Королева Виктория — охотница на демонов - А. Мурэт

Нет. Она еще ему покажет, подумалось ей. Мысли вновь вернулись к тому дню, когда одиннадцатилетней девочкой она вздернула подбородок и сказала баронессе Лезен: «Я буду хорошей».

Она была полна решимости тогда, как, впрочем, и теперь. Когда это произойдет, она будет готова.

Готова править.

Она перевернула страницу своего дневника: пора было кончать с детскими мыслями о своей ненависти к черепаховому супу и надушенным парикам. Так или иначе, и то, и другое будет присутствовать в ее будущем, так что лучше уж свыкнуться с ними. Пришло время рассуждать так, как подобает монарху.

Она на мгновение закрыла глаза, чтобы сформулировать первую запись на странице…

Затем пробудилась, внезапно.

Влажное…

Кровь?

Она хотела потереть рукой глаза и замерла… Что-то влажное было у нее и на руке, и на лице.

О Боже, она нечаянно порезалась?

Она встала со своего стула покачнувшись и запаниковала, чуть не крикнув инстинктивно «мама», но вовремя одернула себя. Ничего же не болит, сказала она себе. Не будь же такой глупой. К чему тогда весь толк об избавлении от детских привычек? Вероятно, это кровь пошла носом, вот и все. Наверняка ничего серьезного.

В комнате было намного темнее, чем тогда, когда она…

Конечно. Она заснула. И как долго спала? Все свечи, кроме одной, уже догорели. Бог знает, который теперь час. Она подошла к камину, взяла подсвечник с еще горевшей свечой и опустила его пониже: теперь было видно, что на руках ее была не кровь, а красные чернила, и то совсем немного.

Она засмеялась и подошла к зеркалу, придвинув свечу поближе, а убедившись, что это действительно чернила, засмеялась снова: на щеке красовалось пятно.

Комнату осветила молния, за нею последовал раскат грома. В этом внезапном свете она рассмотрела чернильный след гораздо лучше. Прямо-таки даже красивое пятно, повеселела Виктория и пошла обратно к письменному столу: ей хотелось проверить, как же это она так улеглась на чернильницу, когда заснула. Слава богу, она потрудилась в этот вечер со своими записями, что пролитых чернил было совсем немного.

Ну, а сколько же все-таки времени она спала? Виктория поднесла свечу к часам. Господи, три часа утра. Сама она была в чернилах, мать все еще спала в своем кресле, и осталась только одна свеча, а надо готовиться ко сну. Постель почему-то не разобрана… и что тут делала та новая придворная? Принцесса ненавидела расстилать кровать — да, придется позвать горничных. Хочется надеяться, что главный дворецкий и домоправитель уже разобрались, кому из персонала сейчас очередь дежурить.

Как выяснилось, нет. Ибо после того, как она позвонила в колокольчик, в дверь постучали — надо признать, очень быстро, всего через пару мгновений, — и вошла придворная дама. Опять одна. Та же самая, подумала Виктория, хотя полностью в том она не была уверена: свет в комнате был теперь совсем тусклым, а дама — вот глупая девица! — не принесла с собой свечи!

Фрейлина молча закрыла за собой дверь и немного прошла вперед, оставаясь в глубине комнаты. Ни звука, только шуршание юбок.

— Боюсь, я заснула… — начала Виктория, сразу же ощутив некоторое беспокойство. Это из-за грозы, сказала она себе. Это все из-за нее. Проснулась так внезапно. А перед этим улеглась на чернильницу.

Пусть так, но почему ей так сильно хочется, чтобы придворная дама встала ближе, чтобы она вышла из тени: почему ей так нужно видеть ее?

— Все в порядке? — произнесла женщина, и тембр ее голоса, как заметила Виктория, был другим — более низким и глубоким, — чем при их предыдущем разговоре. И в самой интонации было что-то не то, что-то странное.

— Почти, — сказала Виктория, приняв королевский тон, или, точнее, пытаясь сделать это. — Так вот, мне требуется ваша помощь.

Женщина спросила: «Что прикажете, Ваше Величество?»

Виктория почувствовала, как ее охватил озноб.

— Прошу прощения, как вы сказали? Как вы только что обратились ко мне?

На секунду вспышка молнии озарила комнату, и она вдруг очень ясно увидела эту придворную даму. Да, это была та же самая; и что вновь поразило принцессу, так это красота женщины — красота почти гипнотической силы, как будто околдовывавшая…

Но Викторию поразило еще кое-что — поза женщины и выражение ее лица. Она держалась уже не как придворная дама. Она стояла, вытянув руки ладонями вперед, почти как в попытке проложить путь чему-то…

И она улыбалась…

Принцесса заметила все это в один миг; не успел прозвучать раскат грома, как она вскочила со стула. Ее ночная рубашка зацепилась за спинку стула, и она резко выдернула застрявший край.

— Выйдите вперед, — распорядилась она.

Женщина снова спряталась в темноту. Виктория могла видеть лишь ее силуэт. Вот юбки, вот руки.

Потом та заговорила.

— Король мертв, Ваше Величество, — ее голос шел из глубокой, густой тени. — Да здравствует королева!..

Король мертв?

Последовал еще один удар молнии, более продолжительный, чем предыдущий, и вспышка снова осветила даму Виктория схватилась за край стола, чтобы не рухнуть на пол от ужаса. Она увидела, что кисти рук у женщины растут, ногти удлиняются, превращая человеческие пальцы во что-то очень похожее на огромные когти; ее рост увеличился настолько, что уже превосходил высоту камина, возле которого она стояла. Потом свечи, уже давно, казалось бы, оплывшие, вдруг опять загорелись; огонь, отлученный от камина почти два месяца тому назад, вернулся в него вдруг забушевавшим пламенем. Женщина стала придвигаться, ее красные глаза засверкали; рот, все еще красивый, вдруг искривился и широко открылся, обнажив ряды — ряды! — острых как бритва зубов.

— Подходи же, Ваше Величество, — шипела она. — Иди ко мне.

Снова глухой раскат грома.

Женщина скользила к ней: одна рука с когтями вытягивалась далеко вперед.

И Виктория поняла. Поняла, что ей надо делать.

(Потом она не раз и не два будет спрашивать себя: как? Как она узнала, что ей делать? Это была интуиция или действие по ситуации?

И как она поняла, что именно это было, здесь, в ее комнате? Что это был суккуб, демон в обличье женщины.

Но это будет позже, а тогда…

Тогда она не останавливалась для раздумий.

Она действовала.)

Правой рукой Виктория схватила со своего письменного стола нож для разрезания бумаг и вскрытия писем, затем перехватила его левой рукой, которую и выставила вперед, а правую отвела для равновесия назад, приняв абсолютно правильную стойку.

Суккуб зашипела, сделав шаг назад. Шорох юбок. Глаза, красные и поблескивающие, как-то потускнели. Рот закрылся. Затем выражение стало настороженным; она присела, став ростом почти как принцесса, и медленно завела руку назад, приняв позу, которая больше всего напоминала стойку скорпиона перед атакой — так показалось Виктории. Другая рука, с поднятыми когтями, вытянулась вперед. Согнув лапы в коленях, суккуб перенесла центр тяжести своего туловища чуть пониже.