Настоящие мужики детей не бросают - Романов Владислав Иванович

Никакой вечерней планерки не ожидалось. Но начальника вызывало на ковер высшее руководство, он пришел обозленный, срочно собрал следователей и оперативников и часть своих тумаков переадресовал подчиненным. Старлей Сережа Кравец, напарник Климова, в восемнадцать десять должен был позвонить и предупредить Нину, что капитан срочно выехал на задержание и будет позднее. Прикрытие дурное, но уж какое есть. Ссылаться же на придурка начальника и того хуже. Судя по всему, совещание раньше семи не закончится, и к Нине капитан примчится в восемь, не позднее. Может быть, так оно и лучше. Прогибаться нельзя. Он еще в постели с ней не валялся. Хоть оперативник и чувствует, что это его баба, но кто знает, какие у нее тараканы в голове. Да и нрав красавицы казачий. Слишком независимо она себя держит, видимо рассчитывая, что известный в своих кругах сыщик будет бегать за ней, как собачонка. Пока еще за ним бегают. Стоит только свистнуть. Вот сблизятся, капитан убедится, что другой ему не надо, тогда и с Сашкой начнет наводить мосты. Но тут без проблем. Возьмет мальца с собой на стрельбище, даст ему пострелять, и парень его. Какой пацан не растает, выстрелив из настоящего «макарова».

В кабинет заглянул испуганный Кравец, заметил, что начальник немного успокоился, и лишь после этого вошел, пригибая спину и голову, как это делают зрители, заходя в зал во время киносеанса, двинувшись в сторону капитана.

Климов и Кравец быстро сблизились, несмотря на то что были совсем разными людьми. Капитан импульсивный, неуправляемый, дикий. Старший лейтенант — спокойный, твердый, идущий больше от рассудка и логики. И тем не менее они нуждались друг в друге и каким-то странным образом даже дружили.

— Позвонила воспитательница из четыреста пятьдесят седьмого детсада: маньяк выкрал твоего Сашу Смирнова!

— Так его и так! — тут же выматерился Климов. — А ты удрать собирался!

— Если я не приду, меня из дома выгонят!

— Да брось ты! Баб надо в кулаке держать! С чего воспитательница решила, что это маньяк?!

— Она опознала его по фотороботу, но уже потом, когда он ушел, забрав ребенка!

— Нине звонил?

— Нет.

— Что у вас там стряслось, капитан! — прервав одного из выступающих, рассердился начальник.

— У нас ЧП, маньяк захватил новую жертву! — поднявшись, доложил Климов.

— Этого только не хватало!

Полковник поморщился и схватился за левую щеку: он уже второй день не успевал попасть на прием к стоматологу. На утреннюю просьбу отпустить его к зубному врачу генерал рявкнул: «Поймаешь маньяка, хоть на курорт поезжай!»

— Разрешите отбыть на место происшествия? — попросился Климов.

— Разрешаю, но о своих действиях докладывать мне лично через каждый час!

— Слушаюсь, товарищ полковник! — не скрывая своей радости, отрапортовал Климов.

Они выехали на двух машинах, через полчаса примчавшись в четыреста пятьдесят седьмой. Капитан со старлеем остались в детском саду, чтобы допросить воспитательницу, остальных Климов отправил прочесывать окрестные закоулки и подъезды. Маньяк любил расправляться со своими жертвами именно в таких местах.

В небольшой комнате воспитателей пахло нашатырем и валерьянкой. Перепуганная Полина Антоновна, увидев сыщиков и предъявленный ими фоторобот, закивала головой и подробно рассказала все о фотографе с того момента, как тот впервые пришел в детский сад, как виртуозно фотографировал детишек и этим завоевал ее доверие, как разжалобил своим рассказом о неудавшейся семейной жизни, как захватил мальчика и скрылся.

— Что значит — захватил? — нахмурившись, не понял Климов.

— Ну как же, я была просто не в состоянии возражать, он завладел сердцем мальчика и ушел!

— Ну и при чем тут «он завладел сердцем мальчика», если вы сами разрешили ему забрать его?! — поморщившись, рассердился Климов. — Вы видите его второй раз в жизни, черт возьми, он посторонний вашему воспитаннику, никто, и вы разрешаете чужому человеку отвести несмышленого пацана домой!

