Мысли и высказывания - Марк Цицерон

Гай Юлий Цезарь. Современный бюст

Бедность гнетет тебя, печаль гложет, а ты утверждаешь, что счастлив и цветешь. Страсти твои мучат тебя, ты проводишь дни и ночи в страданиях. То, чем ты обладаешь, недостаточно для тебя, и ты постоянно трепещешь потерять это. Сознание твоих преступлений волнует тебя; боязнь правосудия и законов повергает тебя в ужас. Куда ты ни взглянешь, твои несправедливые поступки представляются тебе как фурии, пугающие тебя и мешающие дышать. Низкий, безрассудный, злой, не может быть счастлив; но человек достойный, человек мужественный, мудрый не может быть несчастен. Можно ли не хвалить жизнь, отличающуюся нравами и добродетелью; можно ли сказать, что следует бояться, следует бежать от жизни, которую нельзя не хвалить? Между тем, следовало бы, конечно же, бежать от нее, если бы она действительно была несчастна. Таким образом, все, что похвально, должно считаться счастливым, цветущим, достойным наших желаний.

Римлянка. Художник Д.-У. Годвард

Не количество наших доходов, а наш образ жизни составляет наше богатство. Отсутствие корысти есть обеспеченное достояние; не покупать ничего по капризу равносильно прибыли; быть довольным тем, чем обладаешь, есть величайшее и самое верное богатство.

Думать, что у человека не может быть лучших желаний, чем желание почестей, власти, народного расположения – значит обнимать пустой призрак и преследовать тень чести. Истинная слава не мимолетная тень: она основана на единодушном одобрении достойных людей и неподкупным голосом хороших судей добродетели. Она почти всегда сопровождает добрые дела, и добродетельные люди не должны отвергать ее. Но ее обманчивая подражательница всегда безрассудная, всегда дерзкая, всегда готовая расточить свое одобрение недостаткам и порокам, поддерживается только одобрением слепой толпы и стремится быть похожею на славу только для того, чтобы исказить ее красоту.

Гай Юлий Цезарь. Античный бюст

Какую славу могут тебе доставить пустые речи людей? На какую столь завидную славу осмеливаешься ты рассчитывать? Взгляни на землю: заметь, как узки и редки обитаемые ее части. Кажется, что люди занимают несколько точек земного шара; остальное представляет обширные пустыни. Посмотри на разбросанные и разобщенные человеческие жилища; посмотри, сколько на земле стран, от которых ты не можешь ожидать никакой славы. Но остановимся на цивилизованных и известных странах: полагаешь ли ты, что твое имя может перейти через Ганг или проникнуть за Кавказ? Кто услышит о тебе когда-нибудь в еще более отдаленных частях Востока, на крайнем Западе, под палящим солнцем Юга, во льдах полярных областей? Если устранить столько стран, то какое тесное поприще останется для твоей славы! Да и те, которые будут говорить о тебе, сколько времени будут они говорить?

Даже если бы будущее поколение пожелало передать твою известность своему потомству, то не следует ли ожидать разрушительных потопов, обширных пожаров, которые необходимо должны привести к новым переворотам на нашей земле? Не помешают ли они не только нашей вечной, но даже до некоторой степени продолжительной славе?

Гай Юлий Цезарь и Гней Помпей Великий. Художник Т. ди Бартоло

Да, наконец, что тебе в том, что родившиеся в будущем люди будут говорить о тебе, когда те, которые родились до тебя, никогда о тебе не говорили? Численность их была не меньшая, а достоинства, несомненно, были больше.

Знай, что ты не смертен: только твое тело подвержено смерти. Ты не та внешняя форма, которая служит для различения твоего от других; душа составляет человека, а не тот образ, на который можно указать пальцем. Вечный Бог двигает этим смертным миром: нетленная душа заставляет действовать твои хрупкие члены.

Благодарному народу следует вознаграждать граждан, оказавших государству услуги; твердому и добродетельному человеку не следует раскаиваться в хорошем поступке, даже если бы, как награду за свои добродетели, он видел только приготовления к своей казни.

