Ближневосточный покер. Новый раунд Большой Игры - Геворг Мирзаян

За счет подавления восстания в Бахрейне Эр-Рияду удалось не только нанести имиджевый удар по Ирану, продемонстрировать всем окружающим собственную безнаказанность и доказать всем свою готовность силой поддерживать в Заливе антииранский статус-кво. Саудовская Аравия фактически взяла под полный контроль это королевство, отодвинув от власти всех представителей элиты, которые выступали за суверенную экономическую и политическую линию. В их числе оказался и кронпринц Салман, до начала Жемчужной революции пытавшийся добиться экономической независимости Бахрейна от Саудовской Аравии. В результате сейчас под чутким надзором саудовских войск (которые до сих пор присутствуют в Бахрейне) местные официальные лица во всех вопросах учитывают интересы южного соседа – вплоть до того, что слово «Иран» в разговорах с ними является чуть ли не табуированным. Королевство прилежно голосует за все инициативы Саудовской Аравии в ССАГПЗ. И даже (в отличие от всех других стран Залива) позитивно восприняло идею бывшего саудовского короля Абдаллы «перейти от этапа интеграции к полноценному союзу» во главе, естественно, с Эр-Риядом. «Сейчас Бахрейн – зависимая от Саудовской Аравии страна Залива. У местных властей нет даже возможностей для маневра», – говорит Леонид Исаев.

Йеменский контрудар

Помимо сокрушения контрреволюции в Бахрейне Саудовской Аравии удалось нанести Ирану еще несколько менее болезненных, но все-таки эффективных ударов (например, через стимулирование гражданской войны в Сирии или поддержку суннитских боевиков в Ираке, воюющих против проиранских шиитских властей этой страны). Однако иранцы смогли нанести контрудар, который не только обнулил все предыдущие саудовские достижения, но и создал для королевства двух святынь головную боль на годы вперед. Они сделали все возможное для того, чтобы КСА втянулось в йеменский конфликт.

Еще недавно казалось, что Саудовская Аравия контролирует Йемен. После начала в стране местного этапа «Арабской весны» и отставки дружественного Саудовской Аравии президента Али Абдаллы Салеха (правившего Северным Йеменом с 1978-го, а объединенным – с 1994 года) к власти был приведен временный глава государства, полностью подконтрольный Эр-Рияду Абд-Раббо Мансур Хади – абсолютно неконфликтный политик, бывший заместитель Салеха, получивший прозвище «молчаливый вице-президент». Однако власть он удержать не сумел – в отличие от предшественника, президент Хади не мог лавировать между интересами конгломерата йеменских племен. Ему не удалось выполнить ни одну из поставленных перед ним задач – ни завершить национальный диалог (который должен был объединить различные йеменские группировки), ни провести федерализацию страны. К тому же его тесная связь с радикальными исламистами, навязывающими йеменцам саудовский ваххабизм, встречала резкое сопротивление племенных вождей. В итоге президент Хади (который после февраля 2014 года потерял даже формальную легитимность, поскольку срок его временного президентства закончился) настроил против себя огромное число уважаемых людей, в том числе и тех, кто до этого воевал друг с другом. В итоге два влиятельных бывших противника – Всеобщий национальный конгресс во главе с Али Абдаллой Салехом (чей клан новые власти стали слишком сильно притеснять, а самого Салеха хотели посадить) и группировка «Ансар Аллах», состоящая из хуситов (движение шиитов-зейдитов из Северного Йемена), объединили свои усилия. В 2014 году хуситы при поддержке Салеха вошли в столицу страны – Сану. Хади оказался под домашним арестом, однако в феврале смог бежать из президентского дворца на юг и подал в отставку.

Для Саудовской Аравии переход соседнего Йемена под власть хуситов был неприемлем. И не только потому, что они проявили неуважение к Хранителю двух святынь и выбили со спорных между Йеменом и королевством территорий саудовские войска (которые там стояли достаточно долго). В Эр-Рияде хуситов считали иранскими протеже. Эта характеристика была весьма спорной. Да, у хуситов были определенные связи с Тегераном, в том числе и организационные (группировка «Ансар Аллах» создавалась под влиянием» «Хезболлы» и КСИР), но ни о какой зависимости от ИРИ речи не шло. Даже идеологической – йеменские зейдиты являются шиитами лишь формально, и их иранские собратья по вере относились к ним несколько надменно. Однако в любом случае ни у кого не было никаких сомнений, что после победы хуситов иранцы сделают все возможное для того, чтобы превратить близкое им движение в союзников через подкуп и отстрел оппонентов внутри группировки (как это было сделано, например, в Иране). Приз был слишком значителен – все прекрасно осознавали стратегическое положение Йемена, дающее колоссальные возможности тому, кто его контролирует. Эта страна находится в самом сердце Ближнего Востока, недалеко от стратегически важного Персидского залива и возле не менее важного Аденского залива. В пределах шаговой доступности от Йемена располагаются месторождения основных нефтедобывающих стран ССАГПЗ, и прежде всего Саудовской Аравии. Кроме того, тот, кто контролирует Йемен, также получит рычаг влияния на Иран, сомалийских пиратов, а также Китай через контроль за торговыми путями, соединяющими Поднебесную с ее африканской продовольственной и ресурсной кладовой. Именно поэтому Эр-Рияд решил оперативно восстановить свою власть над этой территорией (которую он всегда поддерживал через натравливание одних племен на других).

