Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Николай Японский

В воскресенье на молитву собирается 5–6 человек, в субботу 12–13; молитву читают, петь некому. Больше религиозных собраний никаких нет. Пожертвований — тоже никаких; прежде жертвовали на содержание катихизатора несколько — давно прекратили, — на священника немножко, в прошлом году и это перестали. Был здесь построен церковный дом, хоть плохой, а все же дом молитвы был; одиннадцать лет тому назад я в нем с христианами молился; под предлогом, что не на что ремонтировать, его продали, всего за двадцать с чем–то ен; из сего половину дали Капитону — христианину, который жил в нем, 10 ныне хранятся на процентах в экитейкёку. Словом, Церковь в полнейшем расстройстве — от плохих катихизаторов вроде Петра Кикуци и от небрежения священника. Не знаю, поможет ли Бог поднять ее.

18/30 мая 1893. Вторник.

Ооцуцу. Ямада.

Утром, в Ооцуцу, отслужили обедницу; пели тоже — мы с о. Катакура; читал Лука Курада Часы порядочно, Апостол — до того плохо, что я среди чтенья остановил его и дал наставление, как читать, да что читать Слова Божие нужно наперед приготовившись к тому. После поучения убеждал завести воскресные собрания для чтения духовных книг с предварительным приготовлением, — избраны тут же и чтецы для первого собрания, назначено время; большого усилия мне стоило, чтобы говорить все время с одушевлением, убеждать с возможною искренностью, ибо в глубине души я не верю, чтобы исполнено было, что предлагается и принимается; да и кому? Все народ такой полинялый, такой вялый и не божественный! Один Лука Курада немного смыслит, да и тот «яма–се», — один Павел Накано несколько усерден, да и у того усердия настолько, что лишь только я кончил говорить, ушел через улицу к соседу язычнику праздно балагурить, беспечно развалясь.

Из примера Церкви Ооцуцу я вижу, что — какой вред может сделать дрянной катихизатор вроде Кикуци и как детски слабы и беспомощны ныне многие наши христиане сами по себе; есть хороший катихизатор — Церковь идет вперед; есть катихизатор ленивый — Церковь останавливается в росте; есть совсем плохой — Церковь вдребезги разбивается, как в Ооцуцу! Пошел после службы посетить дома христиан, несмотря на ливень; труд сей привел еще к вящему оплакиванию в душе несчастной Церкви; наполовину бедностна, наполовину обеднелость нравственная; Капитон с своим семейством — первой категории — жалость возбуждает, — дал ему 3 ены на платье ребятишкам; однако же дети его умеют креститься и знают молитвы — единственное утешение, полученное мною в Церкви; прочие дети — ни молитв, ни креста не знают; одного мальца прочат в Семинарию, а он и понятия не имеет о молитве; это сын умершего Фомы Хината, которому принадлежала земля под церковным домом, умирая, он завещал продать землю, скопнув с нее церковный дом; думал я, что бедное семейство, — куда! Пришел, — отличный собственный дом, и в нем жена Ольга — христианка, обратившаяся в язычницу, дядя — христианин, обратившийся в заклятого язычника, и на глаза мне не показался, — и все это родные Луки Курада; видно из этого, что в душе он не имеет никакого усердия у Церкви, хотя читает в Церкви. Посетили домов семь, — душу истерзало везде видимое охлаждение всех по Церкви. При всем том и высказать нельзя было сей печали душевной; еще более убьешь больное дитя, — не они ведь виноваты, а мы; чем они виноваты, что больны душевными дарами? Мы, не умеющие воспитывать то бедное и малое, что у них есть, мы виноваты; но опять — где же достать людей в способные катихизаторы и священники? Боже, помоги! И ума не приложишь, что делать! Хорошего, усердного катихизатора сюда нужно, тогда воскреснет замершее, но и после Собора будет ли здесь таковой! Дай, Боже!

Пообедав дряннейшим обедом, простились с братьями и отправились дальше, в Ямала, верхом на грузовых лошадях в беспроглядный дождь и мерзейшую слякоть. Кроме дождя, обливали водой кусты в узких местах дороги, так что ноги промокли, начиная с полдороги (всего от Ямала Ооцуцу до Ямада 5 ри с небольшим). Но и при всем том нельзя было не восхищаться дорогой, смотря на великолепнейшие азалии в полном цвету, которыми покрыты горы, — в царские сады их бы прямо — целые волны светло–розового цвета!

За один ри от Ямада, в деревне, встретили человек 6–7 христиан с катихизатором Яковом Яманоуци во главе, стоя под дождем на грязной дороге; муку душевную вместо удовольствия причиняют подобные овации. Около шести часов вечера прибыли в Ямада, в церковный дом. Здесь чувства обновились: тотчас видно было церковное одушевление — живость и бодрость написаны были на всех лицах. Переодевшись и выпив стакан чаю, отправились в Церковь, полную христиан. Вечерню читал катихизатор Яков Яманоуци хорошо, пели человек шесть недурно. И проповедь охотный был говорить. По окончании всего в Церкви спустились вниз, в катихизаторскую комнату, уступленную на этот раз мне, и по метрике проследили Церковь. Совсем другое, чем в Ооцуцу. Тотчас видно, что здесь есть человек, заботящийся о Церкви, и Бог помогает ему. Крещеных в Ямада 163, из них 19 умерли, 53 переселились в другие места, больше всего в Хоккайдо (также в Мияко, куда ушло 14), 3 только охладело, 1 ушел в протестантство (будучи в Токио). Остальные 87 и из других Церквей 10, всего 97 человек здесь налицо. Новых слушателей 3. Христианских домов в городе 27. В субботу на службу собирается человек 30, в воскресенье человек 25. Есть мужское собрание «сейнен–квай», собираются в первую и третью субботы месяца; братья заранее готовят, что говорить; говорят жития Святых, притчи их Нового Завета и подобное. Советовал я переменить «сейнен–квай» в «кооги–квай», «сейнен» — подражание протестантам, не подобает это нам, неприлично, низко для православия в чем–нибудь брать пример с недоверков; для нас примеры только в Священном Писании и Церковной Истории; тем более «сейнен» квай не идет, что в нем участвуют и не молодые. Советовал также производить в воскресенье и избирать трех «коогися», из которых одному непременно говорить из Священной Истории Ветхого Завета. Обещались исполнить. — Есть женское собрание; собираются 15–го числа месяца и слушают лишь катихизатора, который говорит им из Житий Святых, сами ничего не говорят. Женщины приносят на собрания по 2 сен; кроме того, многие имеют кружки дома, в которые кладут свои жертвы, и в конце недели приносят накопленное в Церковь; все это употребляется ими на дела благотворения, на расходы по Церкви (если мужских пожертвований недостает), и есть из сего накопленные 10 ен, которые отданы на проценты в экитейкёку. — Мужчины на свои собрания приносят по 1 сен, что идет на чай и кваси здесь же. Есть определенные месячные пожертвования, из которых ежемесячно дается на содержание священника 1 ену, на катихизатора 1 1/2 ены (в последнее время это не исполняется, говорил катихизатор тут же при христианах).