Сердце степи - Ася Иолич

- Пойдём! Пойдём!

Толпа была плотной, протиснуться к верёвочной загородке, в которой стояли пять прекрасных лошадей, удалось с трудом. Никогда ещё Алай лошадей таких не видела: тонконогие, гибкие, они будто понимали, насколько красивы, и двигались так, что невозможно было оторвать взгляд от их сильных тел.

Торговец, очень темнокожий, высокий, большеглазый, рассчитывался с главой Адат-хасэна, и Дас округлил глаза.

- Отец всё-таки покупает таохейскую кобылу! - восхищённо сказал он. - Смотри, вон ту, серую! Прости, Алай, но я пойду к нему... Хочу посмотреть!

- ...Дорого, - удручённо говорил Духэр, оглаживая кобылу по шее, когда Алай подошла к нему вслед за Дасом. - Ну, оно того стоит. Они привычны к жизни в пустыне. В степи должны хорошо себя чувствовать. Зимой, правда, придётся южнее уходить... Или попону шить. Лисью, - усмехнулся он, с удовольствием ведя рукой по лоснящейся шкуре кобылы.

- Ты озолотишься, - улыбнулся один из его собеседников. - Эта связь между хасэнами даже сильнее брачных клятв будет. Те пять лошадей, которых продали вчера, уже породнили купившие их хасэны.

Алай вдруг заметила в толпе Тура. Он смотрел на лошадей с горящими глазами и переговаривался с парнями из Куд-хасэна, но толпа вокруг была слишком густой, и она не стала подходить. Да и боязно как-то было - мало ли, увидит кто, догадается.

- Прогуляемся? - Утар выскочила откуда-то с Уканом, радостным и бодрым, и схватила Алай за рукав. - Пойдём, пойдём! Бери Бус, бери лук! Пойдём же!

Алай с весёлым удивлением смотрела на них, заражаясь этой бесшабашной удалью.

- Давай! - воскликнула она. - Хочу веселиться!

Правый берег, на котором заключались свадьбы и проводились свадебные пиры, был пока не очень людным. Вода в озере не успела покраснеть, и пока на местах праздничных шатров стояли небольшие палатки. Тут, как всегда, предлагали посмотреть щенков хэги и волкодавов, а вокруг палатки, в которой устроился ловец охотничьих птиц, собралась большая толпа.Алай проехала мимо, глядя на привязанныхк насестам птенцов в искусно вышитыхкожаных шапочках, и направськ широкому вытоптанному полю, на которомиигры.

- За Ул-хаса! - кричали парни, размахивая деревянными мечами. - За Халедан!

- Хэй, Укан! - крикнул Самат, завидев их. - А ну, иди сюда, покажи, годен ли ты в воинство Ул-хаса? Сумеешь побороть меня?

- Давай только без деревяшек, - поморщился Укан. - Как честные бойцы, на кулаках.

- Да что б ты понимал! - воскликнул Самат. - Говорят, если прийти в войско Ул-хаса, умея владеть деревянным, тебе сразу сталь дадут!

- Я с тобой поборюсь, - сказал Тур, соскакивая с лошади за спиной Алай. - Давай, Самат, ещё разок!

- Пойдём стрелять, - сказал Укан, махая на них рукой. - Пусть себе воюют.

Алай кивнула, завела лук за колено и натянула тетиву, рассматривая мишени и ловя щекой ветер. Краем глаза она поглядывала на Тура, и наконец встретила его взгляд. Тур упруго переступал на слегка согнутых ногах, прикрываясь небольшим круглым щитом, отслеживая движения Самата, и подмигнул ей.

- Хэй! - окликнула её со смехом Утар. - Твоя очередь!

- Да, да! - крикнула Алай, подбегая к отметке и поправляя перчатку.

Она прицелилась. Стрела вошла красный центр мишени, и Укан присвистнул.

- Даром что невелика, стрелы мечешь в облака! - засмеялся кто-то за спиной.

- Давай вторую! - воскликнула Утар, глядя, как парни собираются за их спинами. - Покажи-ка всем!

Алай улыбнулась и подняла лук. Она снова прицелилась, ощущая порывы ветра на шее сзади, и приготовилась стрелять.

- А-а-а-а-а-а!

Истошный крик боли хлестнул её по затылку. Стрела сорвалась, улетела в небо,и Алай развернулась, с ужасом глядя, какСамат падает, хватаясь за ребро, каклетит в сторону отброшенный Туром меч,и как Тур вытягивает руки, пытаясьподхватить Самата.

- Ты ополоумел? - крикнул Самат. - Так нельзя!

- Прости!

Алай кинулась к ним, но Самат уже вставал, кривясь от боли.

- Не буду с тобой больше драться... По крайней мере, пока не заживёт, - буркнул он. - А это кто?

Алай обернулась. Из-за холма спорой рысью к ним приближались два всадника, ведя за собой ещё трёх навьюченных лошадей. Женщина, принадлежность которой к какому-либо народу было невозможно определить, и огромный хасэг со странно густой бородой подъехали к верёвочной ограде, и вид мужчины очень не понравился Алай.

- Кто стрелял? - спросил он, вытягивая руку со стрелой.

Алай обмерла. Она смотрела на халат незнакомца, порванный на груди, и сердце бешено колотилось в ушах. Хорошо, что на излёте... Не ранила. Только одежду порвала.

Она протянула лук Утар, зажмурилась и шагнула вперёд.

- Я, - тихо сказала она.

- Ты мне одежду порвала, - сказал бородатый, недовольно глядя на свой халат на груди.

- Я зашью... - пробормотала Алай, открывая глаза. - Пожалуйста, прости. За спиной закричали, и я дёрнулась.

Мужчина дёрнул за завязки халата, и, скомкав его, кинул Алай.

- Какой хасэн растит таких невоспитанных дочерей? - недружелюбно поинтересовался он.

- Расу-хасэн, - ответила Алай, сгорая от стыда. - Прости.

- К вечеру зайду, - сказал мужчина, трогая лошадь. - Камайя,