Легенда об Иных Мирах - Наталья Баранова

Ордо вновь стиснул кулаки и шумно вздохнул.

– Мои люди, за эти пять лет, перерыли горы документов, – заметил он, – потому что Антайи утверждал, что есть несколько зон, в которых, тем не менее, это сделать можно. Он составил карты. Их уже видел Вероэс, и утверждает, будто они верны.

– Вероэс не эколог, – заметил Да-Деган, – Вероэс удивительный медик, и – только.

– У Хэлдара есть планы! Он согласен чинить контрабандистские корабли и делать оружие, он мечтает заложить на Рэне верфь. И другого выхода у нас, похоже, нет, к тому же, ты знаешь, он талантлив, смел и умён. Этого даже в Лиге не отрицали.

– Ну да, он ходил в гениях, и это испортило его характер. – заметил Да-Деган с недоверием. – Не хотел бы я давать деньги в руки Хэлдару – они не вернутся. Я излишне часто видел его в компании контрабандистов. Он проиграет эти деньги, Аторис, он – неудачливый игрок. Конечно, деньги я бы мог дать, – произнёс вельможа задумчиво, – и мог бы уговорить Гильдию Оллами сделать одолжение, не снимая с рэан последнюю шкуру, но знаешь, Аторис, после того как ты мне сейчас здесь пытался угрожать, думаю, что мне этого делать не следует.

Он помолчал, разглядывая стены, скользнул взглядом по мебели, встретился взглядом с Таганагой. Телохранитель казался равнодушным, разговор его не интересовал, тот стоял, подпирая спиною стену, но ленца во взгляде и позе была обманчивой; так дремлет кот наблюдающий за мышиной норой, и Да-Деган мог бы поклясться, что телохранитель прекрасно видит, что он пришёл не безоружным. Видит, но не сделает и жеста пока он не попытается им воспользоваться.

Он помнил вечер, жаркий и душный, запах перегретой травы и земли. Не спалось, душа жила ожиданием, не отпускала, заставляя стоять у окна. Он и сам не знал, чего ждёт, понимал лишь одно, чутьём, а не разумом понимал, что должно произойти нечто.

Невысокий кудрявый паренёк словно сгустился из темноты, постоял под фонарём, специально рисуясь, видимо, не желая пугать неожиданным появлением, дождался кивка головы и приглашающего жеста. Его шаги были легки, не пробуждали звуков, только нечто, не запах и не звук, нечто неосязаемое, но чувствуемое говорило Да-Дегану о его перемещении.

– Мир этому дому, – произнёс парнишка, возникая на пороге, в голосе присутствовал странный, незнакомый мирам Лиги акцент, голос так же предупреждал странным образом о переполнености силой. – Меня послала к вам Шеби.

Да-Деган посмотрел в жёлтые не смущающиеся глаза, в лицо бесстрастное, как лицо истукана и...поверил, ответил тихо:

– Мир тебе.

Юнец наклонил голову, но взгляда не опустил. Ядовитые жёлтые глаза смотрели внимательно, разглядывали Да-Дегана беззастенчиво, и невольное уважение проступало на лице визитёра, уважение, явственно говорившее о том, что его не обманули изящные шелка и неторопливые жесты, он почувствовал что человек, к которому пришёл, мало чем уступает ему, а, может, не уступает и вовсе. Достав письмо, протянул его хозяину дома.

– Шеби думает, что Вам надо знать, – проговорил устало, – и отсылает меня в полное ваше распоряжение...

Да-Деган пошевелил губами и вновь окинул невысокую фигуру воина взглядом. «А ведь он и не шевельнётся, – мелькнула мысль, – вздумай я напасть на Ордо. Мне он препятствовать не станет». И перевёл взгляд на Ордо. Тот молчал, кусая губы, видимо успел отвыкнуть от подобного обращения, оттого, что кто-то сможет осадить его, поспорить, и продиктовать свою волю.

Да-Деган поджал губы, было грустно, запал злости прошёл давно, в присутствии Аториса ему так и не удалось разозлиться по настоящему. Чего– то в Ордо не хватало, чего-то того, что Энкеле Корхида имел в избытке. Трудно было разозлиться, даже памятуя о беспросветности дней, проведённых в форте. И не просто трудно – невозможно. Он ещё раз заглянул в мятежные усталые глаза. «Не принёс тебе бунт счастья, – отметило сознание, – не было тебе покоя и нет, и, навряд ли, будет. Ни счастья, ни радости, ни успокоения твоей душе. Эх, Ордо, ни к чему всё было затевать. Только сказать об этом тебе было некому. А если кто и говорил, тех ты не слушал».

– Я хочу увидеть карты. – тихо проговорил Да-Деган вслух.

– Зачем?

Да-Деган легонько вздохнул.

– Может быть, я и дам деньги, Аторис. Может быть. Я ещё не решил.

– Ты же сказал...

