Любовь моя – рыбалка - Валерий Владимирович Брякин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я начал учить матчасть. Интернет мне был в помощь. Пересмотрел кучу роликов, подобрал соответствующие спиннинг, катушку, накупил блесен и силикона. В общем, теоретически был готов.
И вот я уже на пруду, на знаменитой Фишпарк Арене под Щелково, где проводятся самые крутые соревнования по ловле форели и где отдыхают душой и телом от столичного стресса москвичи. Там целый каскад прудов. Одни — для рыболовных профи, другие — для всех остальных: от продвинутых до чайников, лишь бы при деньгах.
Нас с женой и дочерью после оплаты взноса пропустили к двум водоемам. На одном, что поменьше, на поплавочные удочки ловили осетра, к которому я не был готов ни морально, ни материально. Мы прошли на второй, окруженный по периметру деревянными мостками, лавочками, креслами и беседками — всем, что способствует удобству и релаксу.
На мостках пруд окружили форелятники и форелятницы. Всех возрастов, стильно и дорого одетые: кто в топовых новеньких кроссовках, а кто-то и на каблуках; все с дорогими снастями и аксессуарами. Между ними сновали официанты в бабочках и с подносами: кому шампанского, кому шашлычок под коньячок.
Но мне было не до шашлыка: я приехал на рандеву к ней, пятнистой, радужной. А еще и золотой. Есть такая разновидность форели. Выловишь ее, а она как золотой продолговатый слиток.
Глядя, как народ время от времени заводил в подсак форель, меня посетили мандраж и собачий азарт. Я забыл про своих дам, которые, впрочем, и без меня хорошо устроились на свободной скамеечке, щебеча о женском. Казалось, с чего бы мандраж? Я что, рыбы не видел за полвека практики? Тогда почему? А потому, ребята, что сбылась мечта (разрешаю добавить — «идиота»).
Первые забросы результата не дали. В прозрачной воде я видел красивых рыбин, во множестве бороздивших воды пруда. Но это был август, а форель в теплой воде не то что питаться — дышать не может. Если бы не аэраторы, подающие ей кислород, как ИВЛ ковиднику, то плавала бы она кверху брюхом с минимальной сатурацией.
Наконец я дождался поклевки. И она превзошла все мои форелевые грезы. Красотка килограмма на два сначала уперлась рогом, потом сделала высоченную свечу, еще каскад из нескольких прыжков подряд, ну как девчонки Тутберидзе. Фрикцион на катушке визжал от счастья. Со мной творилось то же самое, но беззвучно. В процесс вываживания была подключена дочь с подсаком. Так я добыл первую в жизни форель.
И как-то сразу все устаканилось. В душе перестало клокотать и пениться, а зазвучала тихая в мажорных тонах музыка. Под ее аккорды я и провел все оставшееся на рыбалке время. Под забросы и мерную проводку (напрашивается рифма «под закуску, и под водку» — но этого не было) я стал общаться с соседями. Народ, как говорил товарищ Сухов, оказался в основной хороший. Разглядев во мне новичка, делились советами, один даже презентовал фирменную силиконовую личинку, на которую он поймал с десяток экземпляров.
Но были и исключения. Одна молодая дамочка, круглолицая, кровь с молоком — в фильмах бы ей играть русских красавиц — так успешно таскала форель, что любо-дорого смотреть. Но когда я подошел взглянуть, но что она ловит, то был опален презрительным взглядом и репликой сквозь зубы: «Всю рыбалку испортили». Не хватало только слова «понаехавшие». Впрочем, это не заглушило «Оду к радости» в моей рыбацкой душе.
Зато позабавил один чайник. Он приехал за форелью с тяжелым трехметровым спиннингом, оснащенным толстой плетенкой и черным, перекрученным поросячьим хвостиком, металлическим поводком на щуку. Прицепив микроколебалку, он несколько часов подряд бессмысленно и беспощадно махал дубиной, совершая микрозабросы и насилуя слух рыболовов разбойничьим посвистом пастушьего кнута.
В итоге я поймал четыре форели. Столько же сошло. По словам завсегдатаев, для первого раза это был хороший результат и их дебют был хуже.
В семь вечера динамик проорал, что рыбалка закончена. Народ потянулся на выход, и только я никак не мог уйти, в который раз делая последний, ну на этот раз точно последний заброс. Жена и дочь ушли взвешивать рыбу, и там их спросили: «Это не ваш ли сумасшедший там один кидает спиннинг?»
На следующий день, а точнее, раннее утро, мы уехали домой. Дорога в 800 км оказалась на удивление легкой. Без больших остановок домчались домой, и, занося чемоданы с сумками на пятых этаж, я вдруг обратил внимание, что если раньше меня пошатывало с дороги, то сейчас поднимаюсь почти бегом. Ноги несли меня, как молодого оленя. И тогда я подумал: вот что рыбалка и форель животворящие делают!
Сообразили на троих в астраханском раю
Как-то мой приятель, бывший чиновник с генеральскими погонами, предложил порыбачить на одной из астраханских баз. Я с радостью согласился, и мы, прихватив для компании Витька, гламуристого тусовщика предпенсионного возраста, ранним октябрьским утром покатили в рыбные края.
Там мы арендовали катер, на нем рассекали по Волге и ее протокам не столько с целью обрыбиться, сколько покайфовать от беззаботного общения с природой. Один день посвящали белорыбице, другой — щуке, которую здесь презрительно зовут лягушкой, третий — окуню и прочим, как сейчас модно говорить, биоресурсам. Всего понемногу и в удовольствие. Вечером же нас ждали сто грамм (для меня) и пятьсот (для остальных), партия в преферанс или в шахматы. Погода поначалу радовала. А потом подули ветряки, да с дождем, да с температурой ближе к нулю.
Вот в один из таких холодных дней мы «вышли в море». Начало не сулило ничего хорошего. Каждый из нас ухитрился поскользнуться на мокром глинистом берегу и серьезно извозюкать в грязи и без того видавшие виды, местами драные куртки и штаны. На воде под дождем мы промокли и замерзли. Благо Витек прихватил початую бутылку водки.
Для сугреву это было благо, а вот для рыбалки — конец. Дело в том, что генерал способен ловить рыбу, пока трезв. Но стоит ему помочить губы — финиш этому мероприятию. Его с непреодолимой силой тянет смазать не только губы, но и горло, пищевод, желудок и так далее. И не смазать, а смочить. И не смочить, а наполнить до краев.
Стоило нам принять водку как лекарство, генерал возжелал продолжения банкета. Он увидел на противоположном берегу причал с лодками и справедливо рассудил: если есть катера,
