Укротитель времени - Кит Ломер

— А ну, освободить дорогу! — прокричал самый высокий мушкетер. — Именем короля — дайте дорогу!

Он и двое других прокладывали путь со шпагами наголо к паровому автомобилю, который уже ждал их.

— Глянь, парень! — кивнул в сторону толпы один из мушкетеров. — Говоря твоим языком, мы, полицейские, не пользуемся тут особым уважением.

Он едва успел увернуться от просвистевшего рядом спелого помидора.

— Я их не виню. Его величество в последнее время сильно закрутил гайки. Все должны ходить как по струнке, чуть в сторону — все, нарушил закон.

— Похоже на тоталитарный режим, — прокомментировал О'Лири — Почему же вы не бунтуете?

— Шутишь? У короля Горубла есть армия, которая… — он осекся. — Не стоит об этом.

Полицейский с любопытством взглянул на О'Лири и придвинулся поближе.

— Слушай, это просто утка, да? — не разжимая губ спросил он. — Ну, насчет того, что ты колдун?

Лафайет внимательно посмотрел на собеседника:

— Неужели ты, такой умный парень, веришь в колдовство?

— Нет, но знаешь, тебя арестовали по девятьсот второй статье — обвинение в черной магии. Конечно, это стандартное обвинение для задержания подозрительных лиц на двадцать четыре часа. Но я хочу сказать, была бы лягушка, а лужа найдется.

— Слушай, а ты сам хоть раз видел кого-нибудь, кто совершает чудеса? — спросил Лафайет.

— Нет, но вот племянник тети моей жены утверждает, что он знал одного.

— Я не волшебник, — повторил Лафайет. — Хотя можно сказать, что да, но вы не поймете.

— Послушай, ты мне вот что скажи: знаешь, моя жена последнее время как-то опустилась — растолстела, волосы сальные, никакой косметики — ну ты знаешь, как это бывает — быт заел. А женаты всего лишь год. Может, дашь мне что-нибудь такое, ну, чтобы подсыпать ей в мартини, подогреть ее немного, вернуть привлекательность? Ты, наверно, знаешь, что я имею в виду… — Он подмигнул и мимоходом отпихнул чрезмерно любопытного зеваку с дороги.

— Это же глупо, — начал было Лафайет, но потом остановился. — А собственно, почему бы и нет. Прекрасная возможность попрактиковаться.

Он прищурился и нарисовал себе одну популярную кинозвезду, имя которой не мог вспомнить. Представил, что она замужем за этим полицейским, что она спешит по улице, привлеченная шумом толпы…

Возникло мерцание. О'Лири почувствовал удовлетворение и расслабился. Прекрасно, теперь он снова сможет овладеть ситуацией…

— Рой! — раздался над шумом толпы девичий голос.

— Эй, Рой!

Полицейский рядом с О'Лири стал озираться по сторонам. Прелестная девушка с огромными темными глазами и мягкими каштановыми волосами пробиралась сквозь толпу.

— Гертруда, это ты? — слабым голосом спросил полицейский. Его лицо вытянулось от удивления, перемешанного с восторгом.

— О-о, Рой! Я так беспокоилась!

Девушка кинулась к полицейскому, чуть не сбив его с ног. Упала шпага. Лафайет поднял ее и вернул владельцу.

— Я слышала, было какое-то опасное задержание, и ты в нем принимал участие. А я знаю, какой ты смелый. Я так боялась!

— Ну, будет, Гертруда. Со мной все в порядке. И вообще, все прекрасно.

— Так это была ложная тревога? Ой, слава богу, а то я переволновалась!

— Ложная тревога? Хм… Да, собственно…

Мушкетер повернулся, моргая, к Лафайету. Тяжело сглотнул.

— Вот те на! — пробормотал он. — Этот парень — ценный кадр!

Он отодвинул девушку в сторону:

— Прости, детка!

Приложив руку ко рту, он крикнул:

— Эй, Сарж!

Появился большой мушкетер.

— Ну?

— Этот парень… — полицейский ткнул в сторону О'Лири, — ценный экземпляр! Я хочу сказать, что люди говорят правду — он волшебник!

— Ты что, совсем с ума спятил, Коротышка? Давай, забирай своего арестованного и пошли!

— Но посмотри на Гертруду! — сказал тот, указывая на девушку.

Верзила взглянул и разинул рот. Он снял шляпу и отвесил замысловатый поклон.

— Святой Моисей! Гертруда! — воскликнул он. — Ты как-то изменилась. У тебя новая прическа или еще что?

— Новая прическа? — повторил коротышка. — Она сбросила фунтов пятьдесят, и все стало на свои места. Сделала завивку и вспомнила, как надо улыбаться. И все это сделал он! — полицейский показал на О'Лири.

— О, пустяки, — скромно сказал Лафайет. — А сейчас, если вы, ребята, не возражаете…

Вдруг послышался резкий скрежещущий звук стали. Обнажились четыре острых клинка, взяв О'Лири в кольцо. Сержант смахнул свободной рукой пот со лба.

— Предупреждаю вас, сэр, ничего не предпринимайте! Не успеете начать свою абракадабру, как я воткну вам в живот все двенадцать дюймов стали!

Лафайет фыркнул.

— Все это становится просто глупо, — сказал он.

Единственная неприятность с этими снами — как только доходишь до самого интересного, обязательно что-нибудь случится. Придется сейчас проснуться, а завтра я снова попробую.

О'Лири сосредоточился.

«Ну, сейчас-то я уже овладел этим искусством, — с удовлетворением подумал Лафайет. — Надо просто представить себе картину, которую ты хочешь нарисовать в своем воображении…»

Кто-то резко дернул его за рукав. Черт — мешают. Трудно сосредоточиться. Пансион миссис Макглинт, старые фамильные обои, домашние уютные запахи, скрипучие полы… Он открыл глаза и увидел перед собой разъяренные лица. Лафайет снова зажмурился, пытаясь удержать ускользающую картину своей комнаты и представить ее более зримо. «Проснись! — скомандовал он себе. — Это просто страшный сон…»

Теперь все звуки вокруг стали стихать, он уже почти видел заляпанные стены, свою отгороженную занавеской кровать, стол с ящиками из-под апельсинов…

Кто-то снова дернул его за рукав. Он споткнулся, еле устоял на ногах. Лафайет открыл глаза. Прямо у самого уха послышался крик. Гул толпы стал усиливаться, доходя до прежнего уровня. Дыхание Лафайета образовало облачко перед лицом, как на морозе. Мушкетеры уставились на него, широко открыв рты.

— Ты видишь, Сарж, — с придыханием спросил Коротышка. — Как будто он закурил!

Все попятились. Полицейский с тремя нашивками стоял как вкопанный, тяжело сглатывая.

— Слушай, парень! — сказал он в отчаянии. — Я тебя прошу, пойдем спокойно, а? Я хочу сказать, что, если ты собираешься исчезнуть, то сделай это хотя бы при свидетелях. Ты понимаешь, что я имею в виду? А то, если я в своем рапорте все это опишу, да еще и арестованного не будет, отставка мне гарантирована, а я уже отслужил двадцать один год.

О'Лири убедился, что у него ничего не получается: он просто застрял в этом проклятом сне — по крайней мере до тех пор, пока не получит минутку тишины и спокойствия.