Куриный бульон для души. Я решила – я смогу! 101 история о женщинах, для которых нет ничего невозможного - Эми Ньюмарк

– Номер на одну персону, пожалуйста, – храбро сказала я, улыбаясь короткостриженой круглолицей женщине за окошком из грязноватого стекла.

– А? – непонимающе вскинулась она.

– О… э-э… Я пришла сдаваться… Дана Кларк.

– Сядьте вон там и сидите, пока я вас не вызову, – велела она.

Я села на холодную скамью и напомнила себе, что надо дышать, что все будет хорошо. Просидела черт знает сколько времени, пока ко мне не подошла молодая охранница. Она показалась мне знакомой, но я не могла вспомнить откуда. Однако, как только наши взгляды встретились, хлынули воспоминания.

– Натиша, – проговорила я.

– Э-э… да, – удивленно отозвалась она.

На миг мне захотелось так все и оставить. Не нужно, чтобы охранница поняла, кто я такая. Она училась в меня в седьмом классе, когда я преподавала в средней школе «Нортист».

– Ой! Миссис Кларк! Я вас не узнала. О, Боже мой! Что вы здесь делаете?

– Э-э… ну… Я вроде как приняла неправильное решение… совершенно для меня нехарактерное, и… э-э, да… вот, собственно, и все.

Я солгала. Это как раз было характерным для меня решением. Я когда-то начинала с пары бокалов вина по выходным, чтобы помочь себе справляться с работой… и стиркой, и приготовлением ужина, и купанием, и домашними заданиями, и ссорами между детьми, и бейсбольными тренировками, и футбольными тренировками, и балетными репетициями, и т. д. и т. п. Вскоре я уже пила каждый день – но не раньше, чем дети укладывались спать. Потом начала пить после четырех дня, потом после двух, а закончилось все добавлением кокосовой водки в утренний кофе.

Алкоголь был моим энергетиком. Он не вызывал у меня усталости или апатии. Облегчал боли в спине. Снижал тревожность. Делал меня спокойной, счастливой и достаточно терпеливой, чтобы позволять дочерям помогать мне с ужином. А после возиться с рассыпанными и разлитыми продуктами.

Когда я пила, мне казалось, что я становлюсь лучше как мама. У меня появлялись время и энергия, чтобы посидеть на полу и поиграть в куклы или покидать бейсбольный мяч на заднем дворе. И я не видела проблемы в том, чтобы сесть в таком состоянии за руль. Я не хуже, чем какая-нибудь безумная мамаша, что строчит эсэмэски за рулем, обманывала я себя. По крайней мере, я езжу медленно и не отрываю глаз от дороги, когда выпью. Алкоголь был похож на очень плохого друга, который дает совершенно неправильные советы.

Вскоре я пила уже каждый день – но не раньше, чем дети укладывались спать.

Натиша крикнула другим охранникам:.

– Эй, ребята, это миссис Кларк. С ума сойти, она была моей любимой учительницей! Учила меня правильно употреблять времена и тому подобной ерунде.

Мое лицо вспыхнуло пятьюдесятью оттенками розового. Желудок перевернулся и скатался в шар острой, режущей боли. Я подумала, что не смогу со всем этим справиться. Помню, как стыдила одноклассников Натиши за драки и хулиганство, говорила, что если они не возьмутся за ум, то рано или поздно окажутся за решеткой. Ха-ха! Теперь в тюрьме я, а оформляет меня бывшая ученица!

– Миссис Кларк, – стеснительно произнесла Натиша. – Мне нужно, чтобы вы сняли всю одежду, потом присели на корточки и покашляли.

– Присела на корточки и… что? – переспросила я.

– Присели и покашляли, – повторила она. – Мы должны убедиться, что вы ничего не прячете в… Простите, миссис Кларк, НЕ ПРЯЧЕТЕ ничего в… ну, вы понимаете…

– Господи, да что я могла бы там прятать? – изумилась я.

– Ой, да вы не поверите, чего там только не прячут! В основном наркотики, но иногда бывают ножи, сладости, деньги.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Я стояла там совершенно голая. Мне никогда не было так стыдно… какой позор!

Проверив меня на контрабанду, Натиша сковала наручниками мои запястья и щиколотки и повела в блок P. Взяв под мышку одну пятнистую простыню, грубое одеяло толщиной с ту самую простыню и тоненький матрас, я пошла за ней по длинному коридору.

В блоке было темно и прохладно. Около десяти камер располагались вокруг голой цементной площадки, так называемой зоны общего пользования. Там можно было свободно ходить по часу в день, заниматься физическими упражнениями, общаться.

– Итак, миссис Кларк, здесь вы проведете пару дней, а потом мы переведем вас в блок М. Все будет хорошо. Не волнуйтесь.

Я видела, что она не больно-то уверена в том, что все будет хорошо, но ее добрые слова мне немного помогли.