Традиционный древнеримский костюм. Раскрашенная гравюра

Государственный деятель должен мстить плохим гражданам, удваивая свои заботы об управлении республикой; ложным и вероломным друзьям мстить, лишая их своего доверия, охраняя себя от их сетей; своим завистникам – увеличивая ежедневно свою славу.

Слишком часто бывают несчастны граждане, оказавшие государству наибольшие услуги. Их прекрасные деяния скоро забываются и их подозревают в самых преступных намерениях.

Мудрый и добродетельный человек думает гораздо больше о том, чтобы делать добро, чем получать за него вознаграждение. Нет ничего прекраснее, чем избавление отечества от угрожавших ему опасностей. Счастлив, кто за такую великую услугу чествуется своими согражданами! Но нет еще несчастья, когда добро, которое им оказано, превышает их благодарность. Если, однако, дозволено жаждать награды, которую заслуживает добродетель, то первая из всех наград – слава. Она одна утешает нас в краткости жизни, обеспечивая нам память потомков; она одна превращает наше отсутствие в присутствие; она одна дает нам жизнь после смерти; она одна, наконец, возносит людей до небес.

Гай Юлий Цезарь. Античная монета

Мир составляет счастье народов. И какая разница между ним и рабством? Мир есть спокойное пользование свободой: рабство – худшее из зол. Я не делаю исключения ни для войны, ни даже для смерти.

Велико могущество совести: оно дает себя одинаково чувствовать, отнимая у невинного всякую боязнь и беспрестанно рисуя воображению виновника заслуженное им наказание.

Бывают болезни, развращающие чувства и лишающие яства их истинного вкуса: корыстолюбие, злодейство, алчность разрушают вкус к истинной славе.

Почему порядочные люди выражают почтение к дворянству? Чтобы удержать людей благородного происхождения от поступков, недостойных их предков, а также потому, что мы чтим память великих людей, оказавших услуги государству, и после их смерти.

Вложите меч в руки ребенка или дряхлого старика, который не в состоянии причинить зло собственными силами: но он сможет пронзить грудь сильного человека, который не побоится приблизиться к нему. Таким же образом, если вы можете предоставить важную общественную должность человеку обессилевшему, изнеженному, слабому, чтобы собственными силами кого-нибудь поразить, вы увидите, как, вооруженный властью, которую вы сами ему дали, подобно смертоносному мечу, он разрушит и низвергнет в пропасть государство.

Символ жизни и смерти. Мозаика. Помпеи

Жизнь мертвых – в воспоминании живых.

Все происходящее имеет свои причины в природе. Возможно, что события будут противоречить обычному течению вещей; но противоречие их природе невозможно. Что-нибудь кажется вам новым, чудесным; откройте причину этого явления, если вы можете, если вы не находите ее, будьте все-таки уверены, что не бывает ничего без причины.

Познание природы должно заставить нас отвергать заблуждение, к которому влечет нас необычайность явления. Таким образом, подземные звуки, отверзающиеся, по-видимому, небеса, скользящие по воздуху звезды, парящие в нем факелы, кровавый или каменный дождь – не испугают нас.

Гай Юлий Цезарь. Античный бюст

В страхе и в опасности мы более склонны верить в чудеса, и их безнаказанно изобретают.

Не знаю, почему нельзя сказать ничего столь нелепого, что не было бы уже сказано каким-нибудь философом.

Чтобы подкрепить пустой предрассудок, приводят мнение народов и царей, будто большинство не ошибается обычно, как будто в деле, подлежащем вашему суду, вы должны собирать голоса толпы.

Распространенное между всеми народами земли суеверие налагает свое ярмо почти на все умы и овладевает слабостью людей. О, если бы мы могли вырвать его до единого корня! Какую более важную услугу могли бы мы оказать человеческому роду, нам самим?

Но, устраняя суеверие, не следует забывать, что религия должна всегда оставаться незыблемою. Мудрец уважает священные предметы, составлявшие предмет почитания его предков. Красота мироздания, величественный порядок небесных тел принуждают нас признать бытие вечного и могущественного существа, заставляют узнавать его, удивляться ему. Но если нужно распространять религию, неразрывно связанную с познанием природы, следует также разрушать все виды суеверия: оно давит нас, оно нас беспокоит; куда бы мы ни бежали, оно всегда следует за нами по пятам.