Сад золотого павлина - Автор Неизвестен

Когда опамятовался Индрапутра, к нему с почтительным поклоном приблизились пери и молвили: «О господин наш Индрапутра, не медли, соверши омовение». Ответствовал Индрапутра: «Прежде вы войдите в воду, а после я». Пери улыбнулись и пропели такой пантун:

Коль светит луна, темноту серебря,Зачем же укрыта за звездным забором;Коль правду сказал ты, назвавши себя,Зачем же боишься предстать нашим взорам?

Улыбнулся Индрапутра и ответствовал таким пантуном:

Отмерить на баджу два локтя тканиРаджа Индрагири[17] не поскупится;Меня увидите вы не ране,Чем вашей красою мой взор насладится.

Засмеялись пери словам Индрапутры, а он пропел еще и такой пантун:

Поймали рыбу и рыбу туГлушат молотом деревянным;Ничуть не стыжусь за свою красоту,Стыжусь, что нагим перед вами предстану.

Пери звонко расхохотались, Индрапутра же, сбросив одежды и умастившись притираниями и шафрановым порошком, вошел в прекрасный пруд и насладился ароматом его вод, благоуханием подобных розовой воде. Когда он совершил омовение, пери принесли многоразличные благовония и драгоценные одежды, дарованные Индрапутре царевной, и, дивясь красоте юноши, в один голос воскликнули: «Воистину прекрасен Индрапутра, вполне под стать он Сери Ратне Гемале Нехран».

Они поднесли Индрапутре благовония и одежды на подносе из бирюзы и, почтительно склонившись, молвили: «О господин наш Индрапутра, сей наряд тебе прислала царевна Сери Ратна Ге мала Нехран, не отвергай его, ибо он дарован в знак ее искренней сестринской привязанности». Выслушав служанок, Индрапутра улыбнулся и, облачась в новые одежды, направился во дворец, к царевне.

Обратясь к нему, молвила Сери Ратна Гемала Нехран: «Войди, о брат мой». Индрапутра вошел в зал для приемов и склонился до земли перед царевной в почтительном поклоне. Сказала царевна: «Воссядь, о брат мой, на позлащенный престол, и пусть все мои служанки предстанут пред тобою». Царевна приказала подать бетель в золотом сосуде и стала угощать Индрапутру. Когда же Индрапутра отведал бетеля, слуги внесли блюдо с яствами, поставили перед гостем и Сери Ратной Гемалой Нехран, и они вместе вкушали те яства. После слуги наполнили чаши пьянящими напитками, и, пока Индрапутра тешился ими, царевна про себя подумала: «Надо бы мне испытать верность Индрапутры. Может, захмелев, он раскроет свои тайные мысли?»

И произнесла царевна заклинание над бирюзовым кубком, от которого Индрапутра захмелел, будто от дурмана базиликовых цветов. Тогда она подала знак служанкам, и те пропели такой пантун:

Возят быки и кони гнедыеРис в амбары Данг Джазираты;Едва повстречаются молодые —Сердца их уже любовью объяты.

Склонив голову на грудь, Индрапутра ответствовал таким пантуном:

Возят быки и кони исправноМлечный сок древесных ветвей;Хоть повстречались совсем недавно,Стала царевна сестрою моей.

Услыхав пантун Индрапутры, засмеялись царевна и служанки, и Сери Ратна Гемала Нехран вновь подала знак пери, дабы они пропели такой пантун:

У Ратны Вали погибли посевы,Хоть в поле трудилась она все утро;Воистину предан ли ты царевне,Ответствуй, о доблестный Индрапутра.

Индрапутра улыбнулся и ответствовал таким пантуном:

Можно, когда оскудеют поля,Сбором цветов заработать на жизнь;Не знает пределов верность моя,Иначе я не был бы сыном раджи.

Пери рассмеялись, подали новые яства, и, отведав их, сказал Индрапутра, обратясь к Сери Ратне Гемале Нехран: «О сестрица, сейчас уже поздняя ночь, позволь мне покинуть твои покои».

Выслушав Индрапутру, царевна приказала украсить для него беседку Шипы любовного цветка. Резные опоры той беседки были сделаны из ароматного дерева келембак,[18] стены — из красного стекла, а крыша — из белого. Служанки разостлали многослойные покровы, вытканные из тончайшей шерсти, повесили парчовые завесы, зажгли мерцающие свечи, китайские фонари и масляные светильники.

