Любовь моя – рыбалка - Валерий Владимирович Брякин

Живет такой Вася

Когда я был пацаном, слышал рассказ отца про одного мужика, который без кистей рук (на войне потерял) ухитрялся много что делать. Ну, например, разбирал и собирал лодочный мотор, ловил нахлыстом голавлей… И много еще чего умел. Я верил этому с трудом и воспринимал больше как сказку. Но однажды на рыбалке, познакомившись с Васей, поверил в рассказ отца.

Сижу однажды, ловлю карасей. Клюет так себе, а рядом, за кустом, кто-то с хлюпом таскает одного за другим. Нервы не железные — я подошел. Смотрю, сидит мужичок такой, некрупный, худой, а у него правой руки по плечо нет. Все делает левой: удочку забрасывает, червяка насаживает, цигарку прикуривает.

Поздоровались. Мужичок оказался разговорчивым, веселым. Рассказал, что он из соседнего села, один приехал на машине. Женат, две дочки. Рыбалку ужас как любит. А что клюет — так привада нужна правильная, из комбикорма, дробленки и жмыха. Возьми, не жалко. В общем, много чего рассказал. Так и познакомились.

Мы с Васей иногда созваниваемся, и каждый раз я узнаю о нем много нового. Про то, что, что он сварганил еще две пристройки к своему дому; про то, что дочери подросли и поступили в институты; про то, что выращивает почти полсотни поросят. И все это в придачу к корове, курам и уткам.

И при всем при этом частенько гоняет на рыбалку. Летом — с удочками и спиннингом. Со спиннингом, который нужно держать и одновременно крутить катушку. А зимой — с жерлицами. Одной рукой лунок не насверлишь, так он приспособил к буру шуруповерт — и метровый лед ему по барабану.

Вася не бухает, не жалуется на судьбу, сморкаясь в тряпочку, а ищет выход из безвыходных для кого-то обстоятельств. И вот я в трудные моменты жизни, когда опускаются обе руки, вспоминаю о нем и думаю: кто из нас больший инвалид, кто более, как сейчас любят говорить, самодостаточен?

Рыбак-мечтатель

Рыболовы делятся на несколько категорий. Самая распространенная — стандартные поклонники удочки. О них говорить нечего. Стандарт он и есть стандарт.

Другая группа — тусовщики- релаксеры. Они едут не за поклевкой, а за расслабоном с бутылочкой пива (и не только его); едут позагорать, обновить фирменные шорты, пообщаться на лоне природы. Назовем их Витьками. Почему так? А был такой гламурный знакомый.

Третья категория любит не саму рыбалку, а процесс подготовки к ней. Они покупают снасти, но ловят ими редко; долго готовятся к выезду на реку или пруд: варят каши, вяжут крючки, смотрят рыбацкие видосы. И это их главный интерес. Поименуем их Гришами — в честь еще одного знакомого.

Но есть еще такие, штучные, рыбаки которых не каждый день встретишь. Я знаю одного такого — назовем его Петя. Знакомых с таким именем у меня нет, просто он встает так же рано, как эта певчая во все горло птица, и начинает с понедельника до пятницы обзванивать знакомых рыболовов.

Те, кто его давно знает, посылают куда подальше, особенно если разбудит ни свет, ни заря. Мой приятель Толик поделился своей драмой по этому поводу.

Звонит Петя в семь часов, в самый что ни на есть разгар утренней эрекции, и спрашивает: «Ну как рыбалка?» Толик в бешенстве предложил перенести звонок на полшестого и бросил трубку.

Петя готов ехать на рыбалку куда угодно: хоть на Дон, хоть в Астрахань. Хоть за щукой, хоть за карпом. Энтузиазма и желания нет границ. Он ищет варианты, обсуждает их до мельчайших подробностей. И так до пятницы включительно.

А вечером в пятницу, когда все обговорено, договорено и осталось только обозначить время выезда, Петя перестает выходить на связь. Он недоступен… до следующего понедельника. Потом он, конечно, объясняет, что случился форсмажор: заболел, с бодуна, понос, золотуха…

Мое отношение к фортелям нашего героя претерпевало следующие этапы: удивление, недоумение, обида, гнев, хохот. А сам Петя ассоциировался с костром, на котором надо сварить уху. Сначала он полыхает огнем, потом жарко горит, но, когда приходит время подвешивать над ним котелок, герметизируется толстым слоем пепла.

И когда в очередной раз я слышу в трубке мечтательный голос Пети «Привет, Валера», я улыбаюсь и отвечаю: «Здравствуйте, господин Манилов!»

Безвыходных положений не бывает

Кто из рыбаков никогда ничего не забывал или до рыбалки, или после нее? Если такие есть, то респект им и уважуха. Но таких мало.

Я же представляю большинство, и чего только не забывал. То прикормку дома оставлю, то садок, то удочки… А ведь уезжал из дома на рыбалку, а не по бабам, клянусь. Чтоб у меня не клевало вообще и никогда!

Однажды забыл весла — пришлось грести километра полтора сломанными ветками. Другой раз оставил в гараже доску-сидушку — и рыбачил весь день, полулежа на дне резиновой лодки.

И вот как-то поехал я за карасем на лесное озеро. Место глухое, безлюдное, вдали от жилых мест. Накачал лодочку, выплыл, размотал удочки, полез за насадкой и обнаружил, что как раз ее, родимую, я и забыл. Много чего я сказал и услышал в свой адрес. Самым мягким словом было то, каким называют лиц нетрадиционной ориентации.

Долго ли, коротко я себя нецензурно укорял — не помню. Скорее — долго. Но всему приходит конец. Когда я переключил в черепной коробке тумблер с «эмоцио» на «рацио», то вспомнил, что жена к термосу с чаем приложила завернутый в полиэтилен гренок. Кто не понял, это гренки, но в единственном экземпляре.

«И то хлеб. Большое тебе спасибо, любимая», — подумал я, распаковывая кулинарный шедевр. Я нарезал гренок на кусочки и оценил восхитительный запах, но не вкус, потому что его высоко оценили караси. Чай я им не предлагал, так что ели всухомятку. Если водой не запивали, конечно.

Берегите ухи

Мой приятель Никитич, перед тем как уехать встречать Новый год в Тайланде, решил слегка охолонуться и предложил поехать на рыбалку. Я согласился. Проснувшись не по будильнику, а от завывания ветра за окном, посмотрел на термометр и увидел там минус двадцать шесть. Я позвонил будущему тайцу и высказал сомнения, но он был непоколебим — едем! Ну что ж, за компанию и жид удавился, а я тем более.

Прикатили на пруд и, подталкиваемые под зад ветром, бодренько потрусили по льду к заветной развилке, где неделю назад хорошо половили щуку. Ярко светило солнце, и казалось, что все не так уж плохо. Но когда начали расставлять жерлицы, наши руки вперед наших