Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман - Виталий Трофимов-Трофимов

Он проехал Шеклтон, не выходя во время остановки на перрон. Просто заказал нихонсю, вареную кукурузу и некоторые природные стимуляторы, чтобы не погружаться в депрессию по прибытии в Белый город. Потом он уснул. Возможно, из-за музыкальных упражнений или от навязчивых мыслей, которые стали донимать его после Кашмира, – но во сне ему снова явилась Мария. Ее холодный покойный образ не соответствовал тем живым глазам, что он помнил.

Центральной монорельсовой станцией Фильхнербурга являлся вокзал имени Синъитиро Накамуры. Многие объекты в Антарктике имели японское происхождение. Социальный японский кризис, вызванный резко стареющим населением и политическим отказом от массового привлечения иммигрантов иного культурного происхождения, привел к тому, что резервы потенциальных реэмигрантов японского происхождения на Гавайях, в Корее, США, Китае и островах Океании к сороковым годам закончились. Промышленность нуждалась в новых рабочих руках, которые не могли обеспечить демографические условия Японии. Многие корпорации рассмотрели альтернативы такого развития событий и с самого начала XXI века стали постепенно менять место дислокации, вывозя активы в США, Австралию, Азию и Россию. Открытие для экономического сообщества Антарктиды дало беспрецедентные возможности развития, это отразилось и в наименованиях территорий и инфраструктурных объектов.

На платформе оказалось не столь холодно, но зато значительно многолюднее, чем обычно. Вокзал проектировали так, чтобы избежать транспортного коллапса, и сейчас стало очевидно, что проектировщики рассчитали все правильно. Любой одноуровневый вокзал в старых столицах XX века был бы парализован наплывом такого количества встречающих, отбывающих, прибывающих и разного рода беженцев с южноамериканского континента.

Антарктический консорциум принимал беженцев из красных зон, если ООН находило возможности за это платить. Размещали их обычно в восточной Антарктике в городах-поселениях, где требовались низкоквалифицированные работники, способные трудиться за сборочным столом в тех фирмах, которые не могли приобрести лицензии на наноассемблерную сборку и платить за безопасность этих процессов. На дальних путях как раз стояли поезда из Бразилии, откуда миллионами эвакуировали людей. Последствия гражданской войны. Доступ к их платформам был перекрыт транспортным маршрутизатором, так что оставалось только смотреть через стеклянный полупрозрачный забор на их изможденные лица и сухие, потрескавшиеся от ветра руки.

Около трети людей носили маски. Раньше климат на континенте был значительно суровее, и людям приходилось закрывать лицо от ледяного ветра и снега, но теперь, когда повсеместно внедрялись системы геотермального контроля климата, особая нужда в масках отпала. Часть людей продолжала их покупать и носить для удовольствия или из субкультурных соображений.

Личность человека в условиях тотального контроля информации остается единственной подлинной свободой. Попадая в поле зрения видеокамер тысячи раз в день, человек утрачивает и ее. Сохранение тайны личности органично ведет к сохранению своих биометрических данных от средств электронного распознавания и контроля, сокращая оперативные возможности и повышая шанс быть неузнанной переменной в толпе.

Шухрат Мухаррам отошел в сторону, протиснулся между ларьками. В одном из них продавали миниатюрные спирали, и проекционная вывеска сообщала, что они «заряжены от больших спиралей» специально для туристов и отбывающих. Другой оказался автоматическим – в нем продавалась электроника, а бегущая новостная строка сообщала о том, что на границе между Мексикой и Калифорнийской республикой снова возобновились провокации.

Мухаррам вывернул наизнанку свою зеленую куртку-перевертыш, так что та стала оранжевой – цвет одежды большинства местного населения. Чтобы не привлекать внимания, он дождался проходящей мимо ларьков большой группы штрейкбрехеров и пристроился к ним.

На подходах к терминалам он отделился от процессии и направился к дальним пропускным пунктам, расположенным слева, где кучковалось меньше народу. Столпотворение не давало возможности оглядеться и тем более не способствовало маневрам, если что-то пойдет не так.

На терминале, проверив документы и завизировав прибытие, его направили в бокс 7А для получения багажа. Когда Шухрат вошел в помещение, следом через уже закрывающиеся створчатые двери протиснулись еще два человека. Ощущая преследование, Мухаррам медленно вынул из внутреннего кармана авторучку. Из всего, что можно было бы использовать как оружие, ему сейчас оказалось доступно только это.

– Успокойтесь! – произнес настойчивый, но внутренне неуверенный женский голос. – Мы здесь не для того, чтобы выяснять правду в кулачном бою.

