Любовь срывает маски - Дебора Мартин

То, что он был одним из этих высокомерных, заносчивых сторонников короля, вернувшихся со своим монархом из Франции, только подтверждало подобную возможность. Правда, Мэриан все же пришлось признать, что граф сильно отличался от тех роялистов, которых она встречала при дворе. Его незавитые темно-каштановые волосы, против всех законов моды, прямыми прядями спадали ему на плечи. Не носил он и кружев, так любимых придворными кавалерами. Но и на пуританина он также был совершенно непохож, так как от природы обладал такой самоуверенностью и апломбом, которых Мэриан никогда не приходилось встречать среди пуритан, недавно дорвавшихся до власти.

Именно его непоколебимая уверенность в себе и пугала Мэриан больше всего. Ведь подобная самонадеянность могла легко довести человека до любого преступления, разве не так?

Словно догадавшись, какая сумятица творится в голове ее дорогой племянницы, Тамара выступила вперед.

— С вашего позволения, господа, нам пора уходить, — решительно заявила она, незаметно подталкивая Мэриан к двери.

Мэриан попыталась было сопротивляться, сгорая от желания услышать еще хоть что-нибудь из так заинтересовавшего ее разговора. Однако встревоженный взгляд Тамары заставил ее вспомнить, что сейчас не место и не время пытаться что-то разузнать, если она не хочет подвергать опасности их обеих или мистера Тиббета. Со вздохом сожаления она плотнее запахнула на себе плащ и направилась к двери впереди тетки.

Однако граф остановил их еще до того, как они успели достичь выхода.

— Пожалуйста, не уходите, не закончив своих дел по моей вине, — произнес он с той нарочитой любезностью, которая, как Мэриан понимала, предназначалась специально для нее. — Мне бы очень хотелось услышать побольше о тех приятных днях, которые я провел во Франции.

Мэриан даже застонала про себя. Ясно, что он намеревался наказать ее за те неосторожные слова, что сорвались с ее языка. Ах, как бы ей хотелось поспорить с ним! Но она не осмелилась. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, — это привлечь внимание к себе, в частности к своей маске, и таким образом вызвать новые, весьма опасные для нее вопросы. Поэтому вместо надлежащего ответа ей пришлось стиснуть зубы. Она от души надеялась, что тетя с честью выйдет из весьма щекотливой ситуации, что позволит им сохранить хотя бы видимость достоинства.

Тамара предпочла не замечать откровенный вызов, прозвучавший в словах графа.

— Мы уже закончили все наши дела, милорд, но благодарю вас за ваше участие, — сказала она, возвращаясь к своему ласковому, уговаривающему тону цыганки, предлагающей погадать и позолотить ей ручку, как обычно разговаривала с джентльменами, приходившими в цыганский табор.

Обе женщины поспешно повернулись, чтобы уйти, однако, как оказалось, граф отнюдь не был удовлетворен словами Тамары. Он шагнул вперед и взялся за ручку двери, словно намереваясь открыть ее перед дамами, однако медлил.

— Я вижу, ваша спутница лишилась дара речи, — язвительно произнес он, обращаясь к Тамаре, но не отрывая при этом взгляда от скрытого маской лица Мэриан. — Какая жалость, а я так хотел дослушать ее мнение, которое она с таким пылом прежде высказывала. И все же, надеюсь, вы не сочтете меня чересчур дерзким, если я осмелюсь узнать ваши имена.

Мэриан прекрасно понимала, что граф не может видеть ее лица за черным шелком, и все же под его пристальным взглядом она почувствовала, как краска заливает ей щеки.

— В конце концов, — продолжал Фолкхэм с уже откровенной насмешкой, — меня так давно не было в этих краях, что я совсем потерял связь с теми, кто когда-то служил моему отцу, и мне хотелось бы как можно скорее снова начать знакомиться с жителями Лидгейта.

Мэриан очень сомневалась в том, что граф и в самом деле так уж интересуется «жителями Лидгейта». Скорее всего ему просто не терпелось узнать, кто осмелился оскорбить его, с тем чтобы позже отомстить. К несчастью, Фолкхэм полностью преградил им путь, и они не могли выйти, пока он не соизволит пропустить их.

Тамара поспешила, как могла, исправить это неприятное положение. Они присела перед графом в неглубоком поклоне.

— Мое имя Тамара, а это моя племянница, Мина. Вы должны извинить ее за маску, — сказала она, чуть понизив голос. — Это все оспа, милорд. Она переболела ею в детстве, и теперь у бедняжки все лицо обезображено.

Мэриан еле сдержала изумленный возглас и с неудовольствием подумала, что из всех возможных объяснений тетка почему-то решила выбрать самое отвратительное.

