Сердце степи - Ася Иолич

- Слушаюсь, - тихо сказала женщина, опуская голову.

Они уехали, и Утар беспокойно подбежала к Алай.

- Что делать-то будешь? - спросила она, оглядываясь на спины незнакомцев.

- Зашью поскорее, пока отец не прознал, - тревожно пробормотала Алай, шагая к Бус. - Вот и поиграли, называется. И кто под руку сказал... "В облака"...

Она прошла через молчащую толпу парней и девушек, и, садясь на лошадь, услышала шепотки и и шушуканье за спиной.

7. Вода розовеет

Бус шагала через торг. Ей уступали дорогу, и Алай ехала, кусая губу. Если отец прознает, что она подстрелила кого-то, даже случайно, он накажет. Сколько раз говорил он ей: "Держи глаза открытыми".

- Хэй! - окликнул её Тур, догоняя на своей лошадке. - Ты к семье? Я на торг съезжу пока.

- Да... Всё равно мне теперь до вечера сидеть, - сказала печально Алай, рассматривая дыру в ткани.

Она доехала до дома и спешилась, хлопнув Бус по крупу. Нарэн выметала занесённые внутрь листья, травинки и сор, а Мулга расстилала толстые войлочные постели в одной из пустых комнат. Розовый халат переливался и сиял серебристыми бусинами. Алай невольно залюбовалась на движения мачехи. Тур взял красоту от матери. Его движения были такими же ладными и плавными, что на лошади, что в упражнениях с мечом.

Она покопалась в сундуке и достала цветные нитки. Штопкой тут явно не обойдёшься. Алай вздохнула. Ничего. Будет вышивка. Вышивкой вещь не испортить.

Стежки обережного знака выпукло ложились на ткань. Тёмно-коричневый халат был хорошо покрашен, и Алай развернула его, осматривая швы и подбивку. Неплохо сшито. В каком хасэне, интересно, его шили? Она бы поучилась у этой мастерицы.

"Тан Дан". Небо над степью, под которым Мать Даыл обитает на земле, присматривая за ней, будучи ещё и самой землёй. Колесо Вечной Повозки, обод, соединяющий все жерди шатра, без которого всё рассыпается, без которого не будет купола. Крест в круге, четыре стороны света, четыре слоя мира - корни Великого Древа Эн-Лаг, его ствол, прорастающий незримо в мире людей, ветви, куда удаляются души, когда завершается оборот их колеса в этом рождении, и то, что над ними, над ветвями, что колышет их, переплетая, заставляя двигаться. Хороший оберег. Бородатый не должен обидеться.

- Это что у тебя? - спросила Мулга, присматриваясь к работе. - Откуда?

- Один из парней на играх порвал, - сказала Алай, сворачивая халат. - Я обещала зашить.

- Крупный, видно, паренёк. Ты убери, чтобы ещё что не испортилось, - повела плечом Мулга. - А то ещё деньгами отдавать придётся. Сейчас-то всё равно не вернёшь. Ужин пора готовить.

Алай кивнула, убирала халат в сундук и повернулась на радостный оклик Утар.

- Алай! - кинулась та ей на шею, стискивая. - Алай! Ты не повериишь!

- Ты такая радостная, будто сам Отец Коней тебя на спине катал, - улыбнулась недоуменно Алай. - Что случилось?

- Просто послушай! Послушай! Оладэ дают за меня выкуп! Укан меня замуж берёт!

Утар рыдала, слёзы счастья стекали по её щекам. Она вытирала их рукавами и прикладывала ладони к лицу, румяному и счастливому. Алай обняла её и прижалась лбом к виску сестры, искренне радуясь за неё, но потом замерла. Значит, Адат-хасэн невесту не получит. Придётся им деньги возвращать, когда Алай с Туром отцу признаются. Недоволен будет отец...

Она разделывала баранью ногу, поглядывала, как Утар с Нарэн чистят овощи, которые купили на торгу, и кусала губу. Адат потребует невесту или деньги, а отец очень неохотно расстаётся с деньгами. Но если Тур попросит, он, конечно, не откажет. Он Туру никогда не отказывает.

Нарэн и Мулга всё обсуждали жениха Утар и то, как эта хитрая лисица его окрутила. Даже Аха-дада что-то довольно бормотала про хорошее родство. Что же о них с Туром будут говорить после признания? А говорить будут...

За ужином отец был весел. Алай всё ждала, пока мужчины закончат есть, чтобы поговорить с Туром. Наконец он отставил миску в сторону и показал глазами на дверь.

- Тур, нам надо подойти к отцу... Утар уходит в Оладэ. Вода в озере розовеет, завтра начнутся...

- Погоди... Я не сказал тебе главную новость, - радостно перебил её Тур. - Охар покупает таохейского жеребца! Я попросил его, и он согласился, - широко улыбнулся он. - Он сказал, что и сам хотел, когда увидел их на торгу.

Алай замерла в восторге. Ничего себе! У них будет таохейский жеребец!

- Правда, нам придётся продать значительную часть табуна. Очень уж дорого. Но это окупится!

- Когда мы пойдём к отцу? - тревожно спросила Алай, заглядывая ему в глаза. - Тур, он может повести меня выбирать, и после этого всё будет гораздо сложнее устроить!

- С утра и пойдём, - сказал Тур, радостно хватая её за руку, но Алай отдёрнула её.

- Не надо... увидят! - прошептала она.

- Я пошёл, меня ждут. - Тур махнул рукой за ограду, откуда его окликнули друзья.

Алай вздохнула, проводила его глазами и вернулась в дом.

- Ты опять не поела, - сказала Утар, когда они мыли посуду. - Без тебя всё съели.