно. Вот во что обошлась операция под названием «Метель».

А этот секретарь ЦК компартии – рыло, – с презрением сказал Николай. – Он поставил вопрос перед руководством МВД, чтобы моего дядю уволили из органов, как несознательного элемента.

– Твой дядя, наверное, переживает?

– Да, нет. Он плюётся…, – усмехнулся Николай. – Говорит, что ни дня больше не хочет работать на эту власть. Ведь по указаниям ЦК в городе порядке были сформированы народные дружины из числа русских, численностью порядка десяти – пятнадцати тысяч человек. Для них на заводах изготовили вооружение – обрезки арматуры, цепи, резиновые кабели, якобы для самообороны и защиты от хулиганов из числа казахов.

В своём письме, копию которого я читал, он написал о недопустимости формирования дружин по национальному признаку, ибо это может привести к необратимому расколу между двумя братскими народами, жившими многие годы в дружбе и согласии.

– Молодец твой дядя. А ещё молодец наш генерал, – добавил Максим. – Я слышал, что ему предложили представить личный состав, который был на площади у здания ЦК, к награждению медалями «За отличие в охране общественного порядка», так он отказался, счёл негеройским делом для пограничников разгонять сапёрными лопатками свой народ.

По лицу Николая пробежала ухмылка.

– Ему предложили медали, чтобы понесённый нами материальный ущерб не восстанавливать. С медалями проще – вручили и забыли. – А так сорок девять тысяч шестьдесят шесть рублей надо выплатить, – ехидно хмыкнул он.

– Откуда знаешь про этот ущерб?

– Всё оттуда же – от своего дяди. Впрочем, хватит о нём. Скажи лучше как обстоят дела у твоего сына – Клима, – поинтересовался Николай, перед тем как уйти, – наверное, рад, что в заварушку не попал и кирпичом по физиономии не получил?

– Если был бы рад…, – рассмеялся Максим, – а то горюет со своими дружками, что не представился шанс отличиться, забывая о том, что на поле брани всякое бывает…