Русуданиани - Без автора

Услышав упоминание о царе, тот человек вздохнул тяжко, пролил горючие слезы и сказал: «Идем со мной, и я поведаю тебе о нашем царе». Повел его тот человек, прошли они немного по лесу и вышли в поле. Увидел Царевич огромное и бескрайнее поле, животных, многочисленные шатры и палатки, а посреди поля — шатер из красного атласа с вышитыми занавесками.

Спросил Зав у своего спутника: «Это и есть твое становище?» — «Не только мое, — отвечал тот, — а и многих других. Мы — пастухи египетского царя, а посреди поля живет старший из нас, и вокруг него — все его подручные. Пойдем к нему, он окажет вам достойный прием». Царевич сказал: «Пришел я не для того, чтобы навещать вашего старшего. Ты пригласил меня, и, если накормишь чем-нибудь, хорошо, а нет — я пойду своей дорогой». Понравилась пастуху такая скромность, спешился он у своего шатра и принял Зава, как следовало пастуху принять путника, и дал ему отдохнуть. Пастух рассказал Заву ту самую историю о египетском царе, которую он слышал от змей.

Ночь Зав провел там же. Когда настало утро, сказал он тому человеку: «Забери мою одежду, а мне отдай твою. Не говори никому ни слова и покажи мне царский дворец. Погляжу я на царского сына, быть может, сумею ему помочь». Отдал Зав пастуху свою чоху, а сам облачился в его.

Прошли они путь длиной в двадцать дней и увидели царский дворец, который сверкал, словно пламя, и нельзя было угадать, что это такое. Спросил Зав у своего проводника: «Что это там виднеется и горит, как пламя?» — «Это и есть царский дворец, — отвечал тот. — На расстоянии трех дней пути он сверкает, как огонь». Шли они еще три дня и вошли в столицу Египта. Стоял там великий плач и стон из-за беды, приключившейся с тем несравненным юношей. Как услышал пастух плач и рыдания горожан, вскричал печальным голосом: «Горе тебе, столица Египта, повергнутая в прах, горе тебе, держава, врагов разившая, могучая, сильная и непобедимая, а ныне терпящая семь лет муки от невидимого врага! Горе тебе, одержимый неведомым жестоким недугом, сын царский Мисри[12]!»

Увидев своего спутника горько стенающим, Зав пожалел его, заплакал сам и сказал: «Отчего ты плачешь, еще не узнав ничего? Так не поступают умные люди. Спроси сначала у кого-нибудь из приближенных царя, отчего все плачут и последнюю надежду потеряли?» Тут как раз подошел к ним какой-то человек. Спросил его пастух о царевиче Мисри. Ответил он: «Душа его еще не рассталась окончательно с телом, но лекари, убедившись в тщете своих усилий, разошлись по домам. Родители потеряли надежду на его исцеление и в отчаянии вывели его на городскую площадь».

Как услышали они, что царевич жив, обрадовались несказанно, и Зав обратился к пастуху: «Скорей, брат, побежим!»

Достигли они городской площади. Зав, сын царский, оставил своего коня пастуху, а сам вышел на площадь и остановился.

Стоял Зав на краю площади и глядел на царевича и его несчастных родителей. От жалости к ним дрожала земля и стонал воздух. А горожане, подняв лица вверх, взывали к всевышнему: «Обрати взор свой на сего страждущего, покинутого лекарями, не оставляй государя без наследника и город без защитника». Внял всемилостивейший их мольбам, и люди увидели, что юноша открыл глаза. Возрадовались все и возблагодарили бога. Открыл царевич глаза, увидел человека в черной чохе и простер персты в его сторону. Увидели царь с царицей, что их сын шевельнул рукой, сказали они так: «Может, он пожелал, чтобы кто-то подошел?» Огляделись они по сторонам и тоже увидели, что поодаль стоит неизвестный юноша. Велели они: «Приведите сюда человека в черной чохе! Не иначе как послан он нам на радость. Не видели мы [давно] никаких незнакомцев на городской площади, и семь лет не видели мы, чтобы наш сын раскрыл глаза или двинул рукой. С приходом этого юноши снизошла на нас божья благодать, может, и недуг нашего сына он исцелит». Поспешили вельможи к Заву и стали улещать его сладкими речами: «О неизвестный странник, ты появился нам на радость, ибо с твоим приходом царевич раскрыл глаза, и царь египетский надеется, что ты исцелишь его сына».

Отвечал Зав: «Господь исцелит его, а я не целитель и не лекарь, я — безвестный путник, шел своей дорогой, но печаль ваша заставила меня завернуть сюда. Как увидел я собственными глазами такое великое горе, замутился мой рассудок, не смог я продолжать свой путь. Потому и остановился на площади. Всевидящий господь счел меня достойным узреть царский дворец и услышать ваши мольбы, взглянуть на бедность мою и дал мне силу исцелить тот недуг. Поистине удивительна щедрость творца небесного! Но если не будет на то его воли, не посчитайте меня виновным в гибели царевича».

