Тройка без тройки - Владимир Длугач

— Да мы тут так, от дождя прячемся, — объяснил Вася. — И денег нет с собой.

— Пожалуй, не продашь ты свои билеты, — пессимистически изрек Володя.

— Не такие большие финансы, не разорюсь.

— Ну что, браток, погорели мы с тобой, — вдруг за их спинами произнес чей-то сиплый пропитой голос.

Все обернулись. Перед ними стоял высокий пожилой гражданин в галошах, с раскрытым зонтиком. Огромный сизый нос его, словно с размаху налепленный на лицо и торчащий несуразной загогулиной, красноречиво пояснял происхождение сиплого голоса.

— Неблагодарная работа у нас с тобой, Юрий! — продолжал жаловаться сизый нос. — Ну куда в такой дождь девать билеты? На помойку? Вот они, наши заработки…

В это время из-за угла показались дружинники. Сизый нос бросился в подворотню.

Юрка снял кепку, вызывающе тряхнул волосами и снова надел кепку, уже набекрень. Рассмеялся и дружески хлопнул Васю по спине.

— В общем, ребята, берите эти билеты за так и идите в кино. Знайте мою доброту!

Он всунул в Васину руку несколько билетов и, не дав никому опомниться, бросился бежать через площадь. Поток автомобилей тотчас же закрыл его.

— Юрка! — растерянно крикнула ему вслед Наташа. — Что же это такое, ребята? Мне домой надо. У меня еще уроки не сделаны.

— Уроки — это чепуха! — назидательно заметил Володя. — Не на весь же вечер, — полтора часа. А даровые билеты нечасто попадаются в руки… Тем более, я еще не видел этой картины.

— Слушай, Наташа! Неужели один раз не можешь забыть про свои уроки. Пошла бы с нами, а? — стал уговаривать девочку Вася.

— Правильно! Пошли! — торопил Володя. — И места хорошие.

Наташа взглянула на уличные часы:

— Ой, мальчики! Пять минут осталось! Скорее, а то опоздаем…

Перед началом сеанса возле входа, где контролеры проверяли билеты, скопилось много народу. Продвигаясь вместе с толпой к двери, Володя разглагольствовал:

— Вы меня ругали, почему я вас ждал возле кино. А если бы не ждал здесь, не получили бы удовольствия. И бесплатно! Это же двойное удовольствие…

— Васька, стой! Володька! — вдруг раздался из задних рядов напиравшей публики взволнованный крик Юрки, но, видимо, не рассчитывая на силу своих голосовых связок, Юрка тут же стал энергично работать локтями, пробираясь вперед.

— Ребята… Давайте назад… билеты… после сходите…

— Это что за шутки! — возмутилась Наташа.

— Отчитаться, ребята, надо… Одному парню отчет должен дать… А то не поверит, скажет, продал билеты, а деньги себе прикарманил. В следующий раз подброшу вам целую ложу… Давайте скорее!

И, выхватив из рук Васи билеты, он также с помощью локтей начал проталкиваться к выходу.

— Говорил я вам, не надо с ним связываться. Я будто чувствовал, — нравоучительным тоном сказал Володя, с трудом выбираясь из толпы.

— Хоть молчал бы, — рассердилась Наташа и бодро добавила: — Будем еще расстраиваться из-за какого-то кино!..

Дождь не унимался. Вася поглядел на беспросветное черное небо и вдруг сердито сказал:

— Нет, со стороны Юрки это большое свинство! И хамство!

Снова взглянул на небо.

— Что ж, до утра здесь будем стоять?!

И смело бросился навстречу непогоде. За ним, вобрав голову в плечи, нехотя поплелся Володя. Накинув плащ на головы, побежали и девочки.

Перешли площадь, миновали здание института и очутились под ярко освещенным навесом у подъезда театра. Здесь девочки сбросили с себя плащ, Наташа стряхнула с него воду и дала подержать Васе. Потом оперлась рукой о колонну, сняла с ноги туфлю и вылила из нее воду. И вдруг расхохоталась:

— Опять он!.. Юрка!

В десяти-двенадцати шагах от них шел высокий седой мужчина с остроконечной профессорского типа бородкой. Рядом с ним вприпрыжку шагал Юрка и вдохновенно убеждал его:

— Редкостная пьеса!.. Расстроилась компания, а то сам пошел бы… По себестоимости отдаю…

— Работает на два фронта, — прокомментировал увиденное Володя. — Промышляет не только киношными, но и театральными билетами.

— Противно смотреть, — поморщилась Таня.

Еще некоторое время Юрка шел за гражданином с бородкой, еще что-то говорил ему. Потом осмотрелся кругом и ленивой походкой, непринужденно насвистывая, направился к служебному входу в театр.