Мухаррам развернулся. Перед ним стояли женщина и мужчина в форме «A-Security», местной корпоративной полиции. Он не почувствовал в них зла, хотя те и пытались выглядеть нарочито недружественно. Женщина была довольно посредственной, в которой и добрые и злые мотивы сочетались на уровне статистического большинства. Во всяком случае, об этом говорил ее образ: манера держаться, взгляд, настрой. Мужчина показался Шухрату светлым человеком, не ориентированным на подлость. Но все эти ощущения были субъективны.

Мужчина что-то держал в руках. Вернее, он что-то скрывал в прижатой к бедру ладони, хотя неопытным взглядом заметить это вряд ли удалось бы. Женщина слегка приподняла руки, показывая, что не имеет оружия, что, впрочем, не успокоило псевдотуриста. Шухрат незаметно спрятал авторучку в манжете, а потом и вовсе убрал руку в карман, где освободил свое импровизированное оружие от колпачка.

– Шухрат Мухаррам, вы должны немедленно покинуть Антарктиду. Наша страна не входит в компетенцию ООН, и ваши полномочия тут не действительны…

– Мы знакомы? – перебил Мухаррам.

Мужчина щелкнул пальцами. Справа от него появилась проекция поддельных проездных документов, которыми пользовался Шухрат, увеличенных в десять раз. Вокруг заполнения основных граф появились предательские пометки о внесенных правках.

– Маркус Алиенде… Очень смешно! – произнес он.

Стукнув указательным пальцем по проекции, он изменил ее. Теперь на документах появились подлинные данные Мухаррама. Во всяком случае те, что были в общественном доступе в глобальных компьютерных сетях. Так называемый социальный профиль. Ничего секретного относительно его работы там не хранилось, но кто обучен распознавать ложь, тот все правильно поймет. Стандартная легенда.

В углу зрения Мухаррама висел ненавязчивый блок с социальными функциями. Он спокойно левой рукой коснулся окна службы социального профиля. Над девушкой загорелся ярлычок «Ариадна Димитриадис, возраст – 29 лет, пол – женский, национальность – не указана, уникод 774—937—520—002, место рождения – Фильхнербург, Антарктида, политические взгляды – индифферентные, религиозные взгляды – умеренное язычество, сексуальная ориентация – би, семейное положение – не замужем, дети – участие в проекте In Virtum…», над парнем тоже появился ярлычок, но он Шухрата интересовал меньше.

– Почему все местные такие нахальные? – пробормотал Мухаррам. – Не только у вас тут, в глыбе льда, везде местные такие. Сплошной снобизм и ханжество.

– Пожалуйста, покиньте континент ближайшим рейсом! Антарктика вне вашей юрисдикции! – повторила Ариадна, но на этот раз в ее голосе не было прежней настойчивости.

– Я тут нахожусь по мандату ООН…

– На территориях южнее шестидесятого градуса ни одно государство и ни одна международная организация не имеет никаких прав. ООН – это организация, учрежденная национальными государствами, по Договору об Антарктике 1959 года она не имеет права исполнять здесь свои функции. Все есть в преамбуле.

– Я преследую группу лиц, подозреваемых в международной террористической деятельности, вам придется смириться. Террористическая деятельность подозреваемых имеет признаки международности, а территория Антарктиды управляется международными законами на основании конвенций. Статья первая Договора. «Антарктика используется только в мирных целях». Я обеспечиваю этот мир…

– Наши законы они не нарушали, – парировала Ариадна.

– Зато наши нарушали. И у меня есть постановление на арест подозреваемых вне зависимости от ваших с ними отношений. – Мухаррам поднял руку, на его ладони появился защищенный цифровой подписью документ.

Девушка хотела что-то возразить, но ее спутник жестом остановил ее. Повисла непродолжительная пауза.

Мухаррам жестом увеличил ярлычок социального профиля второго сотрудника «A-Security», но и без дополнительной информации о нем можно много что сказать по одному только внешнему виду. Немного смугловатая кожа говорила как о смешанном расовом происхождении, так и о неудачных кибернетических расширениях. Ростом он был выше Ариадны и держался увереннее, но также показывал и то, что он ее подчиненный и его это не смущает. «Джамал Карлос Мартинес, возраст – 25 лет, пол – мужской, национальность – не указана, уникод 683—555—558—291, место рождения – Фильхнербург, Антарктида, политические взгляды – умеренный гуманизм, религиозные взгляды – индифферентные, сексуальная ориентация – гетеро, семейное положение – женат, дети – нет…»