Видя, что вельможи задерживаются, царь в нетерпении приказал визирю: «Ступай и быстро приведи этого человека и пообещай ему мой престол. Если только увижу я сына своего ожившим и вставшим на ноги, окажу я тому юноше царские почести и посажу на египетский престол, а сам стану его рабом-прислужником».

Увидели вельможи, что к ним идет визирь, сказали Заву: «Сам великий визирь царя идет к тебе». Зав тотчас же встал, и, пока визирь прошел четверть пути, он уже встретил его и почтительно приветствовал. Передал визирь царский приказ. Пошли они к царю. Увидел его царь, бросился навстречу и обнял. Сам своими устами предложил ему свое царство. Упал Зав в ноги царю: «Разве достоин я слышать такие слова, почему так унижает себя великий государь? Если бог окажет милость, то позволит мне принести пользу вашему сыну». Увидел он юношу, по слухам — героя, а по виду — истощенного отрока, лежащего недвижно. Увидел и отчаявшихся родителей, в крови испачканных, стало ему жаль их, вспомнил он своих родителей, и закипело его жалостливое сердце, пролил он горькие слезы и стал молить бога об исцелении юноши. Сказал [Зав] царю: «Могучий царь, я посмею сказать вам одно слово, если только не навлеку на себя ваш гнев: если угодно вам, чтобы ваш сын исцелился, ступайте с царицей во дворец и отдохните там, осушите слезы и изгоните страх из ваших сердец, иначе я вернусь туда, откуда пришел».

Обняли царь с царицей колени Зава и поклялись страшной клятвой: «Мы не будем точить слез и ничего не будем говорить, только сжалься над нами и позволь нам глядеть на сына, не гони нас». Отвечал Зав: «Пусть ничто не разлучит вас с возлюбленным сыном и ничто не отлучит вас от вашего трона! Разве я смею что-либо приказывать вам? Я только попросил вас спокойно дожидаться божьей воли. Не бойтесь ничего и не тревожьте ваши сердца. Поставьте на площади малый шатер, чтобы не трогать царевича с места, плотно закройте его, чтобы ветер ниоткуда не проникал, зажгите столько свечей, чтобы стало светло как днем, принесите черной редьки, немного меду, таз и кувшин с водой.

Пусть все разойдутся, лишь пятеро останутся при царе, больше никого пусть внутри не остается».

В то же мгновение выполнили распоряжение Зава, Зав начал растирать голову царевича. Он растирал так долго, что от сильного жара жаба разжала когти, выпустила мозг и начала подниматься вверх. Царевич испустил стон и пошевелился. Поднялось великое ликование, и сказал Зав: «Подождите немного, постойте молча и узнаете радость». Взял он кинжал у визиря и тихо сказал ему: «Станьте передо мной, ближе подвиньте таз и воду. Когда я сожму ему голову, лейте с журчанием воду в таз». Он поставил визиря перед собой и надрезал кругом кожу на голове [царевича], затем сжал его череп рукой. Царевич застонал, Зав сжал его голову второй раз и третий. Тут управитель царского двора с шумом стал лить воду в таз. Зав вскрыл череп, и в тот же миг жаба выскочила и упала в таз. Зав быстро закрыл череп, приложил [к ране] изумрудную траву со змеиного луга и крепко обвязал голову царевича мягкой тканью. Потом призвал царя с царицей, показал им на жабу и молвил: «Вот он — ваш враг, недуг вашего возлюбленного сына. Отныне господь избавил вас от большого горя, послал вам безмерную благодать, так пребывайте же в радости и отдохновении!»

Увидели царь с царицей тот страшный недуг, склонились перед Завом, обняли его колени и молвили так: «Ты — избавитель наш. Взойди на наш престол, а мы, как рабы, станем прислуживать тебе». Упал тогда Зав к их ногам и ответствовал так: «Кто я такой, что вы подобное говорите?! Я недостоин даже того, чтобы быть вашим рабом. Да не лишит господь вас трона! Пока не увидите вы своего желанного сына на ногах, я не перестану ему служить, а после направлюсь в Индию, там у меня тоже есть одна забота. А ваше царство пусть пребывает в мире». Узнав о том, что Зав уезжает в другую страну, они не стали докучать ему просьбами.

Миновал тот день и следующий, а сын царский ни разу не шевельнулся, не застонал. Стали они беспокоиться: «Если жив он, отчего же лежит так неподвижно?» Зав отвечал: «А оттого, что семь лет не знал он покоя от тяжкого недуга. Теперь избавился он от него, отдыхает и впал в глубокий сон. Не печальтесь, а радуйтесь, он скоро отдохнет, и тогда увидите, жив ли он, есть ли в нем жизнь».