Где ты, Мери Поппинс? - Кэролайн Андерсон

Поппи чуть не застонала.

— Хорошо, мистер Джонс, я сделаю, что смогу.

Она позвонила Джеймсу в офис и попросила соединить ее с ним.

— У него совещание.

— Вызовите его. Это очень важно.

— Он не велел беспокоить, мисс…

— Тейлор. Скажите ему.

— Послушайте, мисс Тейлор, я не хочу лишиться работы…

Поппи была на пределе.

— Если вы его не позовете, вот тогда вам придется беспокоиться о своей работе. Скажите, что его сыновья попали в больницу.

Через несколько секунд Джеймс взял трубку.

— Что, Поппи? Что с ними?

— С ними все в порядке. Они что-то натворили в школе, и мистер Джонс хочет немедленно с вами увидеться. Мне нужно было сказать вам все это, но прорваться через ваших сторожевых псов просто невозможно.

К концу фразы Поппи сбилась на бормотанье, она почти физически чувствовала его ярость, смешанную с тревогой.

— Черт возьми, Поппи, не смейте прибегать к таким приемам. У меня чуть инфаркт не случился.

— Простите меня, но если вы не поговорите с мистером Джонсом сегодня до четырех часов, он грозится исключить их из школы.

— Я не могу.

— Боюсь, у вас нет выбора. Мне он ничего не захотел объяснить.

На другом конце провода раздался тяжелый вздох.

Не успела Поппи придумать что-нибудь утешительное, как он коротко проговорил: «Ладно, передайте, что я буду к четырем», и бросил трубку так резко, что у Поппи зазвенело в ухе, — это было похоже на месть за ее выходку и за плохие новости.

Когда она поехала в школу забирать мальчиков, оба выглядели подавленными и обиженными. По дороге она решила ни о чем их не расспрашивать. На кухне, сидя перед стаканами яблочного сока и бисквитами, Уильям сам начал разговор.

— Он будет встречаться с папой, да?

— Мистер Джонс? Да. Как я понимаю, вы написали на доске что-то плохое о ком-то из ребят?

Джордж пожал плечами.

— Люси первая начала. Она сказала, что наша мама не умерла, а просто бросила нас, потому что мы такие гадкие.

— О Боже! — Поппи посмотрела на мальчиков. — А почему она считает вас такими гадкими?

Уильям сосредоточенно собирал бисквитные крошки со стола.

— Я ей бросил паука в кружку с молоком, — выдавил он, — за то, что она наябедничала. Я не знал, что нужно писать, и Джордж помог мне. Я не виноват, я болел, когда они это проходили. И ее это не касается… А как она вопила, когда увидела паука! Она его наполовину выпила.

— Кого выпила? Паука? — Поппи содрогнулась от омерзения.

— Половину молока, паука она не успела выпить. Он там плавал, у него все ножки перепутались.

Поппи почувствовала спазм в горле и решительно встала.

— О'кей, ребята. Все. Хватит. Сейчас наверх — делать домашнее задание, потом после ужина моем головы, принимаем ванну и сразу в кровать. И без разговоров.

— Ты нас не будешь наказывать?

— Думаю, ваш папа захочет обсудить эту ситуацию с вами после разговора с мистером Джонсом и сам решит, что с вами делать. А сейчас за работу.

Джеймс приехал домой после разговора с классным руководителем не в таком настроении, как ожидала Поппи. Однако он был еще не готов увидеть юмористическую сторону ситуации, поэтому в ответ на улыбку Поппи устало сказал:

— Не понимаю, как вы можете улыбаться. Все это вышло за рамки простой шутки.

— Но их тоже надо понять.

— А кто поймет меня? Кстати, из-за неожиданного визита в школу мне придется допоздна работать дома. Приедет Элен, и мы продолжим нашу работу в библиотеке. Вы найдете для нас что-нибудь перекусить?

— Я приготовила жаркое из цыплят под белым соусом — это вас устроит?

— Если это то, чем пахнет из кухни, то это просто фантастика. Вы для нас просто подарок небес, Поппи. А где мальчики?

— В постелях. Читают. Мистер Кармайкл!

Он вопросительно поднял бровь.

— Не будьте с ними слишком строги. Им просто нужно внимание. Ваше внимание. Просто скажите, чтобы они больше так не делали.

— Я не буду пороть их, Поппи.

— Им можно причинить боль и без порки. Они отчаянно нуждаются в вашем одобрении. Просто скажите им, что вы их понимаете, хоть и не одобряете их действий. Им важно знать, что вы их любите.

На его щеке дрогнул мускул.

— Это называется эмоциональным шантажом, Поппи. Вы в этом очень сильны, правда?

Уголки ее рта слегка приподнялись.

— Извините, но кто-то должен быть на их стороне.

— Хорошо, Поппи, я понимаю. На этот раз я их не убью. И я тоже на их стороне, вы же знаете. Просто у меня это не очень хорошо получается.

Он начал подниматься по лестнице, и в этот момент за дверью послышалось шуршание гравия под колесами машины. Джеймс перегнулся через перила и сказал:

— Это Элен. Откройте ей дверь, Поппи, и предложите что-нибудь выпить.

Итак, она увидит знаменитую мисс Фризби во плоти. Поппи глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и пошла открывать дверь.

Элен оказалась очень красивой женщиной. Высокая, стройная, безукоризненно одетая и накрашенная, с аккуратным пучком высветленных волос, она являлась полной противоположностью Поппи, одетой в старенькие джинсы и свитер, с ее непокорной золотистой гривой и раскрасневшимся после купания мальчиков лицом. Поппи тут же почувствовала себя дурнушкой рядом с этой изысканной леди. А в том, что Элен — леди от кончиков наманикюренных ногтей до носков дорогих итальянских туфель, не было никакого сомнения. Итак, леди захлопнула дверцу темно-серого «БМВ» и направилась к лестнице. На нижней ступеньке она остановилась и, глядя на Поппи, сказала, улыбнувшись довольно кислой улыбкой, не коснувшейся ее холодных голубых глаз:

— Вы, должно быть, Поппи?

Поппи осторожно улыбнулась в ответ.

— Именно так. А вы мисс Фосби. Мы разговаривали с вами по телефону. Пожалуйста, входите. Мистер Кармайкл укладывает мальчиков спать, он спустится через минуту. Хотите чего-нибудь выпить?

Элен передала Поппи свой портфель.

— Спасибо. Отнесите это в библиотеку, дорогая. А я пока пойду и приведу себя в порядок. Потом можете налить мне бокал сухого белого вина.

Поппи сжала зубы.

— Конечно. Вы знаете, куда пройти?

Элен издала легкий смешок.

— Думаю, что я знаю здесь все лучше, чем вы. — Она смерила Поппи взглядом с ног до головы. — Джеймс очень доволен вами, дорогая. Думаю, ему повезло. В наши дни проблема найти приличную прислугу.

Поппи вздернула бровку и сладко улыбнулась.