Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Король кисло взглянул на лорда Гро и промолвил:

— Совет твой неприемлем и неуместен. Что за ним стоит?

— Были дурные знамения, о король, — ответил Гро.

— Какие знамения? — спросил король.

— Не скрою от вас, о мой король и повелитель, — проговорил Гро, — что глухой ночью к моему ложу явился сон, воззревший на меня взглядом столь страшным, что волосы мои стали дыбом, и бледный ужас охватил меня. И привиделось мне во сне, что шатер над моим ложем распахнулся в полуночную тьму, исполненную огненных знаков, и хвостатая звезда блуждала в бесприютной ночи. И узрел я, что крыша и стены покрыты запекшейся кровью. И голос во сне прокричал, как кричит сова-сипуха: «Утратишь Витчланд, о король!» И при этих словах весь мир охватило пламя, и с воплем великим в поту я очнулся ото сна.

Но король обратил гневный взор на Гро и воскликнул:

— Хорошие же у меня слуги, коли все они — плетущие интриги проныры вроде тебя. Видно, не в твоих интересах, чтобы я положил конец этому делу собственными руками, и, ослепленный собственной наглостью и безрассудством, ты приходишь пугать меня россказнями для маленьких детей, умоляя меня отказаться от славы, чтобы ты со своими приспешниками могли завоевать себе признание силой оружия.

— Повелитель, это не так, — возразил Гро.

Но король и слушать его не желал:

— Думается мне, верные слуги ищут величия лишь в величии своего короля, не пытаясь добиться собственной славы. Что же до этого Демона, то, говоря, будто я одолел его, ты грубо и нагло лжешь. В этом раунде я лишь сравнялся с ним. Но теперь я знаю наверняка, что он не сможет противостоять мне, когда я начну сражаться в полную силу; и все вы скоро увидите: как ломают стебелек дягиля, так я сломаю и сокрушу члены этого Голдри Блусско. Что до тебя, ложный друг, коварная лиса, неверный слуга, то я, в конце-то концов, устал от того, как ты шныряешь по моему дворцу, занимаясь своими темными делишками, о которых мне ничего не известно. Ты родом не из Витчланда, ты лишь чужеземец, гоблинский изгой, змея, которую я пригрел на своей груди себе на погибель. Но всему этому придет конец. Когда я разделаюсь с этим Голдри Блусско, у меня будет возможность на досуге заняться и тобой.

Опечаленный королевским гневом, Гро поклонился и не вымолвил ни слова.

Вот рог возвестил о начале второго раунда, и они вышли на площадку снова. При звуках кимвалов король бросился на Голдри, как бросается пантера, и с разбега чуть не вытолкнул того с площадки. Но когда они почти врезались в наблюдавших за ходом поединка Демонов, Голдри качнулся влево и попытался, как и раньше, приподнять короля над землей. Однако король увернулся и всем своим огромным телом навалился на него, так что хребет Голдри, казалось, хрустнет в смертельном зажиме его рук. Тогда лорд Голдри Блусско явил свое великое борцовское искусство, ибо, даже будучи обездвижен убийственным захватом короля, он одной только силой мышц своей крепкой груди качнул короля сначала вправо, затем влево; и хватка короля ослабла, и лишь ловкость и мастерство чудом спасли его от болезненного падения. Голдри же не мешкал и, не раздумывая долго над следующим приемом, с быстротой молнии ослабил захват, повернулся и, подставив спину под живот короля, изо всех сил оттолкнулся от земли. Все видевшие это, замерли, ожидая, что Голдри швырнет короля через голову. Однако, как тот ни старался, ему не удавалось оторвать короля от земли. Он пытался сделать это снова и снова, но, казалось, каждый раз был все дальше от цели; король же все усиливал свою хватку. Когда Голдри в четвертый раз попробовал поднять короля и бросить его перед собой, тот подался вперед и подставил ему подножку, и Голдри упал на четвереньки. Король обхватил его под подмышками и попытался опять сомкнуть руки сзади на шее Голдри.

Тогда Корунд промолвил:

— Демон побежден. Этим захватом король одолел более шести десятков великих борцов. Он медлит только чтобы сцепить пальцы на шее проклятого Демона; далее он будет давить его голову вперед, пока шейные позвонки или грудина не треснут.

— На мой взгляд, он медлит слишком долго, — ответил Гро.

Король все еще пытался сомкнуть пальцы на шее Голдри, и дыхание с шумом вырывалось из его рта. От полного поражения лорда Голдри Блусско спасли лишь тугие мышцы на его шее и мощной груди. Стоя на четвереньках, он не мог вырваться из захвата короля, или же сам схватить его; однако благодаря толщине его шеи и груди королю, как он ни старался, не удавалось захватить его покрепче.

Поняв, что лишь зря расходует силы, король сказал:

— Я отпущу тебя и позволю встать на ноги, и мы снова сойдемся лицом к лицу. Ибо не подобает нам возиться в пыли, будто собакам.

Они поднялись и боролись какое-то время молча. Вскоре король снова попробовал свой прием, который он применил в первом раунде, резко повернувшись правым боком к Голдри, зацепив ногой его ногу и одновременно навалившись на него всем своим весом. Когда же Голдри, как и ранее, отчаянно рванулся вперед, усиливая свою хватку, король, все еще раздосадованный тем, что никогда прежде не подводивший его захват на этот раз не удался, безжалостно вонзил пальцы в ноздри Голдри, рвя и скребя их нежную внутренность, так что Голдри был вынужден отпрянуть назад. А король толкнул его что было мочи и обрушился сверху, когда тот упал на землю, оглушенный.

И Алый Фолиот провозгласил победу короля Горайса в этом раунде.

Тогда король обернулся к Витчам, что шумно превозносили его победу над Голдри, и сказал, злобно глядя на лорда Гро:

— Как я и говорил, сначала проверка, затем избиение, а в последнем раунде — умерщвление.

Гро не ответил ни слова, но при виде крови на ногтях и пальцах левой руки короля у него стало тяжело на душе, и подумал он, что королю пришлось в этом раунде несладко, если он пустил в ход такой чудовищный и бесчестный прием.

Лорд Голдри Блусско, придя в себя и оправившись от болезненного падения, в гневе набросился на Алого Фолиота:

— Этот подлец одолел меня обманом, применив позорный прием, воткнув пальцы мне в нос!

При этих словах Голдри сыновья Корунда зашумели, и принялись кричать, что он наглый лжец и трус; то же самое кричали и все остальные витчландцы. Но Голдри воскликнул голосом, подобным звуку медной трубы, так, чтобы его было хорошо слышно даже несмотря на протесты Витчей:

— О Алый Фолиот, рассуди же нас с королем Горайсом по чести, как ты клялся поступать. Пускай покажет свои ногти, и мы посмотрим, нет ли на них крови. Это падение не засчитывается, и я требую начать этот раунд заново.

Лорды Демонланда также требовали, чтобы они боролись вновь.