Изменяю по средам - Алена Левински

Еду уже принесли. На огромной, совершенно плоской тарелке меня ждала пара тощих, как глисты, бледных колбасок, коротких и несчастных, в окружении жидкого болота тушеной кислой капусты.

– Это и есть настоящая немецкая колбаска? – недоверчиво спросила я.

– Видимо, да, – ответила Катерина. – Мы по привычке заказываем мюнхенские, они потолще, а цена та же.

– А это что? О, нет… – простонала я, садясь на тяжелый деревянный стул с вырезанными на спинке сердечками. – Только не кислая капуста! Этот деликатес мы едим всю зиму. Свекровь морит капусту на балконе и потом готовит из нее, мертвой и желтой от тоски, дурно пахнущие гарниры.

Димка неприлично заржал, Антон зыркнул на меня враждебно.

– Ой, смотрите, Ганс! – обрадовалась Катя, показывая на лестницу.

Я обернулась. Застенчиво улыбаясь и моргая безресничными глазками, к нам шел душка Ганс в своей дурацкой зеленой шапочке.

Он остановился у нашего столика, чуть поклонился учтиво, пожал Антону руку и подмигнул Гришке, увлеченно гоняющему по тарелке свою колбаску. Потом они с Димкой заговорили по-немецки.

У меня в кармане задрожал телефон, оповещая, что принял сообщение. Я достала его и прочитала на дисплее: «Машка, крандец! Нашу богадельню разогнали к чертовой бабушке. Аня». Это было сообщение от приятельницы, с которой мы вместе работали в журнале «Лучшие банки Москвы». Анечка была художником, а я координировала процесс производства журнала. Есть такая должность, медленно, но верно отмирающая в издательском процессе, – ответственный секретарь. Она не имеет никакого отношения к приему телефонных звонков, делопроизводству и подаче начальникам кофе. Ответственный секретарь в редакции – это человек, который согласовывает работу отделов и внештатных сотрудников, следит за соблюдением технологической цепочки и получает на орехи от всех, кто в дурном расположении духа. Должность не для слабонервных, надо сказать.

Наш замечательный журнал был карманным изданием мелкой финансовой структуры, руководитель которой захотел трибуны для публичных выступлений. Его фамилия и большая цветная фотография красовались на первой полосе, назвался он председателем наблюдательно совета и, похоже, чувствовал себя медиа-магнатом, со всеми вытекающими неприятностями для коллектива.

Каждый раз, когда он звонил в редакцию и я брала трубку, у нас происходил примерно такой диалог:

– Але? Это кто?

– Редакция журнала «Лучшие банки Москвы», Маша – ответственный секретарь.

– Маша-секретарь? Что вы мне голову морочите, секретаршу в журнале зовут Ира.

– Ира на обеде. А я – ответственный секретарь, это другое…

– А Ира что – не ответственная? Раздули, понимаешь, штат… Где главный редактор?

В последнее время мы стали подозревать, что дни нашего чудесного журнала сочтены. Однажды председатель наблюдательного совета вызвал главного редактора на свой большой волосатый ковер, и вернулся редактор оттуда с грустной вестью – грядет пересмотр зарплат, причем, как мы все сразу догадались, в сторону уменьшения. И вот теперь это сообщение от Ани. Ну что ж, может, оно и к лучшему, по приезде серьезно займусь поиском работы. Вообще-то это нужно было делать давно. Но зарплату мы получали исправно, в одинаковых серых конвертиках, а природная лень и разгильдяйство мешали мне начать исследование рынка труда.

– Мама, у меня сосисочка убежала, – захныкал Гришка, глядя под стол.

– Я так и знал, что этим закончится, – мрачно сообщил Антон, перекладывая колбаски со своей тарелки на тарелку малыша.

– А ты можешь съесть мои, – сказала я мужу. – Когда я смотрю на их мертвые тела, то забываю, что голодна… – Да, кстати, – добавила я. – У меня новости. Кажется, я осталась без работы. Так что теперь кормить меня нет смысла, я не приношу в семью денег.

– Дура, – спокойно сказал муж. – Я тебя не за то кормлю.

– А за что? – поинтересовалась я, заискивающе глядя на супруга.

Антон хотел было ответить, но помешала Катерина. Она наклонилась ко мне и прошептала прямо в ухо:

– Машка, я чего-то не понимаю. Ганс говорит, что тебе не о чем беспокоиться. Он заплатил за колокольчик. Какой колокольчик?

В эту секунду я поняла, что это такое – хотеть провалиться под землю. И еще, что означает – краска ударила в лицо. Правда, я не имела возможности видеть свою физиономию и поэтому не могла точно сказать, какого она цвета, но ощущение было такое, как будто неожиданно дыхнул в лицо змей Горыныч, обдав кожу красным горячим паром. Катька все еще смотрела на меня и, похоже, ждала ответа.

Самое ужасное, что я совершенно не знала, что говорить. Язык не поворачивался отрицать то, что было сделано пятнадцать минут назад, а как объяснить свой, мягко говоря, странный поступок, я не представляла… Ситуацию спас тактичный Димка:

– Я сказал ему, что ты первый раз за границей и подумала, что попала в уголок бесплатных подарков для посетителей ресторана.

– А что случилось? – поинтересовался Антон.

– Ничего особенного, – невинно захлопала глазками Катька. – Маша хотела купить открыточку со средневековым замком, но запуталась в купюрах.

– В каких купюрах? – не понял Антон.

– В тех, которых у меня нет, – выпалила я, с перепугу набивая рот кислой капустой.

– Господи, ну сказала бы мне, что хочешь открытку!

– Но ты же со мной не разговариваешь, – обиженно пробубнила я сквозь вязкую кислую жижу.

– Перестань дурачиться. Я что – не купил бы открытку с несчастным замком? Я похож на деспота?

– Нет, ты похож на чудовище, которое терроризирует меня уже третьи сутки. Я же принесла свои извинения! То был просто несчастный случай…

– Алкоголизм – тяжелая болезнь, а не несчастный случай.

– Давайте забудем об этом, – предложила Катерина. – Прямо сейчас и – навсегда.

– Мама, от меня опять убежала сосисочка! – заныл Гришка в углу.

– Надо было сразу откусить ей ноги и только потом уже есть, – посоветовала я. – Забери у папы мои колбаски, но сначала дай слово, что не будешь играть с ними в догонялки.

– Ганс прощается с нами, – перебил меня Димка. – Он говорит, что ему было приятно познакомиться, и желает всем удачи. Послезавтра он улетает в Москву.

– Счастливо поработать в России, – напутственно произнес Антон.

Немец заулыбался, прочувственно потряс протянутую руку, сказал всем «Бай» и… заговорщески подмигнул мне.

Глава 5

Назад в будущее

Чистенький скоростной поезд мчал нас в аэропорт Франкфурта. Германский пейзаж, бегущий за окнами, до боли напоминал Подмосковье с деревянными домиками, тонкими кривыми березками и серыми лаптями не растаявшего снега. Гришка носился по вагону, весело падал всякий раз, когда поезд притормаживал на станции, и ужасно радовался каждому новому пассажиру. Немцы снисходительно улыбались.