Для начала саудовские спонсоры объяснили Хади, что он поторопился, заставили отозвать прошение об отставке и стали позиционировать его как главу государства, ставшего жертвой переворота. Пытаясь сколотить вокруг Мансура Хади антихуситский альянс, КСА купило лояльность некоторых племен юга, традиционно недолюбливавших северян, а также попросило помощи у исламистов из «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове (принесшей клятву верности ИГ), для которых шииты-зейдиты – экзистенциальные враги. Кроме того, саудовцы сами вступили в войну против хуситов и Салеха, начав бомбардировки их позиций, и подтянули к этой войне своих союзников из арабских стран, в частности Египет. Причем действия союзников не ограничивались лишь конвенциональными боевыми действиями – по некоторым данным, страны Залива не стеснялись прибегать к терактам, уносящим жизни сотен мирных жителей. «Весь мир слышал о подрывах 21 марта 2015 года двух мечетей в Сане, которые прошли как под копирку. Там появлялся человек в гипсе, его из уважения пропускали на первые ряды, где молились высокопоставленные представители «Ансар Аллах», и он взрывал себя. В итоге погибло более сотни хуситов. Однако не всем известно, что такой же взрыв должен был прогреметь и в мечети города Саада (один из хуситских городов Севера. – Г.М.). Предотвратить его удалось лишь потому, что там смертник немного задержался, а телеканал «Аль-Арабия» (принадлежащий ОАЭ) передал в эфир информацию не только о взрывах в Сане, но и якобы произошедшем взрыве в Сааде. В эфире дали даже название мечети, поэтому смертника, готовившегося ее взорвать, буквально в последние минуты удалось обезвредить», – поясняет Леонид Исаев. А в мае 2015 года ограниченный саудовский контингент начал и наземный этап операции – вместе с исламистами и племенными ополчениями он вошел в Аден и через некоторое время боев очистил от хуситов город и ряд южных областей страны. Однако проблем Саудовской Аравии операция не решила – скорее создала новые.

Афганистан под боком

Ряд западных СМИ утверждали, что саудовская операция не нашла поддержку на арабской улице. Как пишет Guardian, «многих арабов тошнит от того, как самая богатая страна арабского мира избивает беднейшую» [65]. Но проблема в том, что она не избивает – парни из гламурных ночных клубов по определению не могут избить дворовых пацанов из условных «Люберец», каковым на Ближнем Востоке и является Йемен. Эта страна – самый неудачный и даже опасный выбор для интервенции. В чем Саудовская Аравия и ее союзники уже убедились, как убеждались раньше турки и египтяне.

Во-первых, сложно воевать против любых йеменских группировок – ведь они представляют народ, который считается самым воинственным среди всех арабов. И дело тут не только в исторической наследственности – сейчас им попросту не за что ценить свою жизнь. Йемен – беднейшая страна арабского мира, население живет в крайне тяжелых социально-экономических условиях. Там нет ни значительных объемов нефти, ни даже достаточного количества воды. Доступные запасы питьевой воды составляют примерно 186 кубометров на человека в год (что значительно меньше установленного ООН порога «водной бедности» в 1000 кубометров) и берутся в основном из подземных источников, запасы которых резко сокращаются. И при этом половина всей сельскохозяйственной воды идет на выращивание ката – наркотика, который жует значительная часть населения страны (и из-за которого еще больше голодает, поскольку суточная порция ката составляет несколько долларов и на его покупку жители городов тратят львиную часть семейного бюджета). Системы образования нет. «Существующие в стране магистратуры можно пересчитать на пальцах двух рук, а кафедры, способной дать ученую степень, вообще ни одной. Те, кто получает образование за границей, в Йемен не возвращаются: племенная структура общества привела к тому, что карьерный рост зависит не от твоих знаний и достижений, а от имени твоих родственников», – говорит Леонид Исаев. Работы тоже нет. Неудивительно, что Йемен, в котором война рассматривается как наиболее эффективный социальный лифт, давно являлся одним из основных поставщиков террористов в «Аль-Каиду» и другие исламистские группировки.