– Забудем, – отмахнулся Да-Деган, – на первый раз забудем, но... не советую больше на меня давить. Я два раза не предупреждаю. К тому же, я должен иметь гарантии того, что не потеряю эти деньги. Понимаешь ли, я хоть и богат, но пускать деньги на ветер – занятие не благородное.

Ордо усмехнулся.

– Ты поэтому отстраиваешь дом певца?

– Мне он нравится. Нравится его расположение, нравится вид, нравится то, что он когда-то принадлежал Ареттару. Последнее обстоятельство особо приятно греет душу. А что касается денег, тут ты не совсем правильно понял меня. Аторис, деньги, которые я заработал, я и трачу, как хочу. А вам советую тратить вами заработанные деньги...

– Которых, у нас нет.

– Поэтому я и должен получить гарантии.

Ордо вздохнул, отвернулся, отошёл к окну, смотрел, как падает дождь, сыпет пригоршнями воду на стекло. Внезапно, вздрогнув, вышел в смежную комнату, отсутствовал недолго, Таганага даже не сдвинулся с места, переступил с ноги на ногу – и только, вернулся, неся в руках предмет окутанный белой тканью, осторожно положил его на стол.

– Взгляни, – предложил тихо.

Да-Деган повиновался, откинул край белой ткани и глубоко вздохнул; защипало глаза, но, сумев удержать слёзы, он подумал: «только вас и не хватало». На столе, укутанная тканью, лежала авола. вельможа, не удержавшись, коснулся серебряных струн, вызвал отклик – томный мелодичный звук, показавшийся вздохом.

– Авола Ареттара. – констатировал тихо.

Ордо пожал плечами.

– Ты разбираешься, это и, правда, она. Знаешь ли ты её цену?

Да-Деган вздохнул.

– Знаю. – ответил, не спуская глаз с отполированного дерева инструмента, ещё раз небрежно коснулся струн.

– Эти гарантии тебе подойдут? – спросил Ордо, разглядывая аристократа в упор. – Или нужны ещё?

– Подойдут. Только, Аторис, я возьму её с собой.

– Не спеши.

– Да, Аторис. – проговорил вельможа настойчиво.

Ордо вновь закурил, выпуская дым, заметил:

– Она принадлежит Хэлдару.

– Ему нужны деньги? – спросил Да-Деган, – Или ему нужна авола? К тому же, я богат настолько, что у меня не возникнет соблазна её продать. И Рэну она не покинет. Для тебя ведь это важно.

Ордо нахмурился.

– Ладно, – проговорил он, – но в таком случае, ты заплатишь сполна.

Да-Деган коротко кивнул, взял инструмент в руки, машинально, быстро и грамотно настроил струны, пробежался по ним пальцами извлекая густые сочные звуки. Авола пела, звуки текли, бархатные, мягкие, густые, они обволакивали и манили, заставляли грезить об ином. О других, неведомых мирах и нехоженых тропах, о нежности и любви.

– Ты умеешь играть? – удивился Ордо, – я этого не знал.

Да-Деган пожал плечами, ласково погладил красноватое отполированное дерево.

– Играл когда-то. Многие из моего поколения увлекались игрой на аволе. Тот же Вероэс, например, но мастером он не стал, я, впрочем, тоже, так, балуюсь потихоньку. – он вздохнул и отложил аволу в сторону, – Кстати, как она попала к Хэлдару?

– Он был при том, как Корхида спьяну поджёг дом. Ну, ты знаешь Хэлдара, разве он мог не захватить хоть что-то? А потом просто не счёл нужным вернуть её Энкеле, но Корхида сам виноват, мог бы иметь более, чем имеет...

Илант стоял, заложив руки за спину, и смотрел зло и упрямо.

– Значит, вы решили вернуться в общество? – спросил он, наблюдая за работой парикмахера, что творил на голове Да-Дегана райский сад из волос, цветов и украшений, Да-Деган поймал его взгляд отраженный в зеркале и твердо, но тихо заметил:

– Да, хочу. Ты против?

– Разумеется. Я думал, вы никогда не пойдёте на такую низость, что ж одним холуем у Ордо станет больше.

– Ты забываешься, мальчик мой.

– Я не ваш мальчик, – огрызнулся юноша со злостью, – Меня коробит это обращение, я не желаю его больше слышать.

Да-Деган вздохнул.

– Хорошо. Скажи, какая муха тебя укусила? Или ты заболел?

– Со мной всё в порядке, просто я более не желаю служить подлецу. А вы и вправду подлец.

Да-Деган шумно вздохнул. Осмотрел через зеркало покои и себя.

– Илант, тебе не кажется, что ты себе слишком много позволяешь? Не все из рабочих поймут, почему я тебя держу в доме после таких слов.

– Прекрасно, – парировал юноша, – вы мне, кажется, говорили, что двери этого дома открыты всегда.

Да-Деган жестом отослал цирюльника, закончившего работу, проследил его путь до двери и обернулся. На лице Иланта, бледном от гнева, злым огнём сияли глаза, и яркие пятна медленно проступали на щеках. Голос срывался, и поток жестоких слов было так же невозможно остановить, как стремительную горную лавину.