Стой, ты мой (СИ) - "Гринч"

Василина, громко зевнув в чашку с кофе, стучит по клавиатуре:

- Александр Александрович, так можно мне вечером все доделать?

Отлипаю, моргаю, смотрю на часы.

Кристина хватает свою чашку. Не знаю, на что она рассчитывает, поскольку, я ее порыв вижу и моментально убираю руку перед тем, как она выплескивает на себя горячий кофе.

- Ой, - она вскакивает со стула.

Малыш ошпарился. Даже немножко жаль. Но, милая, мир так устроен, к симпатичным девочкам пристают похотливые дяди-начальники. Так что ножки в ручки и давай катись кушать конфеты.

- Пять баллов за ловкость, - оценивает Василина и перегибается через барную стойку за бумажными полотенцами. - Ладно хоть ноут не залила.

- Чуткость не твоя сильная сторона, - кивает Кристина.

- Давайте, я помогу, - выхватываю рулон и отрываю кусок пористой бумаги.

- Я сама, - Кристина отшатывается.

- Мне не сложно, - спорю.

- Не надо, - веско высказывает. Саркастично добавляет. - Или вам приятно просто?

- А вам нет?

Она поджимает губы и смотрит на заинтересованную Василину, развернувшуюся на стуле к нам.

- Так ладно. Василина - да, сворачивайся и до вечера,- забираю перчатки. - Я в кабинет.

Поднимаюсь по лестнице и слышу топот позади.

- Вы считаете меня дурой? - звучит возмущенный голос.

- С чего вы взяли? - оборачиваюсь.

- Вы специально это делаете. Чтобы я испугалась и уволилась. Низкий метод, нет? И крайне непрофессионально, сотрудник я неплохой. У вас личная неприязнь? Почему? Пока вы не знали, что я у вас работаю, все шло хорошо.

- Кристина, вы неправы. Я не хочу, чтобы вы увольнялись, наоборот. Вы красивая девушка, я красивый мужчина, - спускаюсь и равняюсь с ней. - Вижу нашу взаимную симпатию, поэтому предлагаю не тянуть. Рано или поздно мы окажемся в одной постели. Так зачем вы ломаетесь?

- Вы в своем уме? - у нее такое лицо, словно я на полном серьезе заявил, что перед ней воскресший Наполеон. Император жив, давай, Кристина, не медли, здесь срочно нужна неотложка. - Какая еще взаимная симпатия? Да я...

Сгребаю ее в охапку и прижимаю к перилам.

- Кристиан, перестаньте себе врать. Вы так хотите меня, что уже вся мокрая, -  показываю на залитую кофе промежность. - Вы кончили от моих пальцев, признавайтесь. Я же вижу следы оргазма на ваших джинсах.

- Да вам лечиться надо! - она раздувает щеки и толкает меня в грудь. - Пьете, кажется, таблетки какие-то, не помогают?

Я с нее валяюсь. Таблетки. Внимательная козявка, тычет дяденьке в слабые места. Цепляю непроницаемую мину и продолжаю:

- Я не собирался с вами шутить. Сколько вам лет, девятнадцать? Вы ведь уже взрослая, - сжимаю за бедра и толкаю к себе. - Когда подчиненная спит с боссом - это естественные рабочие отношения. Говорю в лоб: хочу разложить вас вот здесь на ступеньках. Понимаете меня?

Отпад, по ее эмоциям можно делать наглядное пособие для психологов, такая живая мимика, что хочется расхохотаться. Тянусь к ширинке и готовлюсь к коронному щелканью пряжки ремня, что ее окончательно добъет, как слышу язвительный голос:

- Пап? А я за тобой ехал, поговорить хотел. Но я вижу ты занят моей одногрупницей. Салам, Крис.

Глава 5

Сегодня опять учимся с трех часов. Сдвоенный семинар по медиаграмотности, сто восемьдесят минут пылить тушки в аудитории.

Проходим спортивную журналистику, но я не успела подготовиться, а в интернете нет нужных отзывов на каналы "Матч-ТВ" и "Евроспорт". Болельщики не хотят оценивать принципы театральной эстетики в трансляциях и искать периферийные смыслы в разных форматах, они смотрят футбол-хоккей под пиво и чипсы, и помощь от них никакая, а у меня теперь незачет.

Это удручает.