Когда Натиша подвела меня к моей камере, красивая молодая негритянка с бритой головой выкрикнула сквозь крохотное окошко в двери:

– Эй! Это она будет моей сокамерницей? Черт, хороша-то как! Щас мы этой новенькой цыпочке сделаем реальный макияж. Ну, разве не красотка? И вся моя!

Натиша вручила мне мой пакет с одеждой и книгами, потом отперла тяжелую металлическую дверь моего нового дома размером чуть побольше банки с сардинами.

– Это Саманта, но ее все зовут Король Икс. Она неплохая, – объяснила Натиша.

Натиша велела мне войти и застелить свою койку. Сказала, что около семи вечера я смогу выйти в общую зону на свой час квазисвободы. Я спросила ее, который час. Было только девять утра. Я испуганно подскочила, когда металлическая дверь захлопнулась за моей спиной.

– Не боись, – ухмыльнулась Король Икс, – не покусаю. Ты лесби? Я – лесби. Ты красивая. Мы с тобой отлично поладим. Ты хорошенькая, хоть и немолодая. Сколько тебе? Мне двадцать один.

– Ээээ… Я Дана. Я не лесби. Мне нравятся мужчины. Мне тридцать восемь, – ответила ей, немного ошарашенная ее напором.

– Тебя сюда за что? – спросила она.

Я рассказала ей правду, и она кивнула: мол, понятно. Ее уже арестовывали за пьяное вождение, но на этот раз она была здесь за домашнее насилие. Поколотила свою подружку, пояснила она. За то, что та флиртовала с другими женщинами. Сказала, что сама не понимает, с чего так взъярилась. Еще сказала, что у нее есть пятилетняя дочка, прижитая от полицейского, который часто наведывался в ее район. Ей было всего шестнадцать, когда она забеременела. По ее словам, никто не знал, что у нее ребенок от полицейского. Поначалу он был добр к ней, но потом стал игнорировать. Впрочем, ей плевать, потому что она все равно больше любит женщин.

Она сказала, что я могу занять верхнюю койку – мол, ей не нравится быть сверху. Я начала застилать ее, гадая, как у меня, с моей больной поясницей, получится забираться на «второй этаж» без лесенки.

– Эй, это че, правда? Дай-ка я покажу тебе, как мы здесь заправляем койки. Простыня будет слезать, если ты не свяжешь концы – вот так.

Она встряхнула мою простыню и начала оборачивать ею матрас, как рождественский подарок, связав все концы вместе в середине, точно бантик.

Потом она показала мне еще много разных хитростей – например, как сохранить белье белым.

– Ни в коем случае не давай этим дурам стирать за тебя белье. А то будет все бурое. Вот, глянь-ка, делаешь так: берешь капельку этой дешевой зубной пасты – всего каплю – и немножко шампуня. Смешиваешь с водой и трешь этим делом свое бельишко. Очень беленькое получается, видишь? Я простирнула свое вчера вечером.

Она достала футболку, трусы и пару носков и с гордостью продемонстрировала их. Разрешила мне брать ее зубную пасту, когда понадобится, потому что мне своих средств гигиены не видать еще неделю.

Потом Король Икс достала из кармана пакетик «Скиттлз», который купила в передвижной тюремной лавке, приезжавшей раз в неделю, выбрала фиолетовую и зеленую конфетки, дала им растаять в руке, а потом нанесла цветную глазурь как тени на веки.

– Видала? Вот как мы красимся. Дай-ка мне карандаш, он вон там, на моей койке.

Я взяла карандаш размером с клюшку для гольфа и протянула ей. Она подвела карандашом глаза, им же очертила контур рта, а потом закрасила губы красной конфеткой. Велела попозже напомнить ей, чтобы она показала, как делать постоянные татуировки с помощью карандашного грифеля, скрепки и лосьона.

Я решила, что с ее стороны очень мило вот так взять меня под крыло. Она совершенно меня не знала, а уже обращалась как с подругой.

Тот день пролетел быстро. Мы с Королем Икс разговаривали до самого вечера, прервавшись только на безвкусный обед, который нам просунули через небольшое окошко запертой двери. Я узнала, что мать ее бросила – оставила в переноске на крыльце дома бабушки. Она пояснила: ее мать сидела на наркотиках и не могла о ней заботиться. Но она иногда навещала ее, в Рождество и День благодарения.

Кто ее отец, Саманта не знала. Бабка не слишком ее любила, хотя еды и одежды хватало всегда. Родной дядя, который жил с ними вместе, начал растлевать ее с трех лет. Сейчас с ними живет дочка Саманты. Король Икс сказала, что каждое утро и каждый вечер просит Господа уберечь малышку от сексуальных хищников. Саманта заверила, что всегда старалась быть хорошим примером для дочери, но у нее это редко получается.