Королева Виктория — охотница на демонов - А. Мурэт

Виктория почувствовала легкое головокружение. Разумеется, она слышала о таких вещах, как демоны. Преподобный Джордж Дэвис часто говорил о них. Очень живыми их описаниями наполнена «Божественная комедия» Данте, и сэр Мильтон тоже говорил о демонах в своей поэме «Потерянный рай». Ей оставалось только задаваться вопросом, являлись они фантазиями и выдумками или существовали доподлинно; правда, о том, чтобы встретить одного из них в реальности, она и думать не могла. Не менее удивительным оказался и тот факт, что действительно имелся королевский охотник на демонов. Но и это не вызвало у нее шока или даже какого-то особого удивления: по той, скорее всего, причине, что персонал в Кенсингтоне был многочисленным и выполнял самые разные обязанности: если во дворце был специальный ловчий, уничтожавший крыс (заодно он был и трубочистом, убиравшим сажу из каминов), то почему бы здесь не быть и охотнику на демонов?

И если какая-то доля недоверия насчет демонов и охотников у нее и оставалась, то не от лицезрения их воочию, а от того, что они оказались женщинами.

— Тогда это и в самом деле правда? — сказала она почти утвердительным тоном.

— Что, Ваше Величество? — переспросила Мэгги.

— Что король мертв и что я теперь королева.

— О да, Ваше Величество.

— А вот это? — и она указала на суккуба, которая приближалась, все еще шипя.

— Это первая попытка Вас убить, Ваше Величество.

Суккуб брызнула слюной, потом пошла на них. Виктория отступила в сторону, выставив нож перед собой в качестве защиты. Мэгги Браун, с напряженным лицом, увернулась от лап суккуба, ее костяные мечи скрестились с ее когтями, и посыпались искры. В один момент суккуб перевернулась и попыталась лягнуть ее, зашелестев всеми юбками, но Мэгги спрыгнула со стола, ускользая от удара, и опустилась на пол как раз вовремя, чтобы блокировать суккуба, использовавшую свои когти как мечи. На мгновение они слились в этой борьбе, а Виктория, присев в готовности отразить удар, если бы суккуб пошла на нее, в то же время была совершенно заворожена и ошеломлена: шум, скорость, искры и низкие звуки, которые издавали обе противницы, показывали, что они не желали упускать победу в этом бою.

Но вот в шум битвы вклинился еще один звук — это был голос герцогини, раздавшийся из коридора.

— Виктория.

Все в комнате застыло.

Первой отреагировала суккуб. Она прыгнула, вонзая когти в живот Мэгги Браун, и успела разодрать доспехи, оцарапав ее до крови. А когда Браун шагнула назад, приняв позу защиты, суккуб пересекла комнату, будто распластавшись в воздухе, и дернула одной рукой раму подъемного окна вверх — другую она наставила на Мэгги Браун.

— До следующего раза, защитник, — прошипела она.

— Буду ждать, тварь, — ответила та, держась за живот и скользя вниз под письменный стол. Последний свой взгляд суккуб бросила почему-то на Викторию, затем исчезла. Как и куда, Виктория так и не поняла. Она стояла одна посреди комнаты, когда дверь открылась и вошла герцогиня.

— А, Виктория, ты проснулась и уже готова заниматься корреспонденцией, как я посмотрю. Ну, так сейчас не время для этого, у нас посетители.

Пребывая в каком-то сомнамбулическом состоянии, девушка направилась в зал для приемов, где лорд Конингэм и архиепископ Кентерберийский — с красными лицами, расплывшись в улыбках, — приветствовали ее в качестве королевы. Она протянула им руку, и они поцеловали ее перстень, отвешивая низкие поклоны.

— Ваше Величество, — сказал лорд Конингэм, выпрямившись, — надеюсь, Вы не ранены. У Вас на щеке что-то явно похожее на кровь.

— О нет, ваша светлость, — ответила она с улыбкой, — ничего подобного, это всего лишь чернила.

Когда она вернулась в спальню, чтобы одеться к визиту премьер-министра, лорда Мельбурна, то проверила место под письменным столом.

Мэгги Браун там, естественно, уже не было.

VIII

Тяжело дыша, Квимби бросил топор, с которого капала кровь. Всего лишь несколько мгновений тому назад он сдернул его со стены, где оружие красовалось долгое время в качестве элемента декора, а ныне сослужило хорошую службу, и как инструмент для обезглавливания зомби оказалось просто великолепно. Лорд обозрел мрачную картину, какую теперь представляла собой его библиотека.

Ибо ничего более мрачного нельзя было и представить: поистине это была ночь четвертования, расчленения и обезглавливания — ночь битвы долгой и кровавой. Действительно, просто резня какая-то, а ведь всегда после подобных событий приходится иметь дело с кучей восстановительных работ. Библиотека выглядела так, как если бы кто-то вознамерился оформить ее заново, но вместо краски и обоев использовал внутренности трупов, а в цветовую композицию внес акценты в виде отсеченных частей тела, вытащенных наружу кишок и обезглавленных туловищ. Ансамбль дополняло обоняние: из-за обилия развороченных животов, а следовательно — неизбежного разрывания кишок и мочевых пузырей, в комнате стоял крайне неприятный запах экскрементов.

Да, это была зловонная, кровавая месса.

Квимби был сейчас в доме единственной живой персоной. Фотограф, Крэйвен, сумел ускользнуть; трем проституткам такая удача не улыбнулась. В библиотеке их застигли пять зомби — силы уже неравны, да и физически те намного сильнее. Не говоря уже о шоке, об эффекте неожиданности, так что внутренних органов, украшавших сейчас библиотеку, больше всего вывалилось из проституток.

Мясники трудились вовсю, когда Квимби, Перкинс и Крэйвен ворвались в комнату; зрелище, открывшееся перед ними, больше походило на развороченное кладбище.

Первое, что увидел Квимби, это Розу (а ведь какая талантливая девочка, мелькнуло у него в мозгу), которая кричала, корчась на коленях и схватившись за живот — ее атаковал зомби Джонс (он единственный из них был мужского пола), который тащил из прорванного живота кишки, будто связку колбас, сразу засовывал их себе в рот и поглощал с таким аппетитом, который в обычном мире подходит для потребления хорошего стейка.

Они — дошло, наконец, до Квимби, — они едят проституток.

В это невозможно было поверить. В какой-то сумасшедший миг он подумал, переглянувшись с Перкинсом, что они стали свидетелями совершенно неожиданного побочного эффекта всего процесса оживления. Они, конечно, предполагали вырождение (и уже сам вид зомби явственно говорил, что деградация началась), но чтобы такая… тяга к человеческому мясу.

Времени на размышление о таком повороте событий, однако, не было. Две другие проститутки были в схожей ситуации. Фанни лежала, видимо, уже мертвая, и над нею копошились две твари, миссис Корвент и мисс Стенли, пожиравшие ее с невероятной жадностью. В тот момент, когда он перевел на них взгляд, завороженный от ужаса, миссис Корвент выкрутила одну руку Фанни из сустава и вонзила в нее зубы, словно это была куриная ножка, которой она наслаждалась на воскресном пикнике где-то на лоне природы; а в это время мисс Стенли, расположившаяся напротив нее, вырвала большой кусок плоти у Фанни из глотки и — откинувшись назад, усевшись на пятки и задрав подбородок, чтобы быстрее пропихнуть в себя еще теплое мясо, — проглотила его с явным удовлетворением, жадно слизнув кровь со своих пальцев, как только последняя полоска кожи исчезла у нее во рту.