Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман - Виталий Трофимов-Трофимов

Мухаррам жестом увеличил ярлычок социального профиля второго сотрудника «A-Security», но и без дополнительной информации о нем можно много что сказать по одному только внешнему виду. Немного смугловатая кожа говорила как о смешанном расовом происхождении, так и о неудачных кибернетических расширениях. Ростом он был выше Ариадны и держался увереннее, но также показывал и то, что он ее подчиненный и его это не смущает. «Джамал Карлос Мартинес, возраст – 25 лет, пол – мужской, национальность – не указана, уникод 683—555—558—291, место рождения – Фильхнербург, Антарктида, политические взгляды – умеренный гуманизм, религиозные взгляды – индифферентные, сексуальная ориентация – гетеро, семейное положение – женат, дети – нет…»

Ислам последние тридцать лет получил широкое распространение в Латинской Америке, это даже стало причиной для серии этноконфессиональных конфликтов на континенте. Однако до этого дня Мухарраму не доводилось видеть своими глазами латиноамериканца-мусульманина новой генерации. Скорее всего, Джамал был потомком беженцев из Южной Америки, когда первые латиноамериканцы-мусульмане на севере континента подвергались гонениям и социальному остракизму.

То, что потомок мусульман-беженцев лучше своих родителей понял прелести Прекрасного нового мира, очевидно. Религиозные взгляды, указанные как «индифферентные», говорят о том, что он не разделяет веры отцов, равно как и то, что он пошел на технологические расширения тела, ревностно осуждаемые монотеистическими религиями. Качество приращений оказалось плохим, но так как это все, что он мог себе позволить, от них пришлось отказаться. Эти действия, скорее всего, стали причинами многих семейных конфликтов, а отсутствие поддержки семьи и, следовательно, качества образования, которое он мог купить, вынудили его трудоустраиваться в те корпорации, которые участвовали в охране общественного порядка.

– Он прав, – произнес наконец Мартинес. – Пусть mercenario действует по своим каналам, мы станем действовать по своим. И будем наблюдать за тобой. Нам не нравится, что присылают «мокрушников», поэтому не выходи за рамки. Наши Правила довольно суровы к тем, кто их нарушает.

Мухаррам рассмеялся. Латиноамериканец так характерно выговаривал некоторые статусные выражения, что встроенный в нейролинк переводчик голоса не распознавал их как кодифицированные слова и оставлял без изменений. Возможно, Джамал и утратил связь с конфессией, но все же умышленно подчеркивал свое этническое происхождение.

– Я вряд ли позволю мешать мне работать.

– Наоборот, мы думаем, как помочь, – вмешалась Ариадна. – Если ты не станешь переходить границы, мы будем очень полезны друг другу. Прокатимся?

– Куда?

– Ты же планируешь с чего-то начать?

Мартинес жестом пригласил идти за ним и вышел. Следом помещение покинула и Ариадна. Мухаррам поднял выехавшую по конвейеру дорожную сумку. Он планировал бежать и уже хотел запросить у сервис-центра вокзала схему входов и выходов, но вспомнил, что, согласно принятой в прошлом году редакции Правил, люди, вступающие во взаимодействие, включаются в персональную локальную сеть между участниками коммуникации. Люди видели одни и те же виртуальные объекты одинаково, что помогало избежать конфликтов. Службы безопасности могли навязывать участие в такой локальной сети и принимать любые когнитивные паттерны преследуемого – от вида из глаз до всей поступавшей через его нейролинк информации.

Взвалив сумку на плечо, он вышел через единственную дверь бокса. Димитриадис оказалась слева от него, ее подчиненный сзади. Видимо, контролировал, чтобы их персона нон грата не выкинула какой-нибудь фокус.

На полу появилась проекционная линия, ведущая дальше по коридору. В двадцати метрах она сворачивала вправо и указывала на площадку для электрокаров. Все строение и пятиметровая башня позади вокзала являлись частью огромной восьмиуровневой подземной парковки, полностью автоматизированной и подающей помещенные в ротор вертикального хранения машины пользователей.

Когда Джамал вызвал из автопарковки служебный электрокар, подъемник прокрутил транспортный лифт, выбрал один автомобиль и поставил его на площадку – четырехместная машина не самой последней модели, но отличающаяся удивительным изяществом линий, которые одновременно делали ее и современной, и ретростильной.

