Пиппа бросает вызов - Джой Адамсон

Мы решили, что настало время дать малышам имена. Самочку назвали Сомба, крупного самца — Биг-Бой (Большой), а его маленького брата — Тайни (Крошка). Тайни был мой любимец, и не только потому, что как две капли воды походил на Мбили, которую я любила больше всех детенышей предыдущего помета, а еще и потому, что он был такой же «заморыш». Но если ему и недоставало физической силы, то обаяние и смелость искупали этот недостаток, а глаза у него были чудесные, очень красивые и выразительные.

И Биг-Бой был удивительно мил, но совсем в другом духе. Это был не только самый красивый и самый добродушный из всех детенышей, но главное — его непоколебимая уверенность в себе внушала уважение всем окружающим, и даже в этом возрасте он уже стал признанным вожаком.

Сомба была умнее остальных, но характер у нее был очень непростой.

Сознавая свою слабость, она чисто по-женски защищалась, нападая.

Припав к земле, как перед прыжком, она опускала голову и глядела исподлобья, прицеливаясь, чтобы внезапно размахнуться и ударить сразу обеими передними лапами. Я не могла понять, как она ухитряется при этом не опрокинуться, но надо признаться, что это был отличный способ защиты: как ни мала она была, а я не решалась и пальцем двинуть, если Сомба была в плохом настроении. Однажды я дала ей целую голову от туши, и она особенно энергично демонстрировала братьям свой излюбленный прием. Может быть, она считала голову своей добычей, хотя, насколько мне было известно, ей еще ни разу в жизни не приходилось охотиться. Было очень интересно смотреть, как малыши закрывали глаза, чтобы не отвлекаться, когда разгрызали мелкие кости. Я тоже всегда закрываю глаза, когда нужно собраться с мыслями, например если говорю перед микрофоном или диктую; очевидно, все мы закрываем глаза, чтобы получше сосредоточиться.

Когда Биг-Бою было одиннадцать недель и пять дней, он сосал Пиппу в последний раз. Я подозревала, что он просто сосет «пустышку», и с этого дня ежедневно проверяла, есть ли у Пиппы молоко, но, как ни удивительно, молока у нее оставалось до тех пор, пока котятам не исполнилось двадцать четыре недели и три дня. Как раз в этом возрасте у прежних детенышей Пиппы появились признаки рахита, у них было три сломанные лапы — на всех. Как радостно было сознавать, что теперешние малыши вовсе не страдают от таких напастей — все они в отличной форме, и энергии у них хоть отбавляй.

Пожар и потоп

Начинался октябрь, приближался сезон проливных дождей. Перед началом дождей в заповеднике обычно выжигают сухую траву, чтобы лучше росла новая; в огне гибнут и паразиты, отравляющие существование диким животным. Я просила директора прислать рабочих поджечь траву вокруг моего лагеря, чтобы потом огонь с равнины не перекинулся к нам. Когда приехали люди с факелами из пальмовых листьев, мне не пришлось уговаривать своих помощников подсобить в работе — куда там! Они так самозабвенно поджигали все кругом, что мне оставалось только следить, чтобы они не подпалили и наш лагерь. С каким восторгом они швыряли спички в сухую траву, хотя сами едва не задохлись в едком дыму, а глаза у них воспалились и покраснели от жарких языков пламени! Но им все было нипочем.

Пожар в степи для Пиппы был не в новинку, но малыши страшно пугались даже легкого запаха дыма, а Сомба все время тревожно принюхивалась. Несколько дней назад семейство перебралось на прекрасное место невдалеке от Мулики, где можно было чудесно играть на термитнике, в тени большого дерева. Малыши сразу же изобрели новые игры: они скатывались со склона, как на салазках, или играли в прятки среди причудливых закоулков. Самой любимой была игра «кто кого столкнет»: они без конца сражались за большую впадину на вершине термитника, где мог с удобством разлечься только один из них. Нужно было встать на задние лапки — так толчок получался сильнее — и всей тяжестью наваливаться на владельца ложа до тех пор, пока он не слетит оттуда кувырком. Но еще интереснее было прыгать туда-сюда через речку; со временем они научились не шлепаться в воду.

Когда кольцо огня стало смыкаться, Пиппа, не теряя времени, занялась спасением малышей. И хотя пламя было еще далеко, маленькие гепарды старались удрать побыстрее и со страху попадали в воду, позабыв все свои безукоризненные прыжки. Потом они выкарабкались кое-как на другой берег — только я их и видела. Мне было интересно наблюдать их отношение к пожару, совсем непохожее на поведение других хищников. В Серенгети львы усаживались так близко к пляшущим языкам огня, что нередко крупные искры подпаливали им шерсть!

Во время пожара большинство животных снимаются с привычных мест, но как далеко им приходится уходить, я поняла, увидев стадо из шести малых куду возле нашего лагеря. Эти прелестные антилопы всегда жили в густых зарослях, миль за десять от нас, и по дороге сюда им пришлось переплывать Ройоверу, кишащую крокодилами. Больше я их не видела — наверное, они покинули открытые места, как только огонь отступил.

Два дня мы не могли отыскать наше семейство. Увлеченные поисками, мы набрели на высохший прудик. Я решила перейти по затвердевшей, растрескавшейся корке и тут же провалилась по колено в жидкую грязь, она засасывала меня при малейшем движении, как зыбучий песок.

Проваливаясь все глубже и глубже, я отчаянным криком позвала Локаля; к счастью, он был совсем близко и протянул мне длинный шест, с помощью которого и вытащил меня на берег. Без него мне бы ни за что не выбраться из этой засасывающей жижи, а ведь с виду она была такой прочной и надежной.

Наконец мы отыскали гепардов в середине трех кустов. Обнаружить их нам удалось только потому, что один из малышей выдал всех еле слышным «чириканьем». Мы ехали по опаленной, черной земле на машине, и внезапная остановка у куста, должно быть, напугала малыша. Все в полной растерянности смотрели на окружающую их пустыню, покрытую пеплом, да и Пиппа никак не решалась вывести их на равнину — ведь на черной земле их золотые фигурки стали теперь отлично видны. Особую бдительность проявляла маленькая Сомба. И хотя ей всего-то было три месяца от роду, она так же неутомимо, как и Пиппа, высматривала издали малейшие признаки пожара. А увидев огонек, тут же бросалась бежать. За последнее время она стала очень злобной и прекрасно понимала, как действует на остальных ее особый «боевой» прием. Тут даже Пиппа предпочитала держаться от нее подальше.

Я отдала гепардам мясо, они мигом покончили с ним. Потом они стали играть, и Пиппа попробовала поймать Сомбу за голову — не тут-то было!

Маленькая кошка с рычанием перекатывалась и увертывалась, не спуская глаз с матери, и вдруг взвилась вверх и яростно ударила когтями; Пиппе удалось увернуться от удара, только подскочив в воздух сразу на всех четырех лапах. Сомба нападала раз за разом, а Пиппа все прыгала вверх, а потом отошла в сторонку. Она не стала силой укрощать разбушевавшуюся дочку, а дожидалась, когда воинственный пыл Сомбы поуляжется. Немного погодя малышка обняла мать с такой подкупающей нежностью, что все ссоры были позабыты, и они улеглись рядом, довольные и счастливые.