Фолкхэм вновь перевел взгляд на Мэриан. Откровенно скептическое выражение этого взгляда красноречивее любых слов все сказало девушке. Тем не менее он вежливо ответил:

— Прошу меня извинить, я вовсе не хотел показаться излишне любопытным.

При этом его пытливый взгляд, казалось, проникал сквозь маску, словно вопрошал, можно ли верить словам Тамары.

Но, несмотря на его вежливые заверения, Мэриан инстинктивно чувствовала, что он таки намерен удовлетворить свое любопытство. Граф произвел на нее впечатление человека, который ничему и никому не доверяет и поэтому должен быть всегда настороже, ожидая предательства или обмана.

— Нам действительно пора идти, — произнесла Тамара почти умоляющим тоном. Она была очень расстроена, о чем можно было судить по тому, как крепко она стиснула руку Мэриан.

На мгновение Мэриан испугалась, что он не позволит им пройти. Однако в следующий момент он галантно распахнул перед ними дверь преувеличенно учтивым жестом.

— Не могу позволить себе задерживать вас, но я уверен, мы с вами непременно еще встретимся.

Когда они немного отошли от лавки, Мэриан услышала, как Тамара тихо пробормотала себе под нос:

— А я уверена, что не встретимся, — во всяком случае, насколько это будет зависеть от меня.

Когда же они оказались на безопасном расстоянии, где их никто не мог услышать, она воскликнула:

— Теперь ты видишь, насколько я была права. Тебе надо было меня слушаться! Нас едва не разоблачили! Мы должны немедленно исчезнуть из Лидгейта!

— Теперь-то меня уж точно ничто не заставит отсюда уехать! — с горячностью воскликнула Мэриан. — Тетя! Да ведь этот человек, возможно, один из тех, кто подстроил арест моего отца! Он жаждал получить Фолкхэм-хауз! Что, если он решил, что самый простой и быстрый путь для этого — навсегда избавиться от моего отца!

— Ты хочешь сказать, что он сумел подложить яд так, чтобы твоего отца могли обвинить? Однако это означало бы рисковать жизнью короля, разве нет?

— Да, но мы ведь не знаем, что на самом деле произошло с этим ядом. Возможно, никакого риска для жизни короля и не было. Просто все было подстроено специально для того, чтобы сделать вид, что отец якобы задумал это отравление! Человеку, обладающему властью и влиянием графа Фолкхэма, ничего не стоит убедить короля кого-то арестовать.

Тамара пожала плечами.

— Да, это так. Он и в самом деле очень опасный человек. Это-то меня и пугает. Если только он обнаружит, кто мы такие…

Мэриан рассмеялась.

— Но как ему это удастся? Ты изобрела причину, по которой я могу носить маску, никогда ее не снимая. Это было действительно великолепно придумано, тетя, хотя я на тебя сначала рассердилась. — Глаза девушки озорно блеснули. — Вот только стоило ли так уж расписывать мое уродство? Сначала ты всем рассказывала, что я бросилась в Темзу и утопилась, подобно безумной Офелии, как только услышала о смерти своего отца, а теперь ты говоришь, что я обезображена шрамами. Нет, в самом деле, боюсь, к концу года моя репутация будет изрядно подмочена, если от нее вообще что-нибудь останется.

— Лучше подмоченная репутация, чем шея в петле, — проворчала Тамара.

Замечание Тамары отрезвляюще подействовало на девушку, она вдруг ощутила дрожь, несмотря на жаркий день и теплый плащ, в который она все еще куталась.

— Не беспокойся, — сказала она с серьезной убежденностью. — У меня не больше желания оказаться на виселице, чем у тебя — увидеть меня там.

— Ну, этот граф тоже мог бы кое-что сказать по этому поводу!

Мэриан чуть поежилась, вспомнив, как внимательно рассматривал ее граф Фолкхэм, а также то, с какой зловещей улыбкой он говорил о возмездии, что ждет сэра Питни Тарле. С этим человеком определенно необходимо считаться.

— Я просто постараюсь избегать его, — со вздохом ответила она.

Однако Тамара продолжала качать головой, пока они шли по дороге к дому.

— Боюсь, этого графа не так-то легко избегать. Будь очень осторожна, деточка, не попадись в его ловушку, так как ему ничего не стоит уничтожить тебя.

— Возможно, он уже и думать обо мне забыл!

Но, несмотря на эти легкомысленные слова, еще долго после того, как Мэриан и ее тетка покинули пределы Лидгейта, сердце девушки продолжало громко колотиться, словно у насмерть испуганной пташки, попавшейся в когти сокола.