Потерянный среди домов - Дэвид Гилмор

Когда мы приплыли к пристани и привязали лодку, было приблизительно полдвенадцатого. Харпер вроде бы посмеивался над тем, какой дерьмовый вечерок это оказался, а я говорил, ну, какого черта. Потом мы оба вышли из лодочного домика. Прошли по болоту, луна над нами была желтая и круглая, потом под звездами по полю и двинулись к дому. В гостиной горел свет, нам видно было с поля, и от этого местечко выглядело таким уютным. Просто чтобы разволновать себя, я представил, что я – путник, что я не знаю людей, живущих в доме, просто вроде как бреду здесь, в самой середине ничего. И вы знаете, что бы я сделал? Стал бы я стучать в чью-то дверь или продолжил бы путь в город? Я настолько погрузился в мысли о том, каким одиноким бы я был здесь, что едва не выпрыгнул из штанов, когда Харпер заговорил со мной.

– Ты заметил, что старушка схоронила все ружья? – сказал он, сунув в рот травинку.

Я уставился на него.

– Что?

– Спрятала все ружья в подвале.

– Ради чего?

– Доктор сказал ей это сделать.

– Чей доктор?

– Доктор старика.

– Господи Иисусе.

– Здорово, да?

– И где она их прячет?

– Под лестницей, маленькое местечко в задней части дома, все записанное мышами. Между прочим, предполагается, что ты об этом не знаешь. Это секрет.

– Что он сказал?

– Сказал, что собирается застрелиться.

– Правда?

– Он был в траханом состоянии, я думаю.

– Доктор был в траханом состоянии?

– Нет, старик был в траханом состоянии, когда сказал маме, и она сказала доктору. Ради Христа, Саймон, ты что, не можешь следить за мыслью?

– Ты думаешь, он действительно бы это сделал?

– Ни фига. Должен быть настоящий повод, чтобы сунуть пушку себе в рот.

– Полагаю, ты прав.

– Твой голос звучит чересчур разочарованно, Саймон. Не забудь, что он – твой отец.

– Может, ты считаешь, что нужно запирать дверь в подвал? Или нарисовать круг в спальне, чтобы он никогда больше не спустился вниз?

Харпер в изумлении расхохотался.

– Отличная речь, Саймон. Ты говоришь как настоящий псих. Член этой семьи, я имею в виду. Иногда я думаю, что они перепутали ребенка в роддоме. Все здесь кажутся такими воинственными. Не думаю, что стану счастливым, пока мне не исполнится пятьдесят. Я всегда так думал. Даже когда был мальчишкой. – На мгновение он замолчал. – Интересно, почему Анни Кинсайд сегодня не было?

Мы вошли в дом. Харпер поднялся в спальню, улегся на кровать, включил радио и принялся слушать бейсбольный матч.

Я спустился вниз, сделал себе сандвич с ветчиной. Потом прошел через заднюю дверь и прихлопнул несколько оленьих мух в гараже. Они были огромные, словно шурупы. Приходилось по-настоящему постараться, чтобы отогнать их от окна. Иногда я давил их ботинком, они ползали по полу, совершенно трахнутые. Звук был такой, словно наступаешь на маленькие электрические лампочки.

Потом я вышел на подъездную дорожку и бросил пару камней в овраг; через долину было слышно, как лает собака на ферме Барридеров. На горизонте по маленькой дороге проехал автомобиль. Снаружи было очень одиноко, и я вернулся в дом и поднялся наверх. Заглянул в комнату Харпера, но он был не слишком разговорчив. Лежал на кровати, закинув руки за голову, глядя в потолок. Бейсбольный матч из маленького красно-коричневого радиоприемника то рвался вперед, то останавливался.

– Как ты думаешь, что случается со всеми этими мячиками для гольфа в овраге? Я хочу сказать, не думаешь же ты, что они просто расщепляются на составные элементы? – спросил я.

– Мне нужно послушать это, – ответил он. – Я поговорю с тобой позже.

Я прошел по коридору к себе в комнату, улегся в кровать и раскрыл книгу. Роман про Джеймса Бонда, не помню уже который, но я перевернул изрядное количество страниц, чтобы убедиться, что их осталось достаточно для бодрого вечера.

Должно быть, было около часа ночи, когда зазвонил телефон. Я промчался по коридору и вниз по деревянной лестнице в носках. Взял трубку на кухне.

– Алло, – сказал я.

– Надеюсь, я тебя не разбудила.

– Скарлет?

– Господи Иисусе, у тебя хорошая память. Что делаешь?

– Только что вернулся с танцев.

– Правда? – сказала она.

– Да.

– Встретил кого-нибудь интересного?

– Да. Хотя на самом деле нет. Ты знаешь, обычные дела. Что у тебя нового?

– Предки уехали.

– Правда? На выходные?