Я люблю быть первой, но пока отдыхаю в пролёте. И я бы щас потратила время на что-то полезное, например, утрясла бы ту стыдобу на работе, которая выбивает почву у меня из-под ног и мешает въезжать в медиаграмотность, но свалить нельзя. Посещаемость, даже если ты просто сидишь, как я, и залипаешь в окно, тоже влияет на аттестацию. Ну типа " куриные мозги, но зато не злостный прогульщик".

Мегера твердит об этом каждую пару. Вообще, у преподши фамилия Магера, но с ее привычкой преследовать студентов и доводить до безумия страческим гундёжем, кликух не избежать, неа.

Николь уже отбилась, слушать лепет одногрупников в ее планы не входит, она мониторит бьюти-сайты и ищет скидки на увеличение губ. Сует мне телефон и хвастается:

- Губы-осьминоги новейший тренд. Вот, девочка сделает за пять тысяч. Огромная скидка. Договорилась на завтра.

Ясно. Значит, сапоги она опять не купит.

- Фу, - оцениваю непонятные восьмиугольные напомаженные лепешки. - Потом домой не приходи.

- Ты просто отсталая, - Николь дергает плечом. - Через неделю-другую жесткий хайп поднимется вокруг таких губ. А у меня уже будут. Как считаешь, - она закатывает глаза. - Алексу понравятся?

Вряд ли.

Разглядываю лицо в экране смартфона и прикидываю: может, тоже попробовать? Страшно красиво, босс оценит и не рискнет ко мне подходить. Я ведь не глупая, понимаю, что не нравлюсь ему. Хоть и владелец сексуального бардака, но имидж безупречный у него. Клейкие ленты в институте игнорит, в клубе тоже. Василина сказала, что он двух официанток уволил, когда они Клеопатру из себя строили. Одна хотела искупаться в ванне с его семенем, другая нашептывала, что как истинная царица, выбрала себе победителя.

И я бы на его месте немедля этих дур выгнала, конечно.

Ну а меня-то за что? Я плескаться в кисельных выбросах его органа не собираюсь. И с шизофреничными подкатами к нему не лезу. Его не устроило, что я его решения оспариваю, как же, хозяину вставили слово поперек. Но использовать против меня такие гадкие приемы...

Словно таракана травит.

Хочу сложить оружие. Там на лестнице показалось на секунду, что он по-настоящему снимет брюки. Знаю, что не смог бы, он взрослый человек и у него, коли припрет, даже специальные понедельники есть, а шоркаться в углу с администратором, тем более еще и студенткой своей - не совсем ведь он спятил.

И все равно, меня никогда раньше так грубо не лапали, и не предлагали похабень в лицо, даже не намеками, а прямыми словами.

Сволочь.

Чтоб ему всю жизнь ежей рожать. Двойней.

Но если опущу лапки при первой же трудности и побегу - никогда не заберусь на вершину. Мир война, а я боец, вот так вот, и пусть не рассчитывает, что спугнул и слабачка сразу свинтила пить молоко и спать в обнимку с медведем.

Но работу другую уже можно подыскивать, чует мой репортерский нос. И еще кое-что...

- Крис, учеба больше не торкает? - "кое-что" плюхается на стул слева от меня и загораживает обзор на пейзаж снежной русской зимы, открывающийся в окне. Он неприязненно кривит улыбку. -  Другие цели появились? Могу подкинуть пару советов "Как соблазнить мужчину вдвое старше себя". Первое: прислонитесь к перилам. Второе: широко раздвиньте ноги. Третье...

- Егор, захлопнись. И мужчине передай, что за домогательства я могу подать в суд, - отворачиваюсь. Надеюсь, получилось высокомерно. Поскольку внутри бушует страх, что он растрепал папочке про тот случай в машине. И тогда не надо выкладывать карты, гадать на кофейной гуще и кидать кости - оба считают меня шаболдой.

- Невинная овечка, зря стараешься, - Егор выхватывает ручку, которой я нервно стучала по столу. - Он двадцать лет влюблен в настоящую женщину и ширпотреб вроде тебя не оценит. Вкус у него другой, Крис.

- Вы о чем? - отрывается от смартфона Николь и двигается ближе. - Кто кого любит двадцать лет?

- Да так, - Егор кладет руку на спинку моего стула и склоняется к нам. - Я, вообще-то, с предложением. Про банду Винни-Пуха слышали ведь?

- А то нет, - кивает Николь. - Масс-медиа какой месяц гудят, заколебали.

- Я знаю, как на них выйти, - припечатывает он.