Когда все было готово, молвила царевна, обратясь к Индрапутре: «О возлюбленный мой, отправляйся почивать в беседку Шипы любовного цветка». Индрапутра улыбнулся, услыхав, как прозывается беседка, и, простясь с царевной, удалился в сопровождении служанок. Подивившись красоте беседки, убранной парчовыми завесами, Индрапутра возлег на ложе и увидел зеркало из горного хрусталя, а над зеркалом — цветок.

На цветке сладостно щебетала малая пичуга дивной красоты, а другая, примостившись на ковре у ног Индрапутры, отвечала ей нежным голосом, подобным напеву свирели. Вдруг та пичуга, что сидела на цветке, перелетела на край сосуда для омовения и брызнула на Индрапутру водой, благоухающей ароматным нардом. Индрапутра подивился сему чуду и многим иным чудесам и опочил, теша свой слух прельстительными звуками.

Поутру Сери Ратна Гемала Нехран приказала одной из служанок отнести Индрапутре сосуд с бетелем. Служанка пришла к беседке Шипы любовного цветка и, найдя Индрапутру спящим, пропела такой пантун:

На ранней заре душистый жасминЯ собирала в сосуд золотой;Вставай поскорее, о господин,Солнце сияет над головой.

Индрапутра вздрогнул, услыхав слова служанки, и, поднявшись с ложа, пропел такой пантун:

Волшебному саду, где воздух свеж,Дивится изнеженный Лаксамана;Сладостный сон не смежает веждБедным скитальцам в краях чужестранных.

Служанка улыбнулась, услыхав тот пантун, а Индрапутра, прополоскав рот и умывшись над золотым тазом, отправился во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран. Царевна, встретив, приветствовала его и усадила на позлащенное кресло, изукрашенное драгоценными каменьями. Между тем служанки внесли поднос  с многоразличными яствами и поставили тот поднос перед Ин-драпутрой, он же, утолив голод и взявши щепотку бетеля, спросил: «О сестрица, где волшебный талисман?»

И ответствовала царевна: «О брат мой, возьми сей талисман и помни, что он поможет тебе во всяческих делах. Если ты пожелаешь основать страну, назови имя моей бабки — государыни Дэвы Лангкурбы, обитающей в морской пучине, и в тот же час явится перед тобой прекрасный город и трон могущественных раджей, юные прислужницы и неисчислимое воинство пери, джиннов, духов и небожителей в боевом облачении. Перед тобой предстанут также их предводители — Дикар Агус, Дикар Килат, Дикар Алам и Сегентар Алам. Стоит тебе лишь приказать, и Дикар Килат в мгновение ока отправится в любую отдаленную страну или же на дно морское. А Дикар Агус по твоему желанию низвергнет на землю дождь, и ветер, и всепожирающее пламя. Вот какова сила сего талисмана».

Молвил тогда Индрапутра: «О сестрица, воистину велика любовь ко мне в сердце твоем. Но я отвечу тебе такой же преданностью». Выслушав Индрапутру, Сери Ратна Гемала Нехран отдала ему талисман, и Индрапутра принял его с великой радостью. После служанки подали всевозможные сласти и студеные напитки, и вместе с царевной Индрапутра воссел за трапезу. 

ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой повествуется о том, как Сери Ратна Гемала Нехран стала женой Дэвы Лелы Менгерны, как Нобат Ром Шах помог Индрапутре в жестокой битве и как повстречался Индрапутра с раджей Бахтадаром Шахом 

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто отправился как-то раджа Дэва Лела Менгерна на охоту совсем своим войском, сразил в лесах золотого оленя дивной красоты и с гонцом послал его в дар Сери Ратне Гемале Нехран. Гонец поспешил к царевне и, приблизясь ко дворцу, узрел, что повергнуты наземь чудесные звери, охранявшие ворота. Войдя же в покои, он увидел Сери Ратну Гемалу Нехран, восседавшую на престоле с неким юношей и окруженную толпой прислужниц. Гонец выбежал прочь из дворца, царевна же велела одной из пери его воротить, однако гонец не слыхал окликов служанки, ибо весьма торопился к своему господину.

Служанка воротилась и, почтительно склонившись перед царевной, сказала: «О госпожа, хоть и звала я гонца Дэвы Лелы Менгерны, не пожелал он явиться пред лицо твое». Молвила царевна, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, оклевещет меня сей посланец». Ответствовал Индрапутра: «О сестрица, предайся на волю Всевышнего». От этих слов сердце царевны исполнилось великим беспокойством.

Между тем гонец прибежал к Дэве Леле Менгерне, коий восседал на троне, окруженный везирями, и витязями, и воинами, и, представ пред ним, молвил с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, я видел царевну, восседавшую в своих покоях с неведомым юношей. А волшебные звери — хранители врат — все повергнуты наземь без сожаления».