– Нет, они в Лос-Анджелесе. Отец представляет там премьеру парочки фильмов.

– В самом деле?

– Да. Он должен присмотреть за кинозвездами. Убедиться, что они не слишком пьяные. И все такое.

– Правда? И за кем он должен присмотреть?

– Ну, я думаю, что он собирается пообедать со Стивом Мак-Квином. Ты его знаешь?

– «Бери пушку и путешествуй»?

– Нет, это другой, как там его…

– Ну хорошо.

– В любом случае они собираются пообедать.

– Только вдвоем?

– Нет, там будут еще и другие люди. Я один раз встречалась с Альфредом Хичкоком. Когда была ребенком.

– В самом деле?

– Да.

– И как он выглядит?

– Не очень интересуется детьми.

Она зевнула. Потом, после паузы:

– Ты ведь не из тех, правда, которые ведут дневник девушек?

– Что за дневник девушек?

– Это когда парень записывает всех девушек, которых уложил. Ну знаешь, две звездочки для чувства, четыре звездочки – для визита домой.

– Едва ли.

– Я хожу во французскую школу, – сказала она. – В Квебеке. В прошлом году меня почти что вышибли. Позволили вернуться только из-за счета отца.

– За что тебя хотели вышибить?

– Персонал обкурился, и меня в этом обвинили.

Слышно было, что ей хочется об этом поговорить.

– Значит, ты не зол на меня за то, что я позвонила? – спросила она.

– Нет, вовсе нет. Откуда ты знаешь, что моих родителей нет дома?

– Я не знала.

– Ну а если бы они ответили на звонок?

– Повесила бы трубку.

– О.

– Я же не тупая, ты знаешь.

Молчание.

– Значит, твоих родителей нет дома?

– Точно. Я с братом.

– Вас только двое?

– Да.

– Ты должен приехать сюда.

– Это было бы весело.

– Нет, я именно это и имею в виду.

– К примеру, когда?

– К примеру, сейчас. Прямо сейчас.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Приезжай прямо сейчас. Мы сможем не ложиться всю ночь.

– Не хотел бы, чтобы это прозвучало, словно я дубоголовый, но как именно мне до тебя добраться? Просто запрашиваю техническую информацию.

– Не знаю. Автостопом.

– В это время. Посреди ночи?

– Уверена, на шоссе полно народу. Водители грузовиков и прочие.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет.

– Господи Иисусе, я не знаю, Скарлет. Что, если меня похитят?

– Ты слишком консервативен. Это было бы здорово.

– Не думаю, что это в моем стиле.

– Наверное, нет.

– Ну хорошо, давай адрес. Просто на всякий случай. Но я не обещаю. Мне нужно для начала хорошенько все обдумать.

– Что именно?

– Просто всякие вещи. Личные обязательства и все такое. Но не думаю, чтобы это было возможно.

– Если ты действительно постараешься, у тебя получится.

Что, если я не найду попутку?

– Каждый, кто в своем уме, подбросит тебя. – Еще одна пауза. – Ты сможешь спать в кровати моего отца, Она большая, как теннисный корт. С шелковыми простынями.

– Это займет несколько часов.

– Я буду ждать.

– Точно?

– Просто поставь будильник. Сам увидишь. Итак? – через минуту сказала она.

– Я попытаюсь.

– Не говори, что попытаешься. Люди всегда говорят, что попытаются, и никогда ничего не происходит.

– Ну хорошо. Я действительно попытаюсь.

– Это звучит лучше.

– Я сделаю это.

– Ты ничего не забыл?

– Что именно?

– Адрес.

Она дала мне адрес.

После того как я положил трубку, я просто минутку посидел тихо, двигая челюстью из стороны в сторону. От этого в середине головы у меня раздавался смешной звук. Я всегда так делаю, когда думаю о чем-то, но Харпер сказал, что от этого я выгляжу словно рыба, у которой во рту крючок, так что я делаю так, только когда один. Я поднялся наверх к Харперу. Обои в его комнате были светло-голубые. Он балансировал на груди футбольным мячом.

– Что, снова та подружка?

– Да.

– Чего она хочет?

– Чтобы я приехал повидаться с ней. Сегодня ночью.

– Отлично, – сказал он.

Я прошел по коридору и сел на кровать. Потом поднялся и посмотрел на себя в зеркало. Потом вытащил бумажник и заглянул внутрь. Там было полно наличных, которые оставила старушка, на всякий пожарный случай. Я могу это сделать, думал я, я в самом деле могу. Я чувствовал, что из дикой идеи это превращается в то, что я действительно могу сделать, я в самом деле чувствовал, как это происходит внутри меня, словно лабораторный эксперимент, шипение, шипение, и все химические реактивы смешиваются вместе.

Наконец я поднялся с кровати и пошел в комнату Харпера. Встал в дверях.