Следы сатаны - Маргит Сандему

— С чудовищем наверняка все в порядке. А вот что будет с нами…

— Ты долго будешь придираться к словам?

Доминик замолчал, ласково поглаживая ее лицо.

— Знаешь, я могу тебе сказать, что у меня очень сильно обострились чувства. Я могу рассказать, что делается в других местах. Как хорошо, что от Никласа пришло письмо, а то я бы просто с ума сходил — и знал бы, и не знал, что там происходит.

— Я знаю, что ты чувствуешь.

Он испуганно взглянул на нее:

— Ты так молодо выглядишь, Виллему. Совсем не изменилась. Просто непостижимо…

Виллему сразу посерьезнела:

— Верно. Я и сама это замечала. Твой отец говорит то же самое. Словно я остановилась в развитии.

— Нет, это неверно. Мыслишь ты по-взрослому. И ты очень сильная личность. У тебя волевой характер. И ты не похожа на этих придурковатых придворных дам. Они тебя боятся, Виллему. Боятся, что ты будешь пользоваться благосклонностью королевской четы.

— Я знаю. Хорошо будет подышать деревенским воздухом в Норвегии. Забыть весь этот дурацкий этикет. Нет, не подумай, Доминик, я не жалуюсь. Мне очень весело от их бесконечных интриг. Да и роскошь при дворе приводит в восхищение!

На губах у него промелькнула легкая отсутствующая улыбка. Он продолжил:

— А мне кажется, будто ты, твои силы, способности сберегаются для чего-то.

— Как раз для этого момента?

— Да. Похоже, что так.

Она набралась смелости и спросила:

— Доминик, в твоем поведении есть что-то пугающее. В твоих глазах…

Он глубоко вздохнул:

— Да. Ты права. Я и вправду боюсь.

— Ты чувствуешь близость смерти. Я права?

Он помедлил с ответом:

— Да. И я очень боюсь. Если б я мог оставить тебя дома, в безопасности…

— Забудь об этом. Немедленно, — резко произнесла она. — Ведь я точно так же замешана во все это, как и ты.

— К большому сожалению.

Раздался тактичный стук в дверь. Пришел мечтатель Микаел, отец Доминика:

— Я могу войти?

— Конечно же. Заходите, — пригласила Виллему.

Они оглядели комнату. В ней царил полнейший хаос. Виллему схватила в охапку все свое нижнее белье и запихала на одну из полок шкафа.

Вошел Микаел. Ему исполнилось шестьдесят, волосы побелели. На губах играла улыбка. Он принес огромные книги.

— Это все о Людях Льда. Как видите, не одна книга. Если б все напечатать, объем был бы меньше. Но это рукописная семейная хроника…

— Отец, мы будем обращаться с ними крайне осторожно, — с почтением произнес Доминик. — Было бы ужасно, если б они не сохранились.

Микаел кивнул, соглашаясь.

— Все готово к отъезду?

— Да. Выезжаем завтра рано утром. Виллему так привыкла к жизни при дворе, что настаивала на карете. Я проявил бессердечие, решив, что она поедет верхом. У нас нет времени разъезжать в каретах. А верхом она ездит хорошо.

— Что ж, а мы с юным Тенгелем будем помогать друг другу и ждать вашего возвращения, — произнес отец.

«Если нам удастся вернуться назад», — грустно подумала Виллему. А вслух сказала:

— Вот здорово. Хорошо знать, что вы в надежных руках.

— Я очень, очень переживаю, — вздохнул Микаел. — Мы знали, что вас ждет испытание, но даже не предполагали, что может грозить такая опасность. Ничего не понимаю! И откуда вы можете знать, что эта тварь тоже из рода Людей Льда?

— Этого никто точно не знает, — ответил Доминик, осторожно отодвигая ногой одну из кружевных рубашек Виллему. — Мы почти ничего не знаем. В Норвегии, должно быть, узнаем больше.

— Он не нападает на животных, — в раздумье заметила Виллему.

— Вполне естественно. Такого человека тянет к животным. С ними ему более комфортно. Похоже, что он ненавидит людей.

— Да. А еще ему нравится убивать, — продолжила Виллему.

Никто ей ничего не ответил. Доминик заговорил о другом:

— Насколько я понял из писем Никласа, это чудовище что-то ищет. Знает, куда ему примерно надо. А сейчас почему-то бесцельно бродит.

— Не нравится мне все это, — снова заговорил Микаел.

Виллему взглянула на него и понимающе кивнула:

— Вам, свекор, должно быть, многое знакомо в его поведении. — И печально улыбнулась. — Кто блуждал в бесплодных и одиноких поисках в Ливланде? Кто блуждал, не зная, где его дом?

— Именно. Те из Людей Льда, что оказались вдали от своих родственников, долго блуждают по свету. Ищут и не находят, — подтвердил Микаел.

— Поэтому вы думаете, что это один из нас?

— Боюсь, что так. Вспомни глаза, плечи. И его блуждания очень похожи на блуждания отверженных из рода Людей Льда.

— Но откуда он взялся?

— Вот и скажи. Может, какая другая ветвь нашего рода, о которой мы ничего не знаем. Виллему снова погрузилась в раздумья:

— Но раз мы избраны… Это значит, он опасен для всего рода.

— Думаю, да.

Все прислушались. Со двора доносились радостные детские голоса.

— Ты только посмотри, — улыбнулся Доминик. — Снова эти девчушки Оксенштерна пристают к Тенгелю. По-моему, они его просто боготворят.

— Хоть они ему порядком надоедают, он горд их вниманием, — заметил Микаел, наблюдая вместе со всеми за тем, как три девчушки в возрасте от шести до одиннадцати лет бегают за восемнадцатилетним пареньком. Они ухватились за него и тянули во все стороны. А он притворялся, что ничего не может с ними поделать, и послушно делал то, что от него требовали.

— Ну и плут же наш сынок, — улыбнулась Виллему. — И как это нас угораздило произвести на свет такое?

Она была так горда сыном!

— Нет, ты только посмотри! Каков сердцеед! И от кого он только унаследовал такие способности? Ты не знаешь?

— Понятия не имею, — доверительно шепнула Виллему.

Они с нежностью относились к своему сыну. А девчушки тем временем тянули парня к столу, уставленному пирогами и соками.

— Нехорошо, однако, что его всюду так любят. Ты ведь не разбивал сердца придворных дам. А, Доминик? Надеюсь, что это не так.

— Конечно, нет. Я всегда был сама добродетель. Всегда был верен своей матушке. Ведь так, отец?

— Да уж, твоя мать знала, что тебе нужно, — рассмеялся Микаел.

Виллему поежилась. Хоть Анетта всегда хорошо относилась к ней, она никогда не считала ее своей невесткой. И хотя внешне все было в порядке, отношения у них не ладились. Открытой конфронтации не было. Но эти маленькие уколы! Доминик их просто не замечал. Он считал, что Виллему прекрасно владеет собой. Ей-то должно было быть известно, что в глазах Анетты любая невестка будет плоха. А Виллему она считала не совсем пропащей. Когда Анетта в очередной раз стала жаловаться на боли в желудке, Виллему вздохнула свободнее. Наконец в доме наступил мир и покой.

Но тяжелее всего далась борьба за Тенгеля. Что бы не делала Виллему, все было неправильно. Бабушка Анетта только портила мальчика. Виллему ужасно боялась, что из ребенка вырастет настоящий шалопай и бездельник.