Здесь он прислонился к стене, вынул из кармана кучу скомканных бумажек, начал их разглаживать, перекладывать из одной руки в другую.

— Подсчитывает выручку, — определил Володя. — Сегодня она у него сильно подмоченная.

— Подмоченная бывает только репутация, — поправила его Наташа.

В это время открылась дверь служебного входа, и оттуда вышел молодой человек в светло-сером пиджаке с непокрытой головой. Юрка подскочил к нему, что-то стал объяснять, потом полез в карман, вытащил пачку каких-то бумажек и передал их молодому человеку. Тот долго их пересчитывал, потом что-то сказал с сердитым видом. Юрка стал отчаянно жестикулировать, показал на небо, в сторону кинотеатра, но все же снова полез в карман, вынул другую пачку, отсчитал еще несколько бумажек и протянул их своему собеседнику.

— Ведь это Сережка! — удивилась Наташа. — Смотри, Танька, это же Сережка!

— Они вместе спекулируют билетами, — неизвестно чему вдруг обрадовался Володя и громко рассмеялся. — И что-то не поделили.

— Не смей так говорить! — вспылила Таня. — Не равняй Юрку с Сергеем. Сергей работает в этом театре, они просто случайно встретились.

— Конечно же, не поделили, — не унимался Володя. — Юрка сам говорил — надо отчитаться. Вот он ему и отчет дал. И чего-то, видно, недодал. Неужели сама не видишь?

Он указал на служебный вход, но там уже никого не было.

— Ты, Володька, всегда все видишь в черном свете! — возмутилась Наташа. — И как ты живешь с таким мрачным характером!

— Долго будем еще стоять? — нетерпеливо прервал их Вася. — Пошли!..

Людмила Александровна действует

Людмила Александровна быстро шла по широкому покрытому асфальтом фабричному двору. Дорогу ей пересек автокар, который тянул за собой несколько тележек, груженных доверху фанерными ящиками. Управляла краном краснощекая девушка. Она улыбнулась старой библиотекарше, приветливо махнула рукой. Затем тележки с легким гудением скрылись за поворотом.

Людмила Александровна двинулась дальше. Пересекла железнодорожную ветку, прошла под воротами, сделанными в виде тоннеля под вторым этажом фабричного корпуса, вышла в другой двор и направилась к маленькому одноэтажному домику с круглыми колоннами.

Здесь помещались партийное бюро, комитет комсомола, фабком… Когда-то в этом домике находилась контора владельца фабрики, и рабочим, конечно, сюда не было доступа. А сейчас ни в одном из фабричных помещений не открывалась так часто входная дверь, как здесь. Сюда шли за советом, получить путевку на курорт или направление на учебу, рассказать о делах в цехе, о радостях и горестях.

Людмила Александровна вошла в дом и зашагала по узким полутемным коридорам. Остановилась перед дверью с надписью «Совет спортивного общества» и потянула ее на себя.

На полу большой, почти совсем не меблированной и потому казавшейся пустой комнаты лежал лист бумаги. На корточках перед ним с большой кистью в руке сидел Фомичев, рядом стояла девушка в синих спортивных брюках и белой блузке.

— Черт его знает, как теперь выпутаться, — пожал плечами Фомичев и бросил со злостью кисть в банку. — Умудриться написать «кросс» с одним «с».

— Надо, Петр Васильевич, вместо восклицательного знака написать «с». Очень хорошо получится.

— А если, Лида, так оставить?.. Как ты думаешь?

— Да что вы! — возмутилась девушка. — Засмеют же на фабрике! Теперь у нас почти все с десятилеткой!.. Нет, нельзя!

— Конечно, нельзя, — заявила Людмила Александровна, подходя ближе. — Кончайте, Петр Васильевич, и будем договариваться.

Фомичев, кряхтя, встал на ноги, придвинул к себе стул, влез на него и, прищурившись, стал смотреть вниз на плакат:

— Все бы хорошо… Да Женька, грамотейщица несчастная, «кросс» написала с одним «с». Что теперь делать, не знаю.

— Я говорю, — повторила Лида, — вместо восклицательного знака поставьте это свое «с».

Фомичев решительно мотнул головой:

— Да ты что! Без восклицательного знака разве можно давать такой призыв. «Все на комсомольско-молодежный кросс!» Это же призыв, понимаешь? Он должен звать! Куда же он позовет без восклицательного знака?!

— Слушайте, Фомичев, — перешла на официальный тон Людмила Александровна, — надо сейчас же послать опытного, хорошего футболиста в Грибной переулок…

— Тут такое дело, Людмила Александровна… — Фомичев слез со стула и подошел к своему столу. Потом взял из пластмассовой вазочки красный карандаш, вынул из кармана перочинный ножик и начал медленно, со знанием дела, точить карандаш. — Это дело, Людмила Александровна, требуется обмозговать…