— Да, но я не знала, что он маньяк! — смутившись, пробормотала Полина Антоновна.

— Вы считаете, убийца был обязан вам доложиться, кто он такой, откуда и сколько сопляков замочил до этого?! Так, что ли?! — язвительно спросил капитан.

— Ну почему, я не об этом…

— А о чем вы?

— Видите ли, это не ординарный человек, он яркая, художественная личность!

Климов с интересом посмотрел на воспитательницу. Будучи опытным сыщиком, обладавшим острой интуицией, он всерьез отнесся к этому заявлению. Как правило, серийные убийцы, которых долго не могут поймать десятки лучших оперативников, люди весьма необычные. Начальству это невдомек, оно обычно вопит: как так, десять одного не в силах выследить?! Да, не в силах, ибо такой изувер не десяти, а сорока лучших ментов стоит.

— Так в чем же неординарность нашего похитителя? — полюбопытствовал Климов.

— А вот, посмотрите! — Полина Антоновна передала капитану пачку фотографий. — Он сделал их за час!

Сыщик вместе со старлеем стали рассматривать снимки. Климов был потрясен: столь мощная энергия яростно выплеснулась на них. Оба оперативника еще никогда не видели столько хохочущих детских лиц, а потому с удивлением разглядывали фотографии.

— Но почему они все ржут? — не понял Кравец.

— Он их веселил, смешил, — словом, работал клоуном. И надо сказать, делал это мастерски, — заметила воспитательница.

— А почему нет фотографий Саши Смирнова? — поинтересовался капитан.

— Он забрал их с собой, чтобы отдать его маме.

— В чем он был одет? — спросил Кравец.

— Темное осеннее пальто…

— Темно-синее, — уточнил старлей.

— Не очень синее, но темное, — поправила Полина Антоновна. — Вязаная шапочка на голове…

— Вязаная шапочка? — нахмурился Кравец. — А не старая бобровая шапка?

Климов бросил сердитый взгляд на дотошного старлея, которого всегда интересовали второстепенные детали, и тот утих.

— По нашим данным, столь ярких артистических талантов за этим потрошителем не наблюдалось, — задумавшись, промычал капитан.

— Видимо, с каждой жертвой он открывает новые грани своей натуры, — усмехнулся старлей.

— Чтоб ты язык проглотил! — тут же обрезал его Климов. — Думай, что несешь!

— А может быть, Саша дома? — робко предположила Полина Антоновна.

Сыщик взглянул на фоторобот и скептически поджал губы.

— Это было бы слишком хорошо, — проговорил он, — хотя эту версию можно проверить…

Зазвонил мобильный у капитана, и воспитательница вздрогнула. Он вытащил телефон, отошел в угол:

— Слушаю!

— Мы нашли труп мальчика, капитан! — доложил старший поисковой группы.

— Что?! — выкрикнул капитан.

— К сожалению, этот негодяй успел скрыться, его видели местные жители, опознали по фотороботу, а мы вот опоздали. Мальчик еще был теплый, когда мы на тело наткнулись… Я тут с Егорычевым остался, жду «скорую», остальных послал прочесать соседние дома, вызвал подмогу из местного ОВД. Ты подъедешь?

— Где вы?

— Рядом. Абрамцевская, шесть, четвертый подъезд, там как раз утром сломался кодовый замок…

— Мы сейчас будем!

— Полковнику сам сообщишь?

Климов поморщился. Попадать под горячую руку полковнику ему совсем не хотелось, но и перекладывать неприятные обязанности на других он не любил.

— Ладно! — Он отключился, взглянул на притихших Кравца и Полину Антоновну, не сводивших с него глаз.

— Что-то случилось? — не выдержав, спросила она.

— Нашли труп мальчика.

У воспитательницы приоткрылся рот, губы задрожали, и она, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Капитан вышел из комнаты воспитателей, позвонил полковнику, доложил о происшедшем. На удивление, тот воспринял это сообщение спокойно.

— Поймай мне его, Климов! Костьми ляг, но поймай! Иначе зуб меня доконает! А я не буду его вырывать, пока мы не схватим этого потрошителя! Ты меня слышишь?

— Слышу, товарищ полковник.

— У тебя когда-нибудь зубы болели?