Джамал Карлос Мартинес сел за руль, девушка выбрала заднее сиденье, а Мухаррам кинул назад сумку и рюкзак, а сам поместился на место справа от водителя. Автоматика подключила электрокар к локальной сети автомагистрали, вывела машину с парковочной площадки, соединила транспорт токоприемником с постоянным током, идущим по дорожному полотну, и запустила двигатель. Уже через две минуты автомобиль мчался на юг от вокзала Синъитиро Накамуры на скорости около трехсот километров в час по циркумполярному шоссе.

Когда электрокар выехал за границы плотной застройки, Джамал развернул на лобовом стекле детальную проекцию южного района Фильхнербурга – Новый Уитмор, на которую были нанесены новые отметки.

– Сегодня в десять тридцать пять утра на перекрестке проспекта Садовникова и Джона Ву произошла автокатастрофа третьей степени. Грузовик, перевозивший контейнеры с нанокомпонентами, столкнулся с электрокаром марки «Такугава». Dueño электрокара находился в состоянии наркотического опьянения, его спасти не удалось, электрокар не подлежит восстановлению. А вот с грузовиком все гораздо интереснее. Мы оцепили квартал и использовали официальные каналы, чтобы приуменьшить масштабы разрушений. Bosso управления транспортной безопасности сделал заявление, в котором говорится о разливе наномедов для страдающих заражением крови…

– Но это ведь были не наномеды? – задал риторический вопрос Мухаррам.

– Это были не наномеды, а наномиты. Прежде чем мы задействовали «Активный щит», эти микроскопические céspeds съели двести квадратных метров территории, превратив ее в песчаную котловину, пустыню муниципального масштаба. Системы «Активного щита» остановили репликацию наномитов, и тогда мы получили возможность подсчитать убытки и подвести итоги. Корпорация «Веверна Индастрис» отрицает перевозку оружия, утром она предоставила убедительные документы, подтверждающие, что выполняла заказ на алкалоиды, содержащие в основном серу и бром – для исследований новых видов стимуляторов иммунитета. Криминалисты установили, что грузовик перевозил триста двадцать стандартных контейнеров для активных масс и взвесей, сходных с контейнерами, заявленными в описи «Веверны». Однако по факту контейнеров оказалось триста восемь.

Мухаррам увеличил снимки с места аварии, встроенные в проекцию и сделанные камерами дорожного наблюдения. С помощью несложных манипуляций отделил некоторые объекты изображения. Проделав еще несколько пасов руками, он собрал трехмерную копию контейнера из тех частей, что были на разных фотографиях.

– Стандартный высокопрочный контейнер класса «Фляга», – вмешалась Ариадна. – Поставляется фирмой «Гетисборг», пригоден для транспортировки радиоактивных, отравляющих, реплицирующихся и токсичных веществ. В открытой продаже.

Электрокар въехал в небольшой окруженный со всех сторон льдами микрорайон, потом снова оказался на заснеженной трассе, а после начиналась зона плотной высотной застройки Нового Уитмора. Сбросив скорость до восьмидесяти километров в час, машина повернула налево, потом направо, еще раз направо и остановилась у заградительных пикетов, которыми обычно полиция ограждает опасные этнические кварталы в старых европейских столицах.

Заграждения представляли собой белые блоки, похожие на бетон, на которых нанесены две черно-желтые параллельные полоски и абстрактный рисунок цифрового кода, который Мухаррам не смог прочесть с помощью нейролинка. Бесплатные локальные сети вокзала он перестал ловить, как только они сели в электрокар, а городские сети, даже самые медленные, требовали платы за подключение.

Мухаррам первый вышел из машины. На улице кружил теплый снег. Из-за геотермального подогрева города Антарктики напоминали декабрьскую континентальную среднеевропейскую зиму. Угнетал только городской пейзаж, который давил своей полной белизной без признаков разнообразия. От перекрестка нижней магистрали, на котором они остановились, открывался вид на все четыре стороны и на дорожное полотно верхней магистрали, тянущееся в пяти метрах над ними. Оба проспекта были заставлены белыми коробками домов – без окон и хоть каких-нибудь узоров. Дорога, выложенная серой плиткой, оказалась единственным цветовым разнообразием окружающего пейзажа, насколько хватало глаз.

– Да, amigo, я все понимаю, – подметил разочарование Шухрата Мартинес. – Люди, которые живут в нижнем мире, видят реальность такой, какая она была раньше. Когда мы создавали виртуальную реальность, думали, что это будет параллельный мир, не имеющий с нашим ничего общего. Территория фантазии и безграничной свободы. Сто лет назад и в голову никому не приходило, что киберпространство так забюрократизируют, а потом из-за конвергенции миры соединятся и станут одним. Ну и, конечно же, никто не замечал, насколько нижний мир жалок, убог и скучен.