Собачья жизнь - Питер Мейл

Для начала я решил попристальнее приглядеться к двум своим новым товаркам: черной плюшевой Лабрадорше и Старшей суке, похожей больше на растрепанный коврик, чем на собаку, которая, по словам некоторых людей, чьему мнению я не стал бы доверять, чем-то похожа на меня. Я рассудил, что поскольку они обе уже давно вращаются в приличном обществе и наверняка успели чему-то научиться, я стану копировать их поведение, в рекордные сроки обучусь хорошим манерам и принципам общежития, произведу тем самым впечатление на Дирекцию и в скором времени займу принадлежащее мне по праву место на вершине нашей иерархии.

Вы никогда не пробовали ужиться с двумя пожилыми и страшно консервативными особами женского пола? Если нет, то и не советую. Они, видите ли, вечно всем недовольны и имеют привычку обижаться на всякую ерунду. Для примера расскажу вам об одном инциденте, который произошел вскоре после моего вселения и закончился тем, что я целую неделю хромал.

Я уже упоминал, что никогда раньше меня не кормили из миски. Такой способ еды требует известной сноровки, потому что чем с большим энтузиазмом вы набрасываетесь на пишу, тем проворнее миска убегает от вас. Впоследствии я научился загонять ее в угол и там опустошать, но в то время мне приходилось ставить в нее лапу, чтобы удержать на месте. Кроме того, должен заметить, что я не принадлежу к числу тех беспокойных едоков, которые то и дело отвлекаются от еды и между каждым глотком совершают короткую прогулку. Лично я не отрываюсь от миски до тех пор, пока она не заблестит, что, на мой взгляд, свидетельствует как о здравом смысле, так и о хорошем воспитании, и ем всегда с завидным аппетитом (иные недоброжелатели назовут это неприкрытой жадностью, но давайте не будем забывать о моем голодном детстве).

Как бы то ни было, я уже вылизывал последние, застрявшие между пальцами кусочки, когда заметил, что рядом стоит другая, наполовину полная миска, и ею, похоже, никто не интересуется. Мне больно видеть, как добро пропадает зря, и я уже собрался спасать его и поставил в миску лапу, когда откуда ни возьмись рядом появилась Старшая сука и сначала от души тяпнула меня за бедро и только потом свирепо зарычала. Я был вынужден поспешно удалиться на трех лапах. И как после этого следует относиться к феминизму? По моему мнению, пресловутый слабый пол может очень неплохо постоять за себя, а в доказательство я могу предъявить свои шрамы.

Правда, если не считать чересчур ревнивого отношения к еде, мои новые подруги оказались вполне добродушными особами и здорово помогли мне в лавировании между рифами и мелями домашнего этикета. Вот несколько уроков из тех, что мне пришлось усвоить.

Разрешается лаять на случайно забредших к нам соседских собак, на человека, который раз в месяц пытается подписать нас на журнал о йоге, и на стоящих у ворот незнакомцев. Не разрешается лаять на телефон каждый раз, когда он звонит, на электрика, явившегося, чтобы нас спасти, и на сороконожку, которая забралась в мою корзину в три часа ночи. Не рекомендуется рычать и скалить зубы, устраивать масштабные раскопки в цветочных клумбах и прятать косточки в сумки гостей и под валики дивана.

Крайне неприличной считается привычка портить воздух в помещении, в чем, надо заметить, Лабрадорше нет равных. Как это ни печально, но стоит пару раз оскандалиться, и тебя автоматически начинают обвинять даже в тех случаях, когда ты чист как младенец. Помню один зимний вечер: огонь уютно трещит в камине, за столом собрались друзья, мы втроем дремлем на полу и никого не трогаем, и в комнате царит атмосфера дружелюбного веселья, которую вдруг нарушает настоящее торнадо — видимо, результат чересчур жирного сыра, съеденного за обедом. Не заметить столь яркого события невозможно, разговор резко обрывается, и все начинают оглядываться в поисках виновного.

Я-то очень хорошо знал, что нарушитель спокойствия — это гостящий у нас маленький, легко возбудимый человечек, кажется журналист, но разве сделал он хотя бы слабую попытку настоять на своем авторстве? Разумеется, нет. С завидным апломбом, явно свидетельствующим о том, что подобные оплошности для него не внове, журналист махнул бокалом в сторону Лабрадорши и заявил: «Полиция, вот преступник. Хватайте его!» И бедную старушку, жертву собственной репутации, вытолкали из теплой комнаты в ночь и холод.

Я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто моей главной задачей было избежать неудовольствия или гнева Дирекции. Это далеко не так. Я ставил себе гораздо более амбициозные цели — добиться их расположения и даже любви, создать запасы симпатии на случай — всякое может случиться, — когда они мне понадобятся.

Человеческие существа весьма чувствительны к спонтанным демонстрациям привязанности: от самых простых — влюбленный взгляд и голова, положенная на колено, или утренний салют хвостом — до более тонких выражений счастья, доверия, преданности и благодарности. Их, например, неизменно радуют доставленные прямо к ногам драгоценные дары. Так однажды в целях примирения после небольшого faux pas[8] с моей стороны, мне пришлось вырыть бережно сберегаемые до достижения полной зрелости останки мыши и принести их на кухню, где Мадам взбивала майонез. Она преисполнилась благодарности — по крайней мере, так мне показалось. Вместе с подоспевшим Вторым они долго и взволнованно изучали мой подарок. Все это выглядело очень трогательно и, несомненно, стоило небольших затраченных усилий. Само собой, я был немедленно прощен. Столь же благодарную реакцию, как правило, вызывают и другие приношения: подушки, шляпы, потерянные билеты на самолет и предметы белья из комнат гостей, любимая книжка, какой-нибудь срочный факс из заграницы или задняя половинка ужа. Сам подарок не имеет особого значения — важно внимание.

Я хороший ученик и потому довольно быстро освоился в доме и приобрел необходимые бытовые навыки. Потом настало время взяться за изучение окружающего мира. Тут мне во многом приходилось полагаться на Дирекцию, и, думаю, для начала надо коротко вас с ней познакомить.

Как я понял со временем, они отличаются от большинства других пар тем, что постоянно сидят дома. Мне говорили, что все остальные люди сразу после завтрака приходят в дурное настроение и отправляются на работу. Работа происходит в офисах и состоит из очень важных совещаний, документов и чего-то еще. Chez nous[9] все не так. Никто не желает зарабатывать на жизнь честным трудом, и я, убейте, не понимаю почему. Мадам вообще довольно способна, а особенно на кухне, и думаю, вполне смогла бы справиться с легкой работой в каком-нибудь кафе или столовой.

У Второго, увы, никаких талантов я не обнаружил. Не-сколько лет мне довелось наблюдать за его попытками вы-полнить всякие несложные задачи в доме или саду, и все они заканчивались травмами и потоками крови. Он наносил себе раны отвертками, лопатами и секаторами, получал серьезные ожоги, взявшись за кастрюлю, ломал пальцы на ноге при перетаскивании тяжелых предметов, на несколько дней терял зрение после попытки опрыскать розы средством от вредителей — и это далеко не полный перечень бед. Просто счастье, что он никогда не пробовал охотиться. Единственный предмет, в обращении с которым он демонстрирует некоторую ловкость, — это штопор. Даже этим скромным способностям можно было бы найти применение — в конце концов, должен кто-то работать в барах — но, похоже, Второй совершенно лишен честолюбия. Он предпочитает надолго запираться в комнате, точить карандаши и смотреть в стену. Очень странное занятие, на мой взгляд.

Тем не менее они, кажется, вполне довольны таким образом жизни, а меня он и подавно устраивает. Согласитесь, не часто случается, что вам одинаково симпатичны обе половинки пары, и я считаю, что мне очень повезло: они нравятся мне по отдельности и еще больше — вместе. Они очень пунктуальны во всем, что касается еды, любят свежий воздух и физические упражнения и трогательно заботятся обо мне, когда я нездоров. На мой вкус, они немного перебарщивают с гигиеной, но у всех есть свои недостатки, и по большому счету у меня нет к ним претензий.

Если мне будет позволено немного покритиковать Дирекцию — а почему бы и нет, раз это моя книга? — то я могу поставить им в вину только некоторую непоследовательность социального поведения, которая меня иногда раздражает.

Они часто и очень громко провозглашают, что мечтают вести тихую, растительную жизнь, любоваться красотами природы и, выпив чашку какао, ложиться спать вскоре после того, как золотой диск солнца утонет за горизонтом (их слова, а не мои). Какая бесстыдная ложь! А если они и вправду мечтали стать отшельниками, то их жизнь можно смело считать неудавшейся. Я уж и не помню, когда мы в последний раз провели день без визитеров. Если у нас не торчат соседи или люди, несущие постоянное дежурство у бетономешалки, то непременно присутствуют делегации из-за моря — шумные, беспардонные, любящие выпивку, громкую музыку, бессонные ночи и сплетни.